Твоего ли, Кирилл?..
К слову, я и сам не на шутку завожусь, когда представляю, как затаскиваю ее в темный уголок огромной виллы, целую ее красиво-очерченные губы, задираю это роскошное платье и захожу в нее сзади. С воображением и фантазией у меня никогда не было проблем, зато вот с самообладанием, кажется, беда полная.
Ничего не могу с собой поделать, я продолжаю наблюдать за Дианой, пока мы находимся на террасе. Моя злость на нее никуда не исчезает, как и мое дикое желание. Черт, я снова ее хочу!
Нет, нет, Кирилл, я тебе больше скажу — ты и не переставал ее хотеть!
Зверь внутри меня недовольно рычит, едва услышав правду. Конечно, Кирилл Тигунов не привык к такому — не получать желаемого. Не привык отказываться и не привык получать отказов.
Но ведь Диана так мне ничего и не сказала, даже не удосужилась объясниться. Ее стрельба глазами и молчаливый диалог не в счет — я хочу услышать все от нее. Хочу услышать от нее те слова, хоть что-то, что поможет мне перестать думать о ней.
Особенно после того, как застукал ее в ванной с братцем. И ничего, что он ее парень и без пяти минут жених, Кирилл?
Ничего! Пусть поделится своими острыми ощущениями, пусть расскажет мне, каково ей дурачит сразу двух мужчин?
После того случая, я понял, что пока не получу объяснение из первых уст — я не успокоюсь. Да, я хотел отступить без боя, но все мое нутро противиться такому решению. Разговор с ней — вот, что мне нужно. Только так я могу понять, как мне быть.
Поэтому весь вечер я ищу малейший повод оказаться с ней наедине.
И когда они с Гордеем проходят мимо меня, принимая поздравления от какой-то малознакомой пары французов, я ненароком задеваю руку Дианы и еле заметно провожу пальцами по бедру. Это касание не остается не замеченным ею, потому что в следующую секунду она оборачивается и удивленно распахивает свои и без того большие глаза.
Пара локонов выбиваются из ее незамысловатой прически и падают прямо на оголенное плечо.
Дьявол! Это слишком…
Кивком указываю в сторону дома, хоть и сам не знаю, на что надеюсь. Кровь в моих жилах бурлит так, словно я нахожусь на охоте. Кто знает, возможно, так и есть. Возможно, демон внутри меня вновь проснулся, почувствовав близость этого ангела.
Это платье в цвет ее глаз придает Диане еще большую схожесть с неземным существом: вся такая светлая, нежная, хрупкая.
«Ты уже забыл про утро?» — напоминает мне противный голос разума и быстро приводит в себя.
Я беру с подноса стакан с виски и направляюсь в особняк. Все гости сейчас увлечены мероприятием, как и мама с отчимом, поэтому вряд ли кто-то сможет нам с Дианой помешать. Если захочет придти, то и для Гордея найдет причину. Все, что я хочу, это поговорить с ней. Получить ответы на все свои вопросы!
Я даже не уверен, что она придет, что она меня поняла.
Захожу в гостевую комнату отдыха и сажусь в кожаное кресло, поближе к камину. Здесь царит приятный полумрак, нарушаемый лишь слабым отблеском огня, и это, наверное, единственная комната в доме, которая мне нравится своей непопулярностью среди остальных комнат: сюда редко кто заглядывает, разве что, горничные раз в два дня.
Я делаю небольшие глотки золотистой жидкости, чувствуя, как горло приятно обжигает. Неожиданно тишину и мое одиночество нарушает звонкий стук каблуков. Он становится все громче и ближе.
Я перевожу взгляд в сторону двери и не могу поверить своим глазам — та открывается, и на пороге появляется Диана собственной персоной.
— Ой! — восклицает она, кажется, удивленная не меньше меня, и выдает растерянно: — Я перепутала комнаты…
Эта ничего не значащая фраза действует на меня, как красная тряпка на быка. Злость затапливает все мое нутро, и я говорю то, что и не думал говорить:
— Мужчин ты также перепутала?
Диана, которая уже намеревается уходить, замирает на месте и смотрит на меня. В ее взгляде кроется и страх, и отчаяние, и что-то еще. Однако я делаю вид, будто не замечаю всего этого. Я зол и не могу простить ей… свою зависимость. Тигунов Кирилл не привык зависеть от других, и уж тем более от женщин.
— Молчишь, потому что нечем крыть? — интересуюсь я не без яда в голосе.
— Все не так, как ты думаешь, — мотает Диана головой и сжимает кулачки.
Делаю еще глоток и с громким стуком ставлю пустой стакан на столик. Затем поднимаюсь и медленно подхожу к камину.
Языки пламени взволнованно бьются об чугунную решетку камина, отбрасывая причудливые тени на стену.
— А как я думаю? — снова провокация с моей стороны.
— Я… я не знаю, — выдыхает Диана, и этот разговор быстро заходит в тупик.
Честно говоря, он бессмысленный. Не с тех слов я его начал, совсем не с тех. Мне нужны были ответы на вопросы, но вместо этого я… в очередной раз потерял голову.
— Хочешь узнать? — спрашиваю я и поворачиваюсь в ее сторону. Затем делаю шаг к ней, не сводя взгляда с лица Дианы.
Она молчит и следит за моими движениями, словно жертва за танцем кобры.
— Или ты… — еще один шаг к ней. — Хочешь… — два-три шага. — Что-то… — я уже оказываюсь возле нее, чувствую ее взволнованное дыхание, подхожу непозволительно близко. — Другое?.. — выдыхаю я в самые губы Дианы.
И не дожидаясь ответа, забираю его сам.
Глава 29. Диана
Кирилл не дожидается моего ответа и забирает его сам. Точнее, срывает его с моих губ своими губами.
Он прижимает меня к стене и целует. Целует неистово, яростно, словно пытается выплеснуть всю злость.
О, да, он на меня злится. Как и я на него. Но еще больше я злюсь на себя.
Какого черта я пришла сюда? Соврала Гордею, что хочу припудрить носик, еле отвязалась от Эдетты, которая вдруг пристала с расспросами о моей семье, и для чего?
Для того, чтобы вновь оказаться с Кириллом наедине? Для того, чтобы вновь почувствовать эти сильные эмоции и волнение, находясь в его власти? Для того, чтобы… вновь потерять голову?
Язык Кирилла, такой горячий и властный, исследует мой рот, в то время как крепкие руки сжимают мои плечи. От такой жесткой хватки точно будут синяки на коже.
Наверное, я извращенка, потому что мне… это нравится. Нравится до такой степени, что я выгибаюсь всем телом и прижимаюсь к его члену. Твердому, как камень.
Мне сносит крышу, и я издаю короткий стон. Сжимаю бедра, чувствуя, как там влажно. До неприличия влажно. Мое тело в его умелых руках становится податливым и мягким, точно кусок пластилина.
— Кир, — шепчу я, как безумная, когда он отстраняется и склоняется к моей шее, чтобы оставить на коже горячие поцелуи-укусы. Кирилл похож на голодного зверя, в чьи лапы попалась долгожданная добыча.
