Женщина я или кто? Венец творенья!
— Что ты делаешь? — спрашивает он с хрипотцой, которая будоражит все рецепторы.
— Сейчас узнаешь, — с угрожающим рыком переворачиваю Мирона на спину и сажусь сверху. Удобно. Мне нравится.
Он мгновенно кладет руки мне на бедра и сжимает их крупными пальцами.
— Полегче! Руки! — командую, желая утвердить свою власть.
— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! — рапортует мой мужчина, закидывает руки за голову и смотрит с любопытством. — Что прикажете делать?
— Наслаждаться, — облизнувшись, улыбаюсь и приподнимаюсь повыше, чтобы найти его немаленькое мужское достоинство. Аккуратно поглаживаю внушительную возвышенность пальцами и чувствую, как отзываюсь сама на эти примитивные ласки. Закусив губу, соединяю наши с Мироном тела. Сразу и на полную. Плотное единение рождает общий судорожный выдох, потерю дыхания и контроля.
— Нина… — стонет он, напрягаясь, снова опуская руки на мои бедра и еще сильнее сжимая, а потом перемещая ладони на мои ягодицы и подталкивая меня чуть вперед, к себе, а потом назад, я качаюсь на волнах наслаждения, ощущая микроспазмы и огненные искорки по всему телу.
Кладу ладони на широкую мужскую грудь и млею от ощущения горячей кожи, покрытой волосками. Мирон великолепен, истинный образчик мужественности. Могу любоваться им вечно. Голова от него кругом, набекрень просто. И он мой, мой, только мой… Мне нравится покоряться ему и покорять, нравится чувствовать его внутри, каждую венку, обжигающую кожу и потоки влаги, которыми мое тело отвечает на вторжение. Влажная и горячая для него, исключительно для него.
— Еще, — просит он хрипло, и я подчиняюсь, начиная прямо-таки ездить на нем, уже не сдерживаясь, и вскоре Мирон сдается и опрокидывает меня на спину, раздвигая ноги шире и начиная врезаться вглубь моего тела. Вперед-назад, достигая самого центра, вызывая крики и стоны, заставляя меня забывать саму себя и звать его по имени, отдаваясь целиком и безвозвратно…
Потом мы лежим, тяжело дыша и переплетаясь руками и ногами. Настоящий осьминог, а не двое людей. Так хорошо и сладостно, что не хочется никуда идти, а только лежать и гладить друг друга, чувствуя отголоски прежней близости. Улыбка не сходит с губ, довольная улыбка счастливой женщины.
Вот и надо было сопротивляться? Хотя нет, надо, победа для Мирона точно слаще. Мое поражение — так точно. Мне понравилось, как он заново покорял меня.
— О чем думаешь, моя валькирия? — спрашивает он, поглаживая меня по волосам.
— Как я счастлива, — отвечаю безыскусно и честно.
Зачем нужны игры, если я нацелена на откровенность и открытость?
— Даже так? О, ну я тогда рад, — повторяет мою улыбку, притягивая меня ближе к себе.
— Я и забыла, что такое, когда спишь с кем-то, — тихонько признаюсь в темноте.
И Мирон проявляет чуткость, не злится, что вспоминаю прошлые отношения. Это нормально. Я не буду изображать из себя невинную девственницу. У меня за спиной брак, развод, я не хочу и не буду этого отрицать. И буду сравнивать двух мужчин. Ведь это честно.
Но будет одно важное, глобальное отличие. Ребенок. Настоящая семья. У нас всё будет по-настоящему.
— Привыкай, Нинуль, мы с тобой теперь будем всегда вместе. Никуда я тебя не отпущу.
Прижимаюсь к его боку и вдыхаю вкусный запах своего мужчины.
— А я никуда и не буду убегать.
Глава 28. Разоблачение
Мирон
Переубедить Нину и отговорить ее от безумного плана так и не удалось. В конце концов сдаюсь и погружаю свою беременную валькирию в автомобиль. Едем ко мне домой, как бы это странно ни звучало.
— О чем думаешь?
— Как я погляжу, ты в отличном настроении. У тебя всегда вызывают позитив встречи с женой своего будущего мужа?
Етить-колотить, что я только что сказал? Оксюморон какой-то.
Но ничто не способно поколебать мою женщину. Мою удовлетворенную, самую красивую и пышущую счастьем женщину.
— У меня вызывает позитив определенность. Не люблю ситуаций, повисших в воздухе. С твоей женушкой пора разобраться. Если она не беременна, кому, как не мне, вывести ее на чистую воду.
— Мне уже страшно за нее, — посмеиваюсь я.
— Не переживай, не покалечу. Просто поговорим. Чисто по-женски.
— Мне, значит, и вмешиваться нельзя?
— Как пожелаешь, Мироша. Сначала попробуем договориться по-хорошему.
— А если не выйдет? — спрашиваю с любопытством.
Но кровожадная женщина не отвечает, лишь принимает загадочный вид. Не знаю почему, но решаю положиться на нее. Такая уверенность в нашей победе вселяет и в меня надежду. Откровенно устал от разборок с женой и ее родней. Хочется перевернуть уже эту страницу и начать новую жизнь с любимой женщиной.
Подъезжаем к дому, открываю ворота с брелока и заезжаю внутрь двора. Вечер, и в окнах уже загорелся свет. Не представляю, чем занята Диана, но сейчас она немало удивится.
— Поцелуй на удачу? — склоняюсь к решительно настроенной Нине, нежно касаясь ее губ. Их растягивает крайне хитрая улыбка. — Что ты задумала?
— Осталось чуть-чуть, и ты всё узнаешь.
Выходим из машины и поднимаемся по крыльцу. Звоню в собственную дверь, так как она закрыта на замок изнутри, и вскоре нам открывает Диана. Ее глаза распахиваются как блюдца, вижу, что она даже не может сообразить, что видит перед собой.
Жена явно откуда-то пришла, на ней свободное платье для беременных, на ногах — туфли на высоких шпильках. Увидев их, Нина отчего-то усмехается.
Во мне ничего не екает, только охватывает привычная злость и берет досада от страха, что она как-то обидит Нину. Вряд ли Диана станет подбирать выражения.
— Мирон? Это кто? — спрашивает она шокированным голосом.
Нина протискивается мимо нее в дверной проход, и Диане приходится подвинуться, хотя делает она это неохотно и стоит с растерянным видом.
— Это… — открываю рот, но Нина опережает.
— Я Нина, будущая жена Мирона и мать его ребенка.
Немая сцена. Задохнувшись от возмущения, Диана переводит на меня взгляд.
— Эта женщина говорит правду?! Что происходит, Мирон?!
— Я… — едва открываю рот, как Нина останавливает меня рукой.
— Эта женщина тут, не надо говорить, будто меня тут нет. Я была на вашем месте, Диана, и понимаю, что вы чувствуете. — Берет паузу и продолжает: — Могли бы чувствовать, если бы любили своего мужа.
Ретируюсь в сторонку, оставаясь в роли наблюдателя. Иногда нужно довериться своей женщине, раз другие испробованные мною методы не сработали.
— Что происходит? Да как вы смеете? Мирон, я ничего не понимаю! Зачем ты привел сюда любовницу? Она что, беременна?!
