В следующие полчаса я с удивлением узнал, кто такая Таня и чем это мне грозит. Получил от Дамира пачку советов и был выдворен из лаборатории со строгим наказом полежать в мед–боксе. Однако до свидания оставалось меньше часа и максимум, что я успевал, — съесть пару таблеток от головной боли, принять душ и лететь устраивать свидание.
Дошёл до ближайшего медпункта на некогда закрытом для меня этаже, приложил ладонь к идентификатору. Виски пронзила дикая боль.
— Ай, — сжав зубы, процедил, надеясь, что меня не вырвет на туфли дежурного медика. Дамир перестарался с вмешательством, а я переоценил своё состояние.
— Кирилл?
— Таня? — Я с трудом разлепил глаза. — Ты что здесь делаешь, у нас ведь скоро свидание?
— Даже не знаю, кому из нас этот вопрос уместнее задавать, учитывая обстоятельства. Ты чего такой?
— Тренировки. Голова просто раскалывается. Пришел за таблеткой, — морщась от боли, отчитался перед красавицей. — И подташнивает.
— Таблетку? Давай–ка ты, дорогой друг, ляжешь в мед–бокс.
— А свидание?
— Кирилл, я лучше немного подожду и пойду на него с весёлым парнем, а не с умирающим от головной боли. Таблетки при ментальной усталости или истощении особо не работают. Единственное, что помогает — соблюдать меру. Но в этой академии, кажется, об этом знают только медики. И то не все.
— Я лучше таблетку.
— Кирилл, степень по медицине здесь у меня, — строго проговорила обычно стеснительная девушка. — Забирайся в капсулу!
— Так точно! — Шутливо отдал честь красавице, испортив игру скривившейся от боли физиономией.
— Давай я тебе помогу. — Таня осторожно обняла меня за талию и повела к ближайшей капсуле, я же шёл как завороженный, наслаждаясь близостью и тонким цветочным ароматом её волос.
— Я думал, у тебя уже закончился рабочий день, — проговорил, стараясь сильно не открывать рот и не дёргать головой.
— Да, но дома у меня не такая крутая лаборатория.
— Ох уж эти отличницы, — хмыкнул я, за что тут же поплатился. Висок пронзило раскалённой иглой.
— Кто бы говорил, — мягко и с улыбкой заметила Таня, помогая мне снять одежду.
Признаться, было так плохо, что я не смог в полной мере насладиться её прикосновениями, нежным румянцем на щеках, короткими смущёнными взглядами. Но я буду помнить это вечно.
Крышка мед–бокса тихо отрезала от внешнего мира и пока меня не усыпили показалось, что Таня произнесла: «Надеюсь, мне самой после этого эксперимента не придётся лечь рядом».
Я не успел понять, что она имела в виду, а когда проснулся в голове не было ни единой мысли, ведь упругие ролики мяли и массировали затекшие в статичной позе мышцы, да так приятно, что я едва не застонал от удовольствия. Выходит, слухи про улучшенные мед–боксы для руководства — чистая правда. В прошлый раз я был в другом лазарете и не заметил различий.
Когда крышка бокса с легким хлопком отлетела вбок, немного полежал, не желая расставаться с подаренным гостеприимной капсулой чувством блаженства, однако вспомнив о свидании, резко сел.
— Таня?
Ответа не было.
Одним движением выпрыгнув из кабины мед–бокса, пошёл в сторону стола. Интуиция и прежде не подводила, а тут ещё и незаблокированные пси–способности активизировались, подтверждая то ли ощущение, то ли предчувствие, что Тане нехорошо, однако по неясной пока причине в контрольной сети её я не видел.
Огромный белый стол, с трёх сторон закрытый матово–белыми экранами, занимал отдельный сектор лазарета. Стул с высокой спинкой стоял далеко в стороне, не похоже было, что его отодвинули, вставая.
Таня обнаружилась под столом. Она лежала, едва дыша. Тоненькая струйка крови прочертила алую линию через бледную щёку и спряталась в тёмных волосах.
— Чёрт! — Я испугался не на шутку, игнорируя тот факт, что девушка жива, а мы находимся в лазарете, где стоит оборудование, способное почти оживлять.
Присев рядом, нащупал пульс.
— Зачем я это делаю? — очнулся, наконец, и, подхватив красавицу на руки, отнес к мед–боксу. — Ох, надаёт же она мне потом пощёчин, — приговаривал, раздевая красавицу до белья и стараясь особо не пялиться.
Мед–бокс показал время лечения: четыре с половиной часа.
— Обалдеть! Словно у неё там переломы со смещением, — оценил увиденный прогноз.
Как действовать дальше, не знал. Мед–бокс, безусловно, починит всё, что требуется, и вернёт Таню в мир здоровых людей, но я не готов был вот так её оставить.
Посмотрел на дверь. Выйти из лазарета я мог без проблем, но один нюанс — вернуться без разрешения дежурного медика, которого Таня, похоже, отпустила, чтобы заниматься своими исследованиями, не было никакой законной возможности, а ломать систему на глазах у службы безопасности — не мой формат.
Сел в гостевое кресло и начал разбирать ситуацию на составляющие. К столу решил не подходить, мало ли, что там Таня исследует, наверняка что–то страшно секретное, к чему у меня нет допуска. Подставлять её своим поведением не собирался. За лазаретом наверняка наблюдают, притом, скорее всего, даже не одна служба.
Странно только, что Тане никто не помог, знают ведь, чья дочь. Хотя, возможно, я очнулся раньше и теперь за нами наблюдают.
Спустя час, когда массив данных был тщательно проанализирован, большинство выдвинутых гипотез опровергнуто и осталось лишь два самых разумных варианта, решил связаться с Дамиром. Друг оказался занят очередным экспериментом и до конца отвлечься и выслушать не смог, лишь пару раз произнёс «ага», «угу» и «да–да, говори, я слушаю».
Слушаю, но не слышу.
— Да что за день такой? — в сердцах пробурчал я себе под нос, вырубив браслет–коммуникатор.
«Спать», — пришла разумная мысль от Дамира.
— Ну не гад ли? Мысли мои он подслушивать успевает, а по–человечески поговорить — это мы не умеем, это мы не хотим.
Однако мысль показалась дельной и я забрался в одну из капсул и устроился поудобнее. Крепкий здоровый сон — залог прекрасного ночного свидания. Если оно состоится, конечно. Кто знает, какие правила в доме адмирала Монро, может, Таня ложится спать исключительно не позднее девяти, так что единственное, что мне сегодня перепадёт — это проводить леди до ворот и дисциплинированно поцеловать кончики пальцев.
И даже эта мысль показалась прекрасной. Пальчики у Тани идеальные. Нежные и красивые, с аккуратным коротким маникюром без цветного покрытия. Руки медика и учёного. Созданные для поцелуев!
Засыпал с улыбкой, проснулся с ней же.
Первая мысль Татьяны позабавила.
«Папа меня убьет!» — подумала она так эмоционально и громко, что я прочувствовал её слова и с помощью пси–способностей и услышал менталом.
