— Да, мы с вами обе беременны от Мирона, — улыбается Нина, кладя руки на живот. — Как ваше самочувствие, Диана? Какой срок?
— Что за допрос? Почему я должна отвечать?! Мирон, уведи ее! Ты решил меня опозорить?!
— Со своим мужем вы уже много разговаривали, Диана, он меня посвятил в ваши дела, говорите со мной, — настаивает Нина, и Диане ничего не остается, как отвести от меня возмущенный взгляд и повернуться к своей сопернице.
Мне же главное — не допустить кошачьих боев. Я вовсе не рад и не горд, что женщины ругаются из-за меня. Напротив, вся эта ситуация неправильная, но кто знает, что из этого выйдет? Вдруг Нина права и Диана не вытерпит унижения и подаст на развод?
— В твоих интересах ответить ей, — вот и всё, что я говорю.
— Что ж! Я отвечу! Мне скрывать нечего! Я тут, вообще-то, законная жена! — передергивает плечами Диана, обдавая Нину презрительным взглядом.
— Я, пожалуй, присяду, — говорит та, проходя в гостиную и оглядывая ее с видом человека, который скоро здесь поселится. — Мне нравится.
Едва сдерживаю смех, ну вот зараза, специально злит Диану.
— Это мой дом! И мой муж! — подскакивает та к ней, ярясь всё сильнее.
— Будем жить тут вместе? А что, удобно, не надо платить за детский сад. У наших детей небольшая разница в возрасте, получается? Вы на каком сроке?
— Девять месяцев! Мне скоро рожать!
— Вот прямо точно девять месяцев?
— Что за вопрос? Вам медкарту мою показать?
— Будет неплохо, — усмехается Нина, закидывая ногу на ногу.
До чего хороша, чертовка.
— Не дождетесь! Мирон, я прошу уважения! Я всё еще твоя жена, а ты! Как ты посмел привезти сюда ее?! Я не потерплю этого унижения!
— Не нужно так кричать, вы повредите ребенку, — успокаивает ее Нина. — Тем более у вас скоро роды, это может случиться со дня на день. Вы уже собрали сумку для больницы? Да вы сядьте-сядьте, ноги, наверное, отекают? На таких каблуках, наверное, непросто ходить? Это вы зря…
— Я тут еще советы какой-то швабры буду слушать! Мирон, я требую, чтобы ты немедленно увел ее!
— Он уведет, — снова опережает меня Нина, — если мы разберемся с вашим разводом. Или вы всё же согласны жить большой дружной шведской семьей?
— Что ты несешь?! Я не собираюсь этого терпеть!
— Правильно, кто же потерпит подобное? — Нина рассматривает свои ногти и косит взгляд на живот Дианы. — Мальчик или девочка? Какое предлежание? Толкается уже?
— Я не обязана отвечать! Что за допрос? Это наш ребенок с Мироном. Тебя это не касается!
— Как же не касается, если я тоже беременна от него? Да вы всё же сядьте, а то вдруг воды отойдут. У вас и правда такой огромный живот, что, кажется, вот-вот родите. А если еще и так кричать…
— Мирон! — подскакивает она ко мне с бешеным взглядом. — Как ты это позволяешь?
Попробовал бы я не позволить. Лишь развожу руками, показывая, что сдаюсь.
— Тогда я позвоню Яру!
На вопросительный взгляд Нины поясняю коротко:
— Это ее старший брат. При чем тут Ярослав?
Жена не отвечает, хватая сумку и доставая телефон. Яростно долбит по кнопкам.
— Она не беременна, — замечает Нина, как только я сажусь рядом с ней и закидываю руку на спинку дивана.
— Да? С чего ты решила?
— Наблюдательность и метод дедукции. Она ходит на каблуках на девятом месяце. И на самом деле беременность измеряется в неделях.
— Так что там у нее? Подушка?
Меня пробирает смех, хотя вроде смеяться не резон. Но очень уж занятна и абсурдна ситуация.
— Я пытался решить вопрос законно, а ты всё разрулила, как заправский решала. У тебя в семье нет коллекторов? Хочу знать, кто в роду у наших детей.
— Детей? Я пока одного еще не родила, а ты уже задумываешься о втором. У вас ничего не треснет, господин Бирюков?
— От тебя я хочу много детей…
— Милуетесь?! Постыдились бы! С чужим мужем на глазах его жены обжимаетесь! Сейчас Яр с вами разберется!
— Чем так страшен этот Яр? — задает Нина вопрос.
— Диана просто хватается за соломинку, думая, что брат спасет ее, — поясняю, глядя на нее.
— Хотя бы защитит! Ты даже не позвонил, не предупредил, что приедешь вместе с ней!
Наконец наступает моя очередь выступить.
— Может, прекратим этот цирк уже, Диан? Что у тебя там, подушка? Я же тебя не видел без одежды голую сколько? Год? Зачем этот фарс под названием брак? Тебе денег мало?
— Деньги? Какие деньги? — трясется от злости жена, обнимая свой огромный живот.
— Если твой отец или брат заставляют тебя держаться за брак ради денег, покончим с этим, давай договоримся мирно.
— Ни за что! После такого оскорбления я пойду до последнего!
— А вы разве не пошли до последнего? — встает напротив жены Нина. — Да будет вам известно, я нашла Мирона в сугробе зимой. Он чуть не погиб, едва спасся от банды, которую вы наняли.
— Чушь! Что вы опять несете? Нахалка!
— Лучше я буду нахалкой и кем вы меня еще назовете, но зато не опущусь до того, чтобы ради денег нанимать киллеров на собственного мужа, пытаться отжать у него деньги и… изображать беременность!
С этими словами она ловко засовывает руку под платье моей растерявшейся жены и резко задирает его, являя на свет накладной живот, перетянутый верхом колготок.
Глава 29. Конец спектакля
Нина
Меня всё еще потряхивает. Сотрясает до основания. Даже сесть приходится. Думаете, просто разоблачать мошенниц и при этом держать лицо? Я, конечно, была хороша. Что Диана, что Мирон стоят в полном шоке.
Ну а что тут скажешь? Ситуация патовая. Муженек притащил беременную любовницу, трюк с беременностью раскрыт. Удержать его нечем. Вот даже интересно, что эта красавица скажет.
— Ну и ладно! — психует она, начиная лихорадочно вытаскивать из колготок накладное пузо. И смех, и грех. Выглядит по-идиотски. Совершенный фарс. Я приподнимаю бровь, Мирон даже и не думает помочь прыгающей на месте жене.
— Мирон, ты что, так и будешь стоять? — вопит эта красотка.
— Помочь тебе избавиться от накладного живота? — абсолютно невозмутимо спрашивает мой любимый мужчина, хитро улыбаясь мне. В его взгляде благодарность и облегчение, помимо прочего. — А ты ничего не попутала, Диан?
— Изверг! — верещит она и бросает накладку на пол, наконец от нее освободившись.
Вот бы так легко рожать было, я б не отказалась. Мечты-мечты.
