6. Обращайте особое внимание на контекст, в котором представлены продукты вашего труда: он задаёт в числе прочего ценовую категорию. Как писал Энди Уорхол, «чтобы быть успешным художником, необходимо выставляться в хорошем месте – причина здесь та же, по которой, к примеру, настоящего Диора нельзя купить в „Вулворте“. Рыночный фактор»
[232]. Если перенести сравнение в наши дни, можно сказать, что настоящий Диор не продаётся в пешеходном переходе, а изделия с этикеткой этого модного дома, которые можно купить в подобных местах, стоят в десятки раз меньше тех, которые предлагает концепт-стор на авеню Монтень.
7. Остерегайтесь стопроцентной постоплаты: Анджело Дони, заказчик тондо (круглой картины) с изображением святого семейства
{155}, украшающего сегодня галерею Уффици, пытался почти вдвое снизить цену уже после того, как работа была завершена. Вместо оговорённых 70 дукатов он прислал Микеланджело только 40. К счастью, на тот момент мастер ещё не передал скупому заказчику картину, и в итоге Дони пришлось заплатить Микеланджело 140 дукатов, чтобы всё-таки заполучить её в свою коллекцию, – в два раза больше первоначальной цены.
8. Разделяйте творческий поиск и коммерцию: успешный художник Эдгар Дега, чьи работы при жизни стоили больших денег и многократно перепродавались, называл картины, предназначенные для продажи, «изделиями» и уделял особое внимание их отделке, в то время как подавляющее большинство его работ оставались незавершёнными. В этих незаконченных работах Дега отдавался творческому поиску, искал совершенства, мог десятилетиями возвращаться к ним и полностью их переделывать, – к ним он относился как к искусству, а к «изделиям» – как к способу обеспечить себе безбедное существование и возможность заниматься искусством.
9. Проявляйте принципиальность: Анри Матисс, которому к 36 годам не удалось продать ни одной картины, не снижал цены, считая, что настоящий ценитель купит его работу именно за ту сумму, которую назначил художник. В 1905 году в Осеннем салоне Гертруда Стайн купила «Женщину в шляпе»
{156} за 300 франков – цену, установленную Матиссом. Его ставка оказалась верной: Гертруда сочла, что человек, который написал такую дерзкую картину, «наплевав на мнение толпы, вряд ли уступит в цене». Её брат пытался торговаться с художником: «Когда брату сообщили, что Матисс не согласен снизить цену, я торжествовала»
[233]. С этого началась многолетняя связь мастера с семьёй Стайн: Лео и Гертруда стали первыми, но отнюдь не последними коллекционерами творчества Матисса.
10. Верьте в себя: один из самых дорогих ныне живущих художников Дэвид Датуна рассказывал, как в бытность никому не известным иммигрантом в конце 1990-х – начале 2000-х пытался найти галерею для выставки-продажи своих работ. Он обошёл все галереи Нью-Йорка, но никого не заинтересовал. Однако Датуна не стал отказываться от идеи персональной выставки: «Я… одолжил денег у всех своих друзей, пятнадцать – двадцать тысяч, нашёл алчную галерею, которая мне на одной из выставок продала свою стенку в три раза дороже, я на ней повесил свои несколько работ. Все продал сразу»
[234]. В 2013 году его работа «Портрет Америки» выставлялась в Линкольн-центре в Нью-Йорке, в 2014-м она собрала 23 000 зрителей в Национальной портретной галерее в Вашингтоне, после чего продолжила турне по Соединённым Штатам.
Благодарности
Мама, спасибо за импульс: тебе первой я рассказала совсем ещё сырую идею этой книги, от тебя первой получила поддержку.
Зиба Джафарова, спасибо за терпение: задолго до идеи книги, когда замышлялся только курс лекций, я несколько часов «думала об тебя», вываливала на тебя тонны информации о художниках всех времён и народов и их ценных навыках. Ты же проделала бесценную работу, структурировав мой бессвязный поток мыслей.
Полина Васенко, спасибо за приключение: совместная работа над видеокурсом для «Теорий и практик», который лёг в основу идеи этой книги, не только помогла мне не убить самым жестоким образом команду монтажёров, но и вынудила триста раз переслушивать собственные мысли о креативности, эмоциональном интеллекте, лидерстве и прочем. Кроме приступов ярости, это приводило ещё и к новым идеям.
Саша Жирновская, спасибо за источники: без твоих рекомендаций этой книге недоставало бы фундамента. Статьи и отчёты о навыках и компетенциях будущего внимательно прочитаны, выводы сделаны.
Ирина Гусинская, спасибо за доверие: вы опять в меня поверили и снова убедили коллег в «Альпине» тоже в меня поверить. Вы находили нужные слова, чтобы указать мне мои недочёты, но удержать от творческого кризиса, похвалить, но так, чтобы не зазнавалась.
Подруга-искусствоведьма Маша Рыченко, спасибо за непрерывное обучение: когда творческий кризис всё-таки случился, ты выгнала пустоту из моей головы и помогла набросать идеи для главы. А ещё, пока ты писала диссертацию, я работала над книгой. Не то чтобы видеть за противоположным концом стола человека, который страдает над одной страницей третий час, доставляло мне садистское удовольствие, но это мотивировало страдать не меньше, запускало механизм социалистического соревнования и не позволяло без остатка отдаться прокрастинации.
Друг-философ Саша Катунин, спасибо за историю: в разговоре об античном сторителлинге ты произнёс три слова, которые были мне так нужны: Игорь Евгеньевич Суриков (вам тоже спасибо за курс лекций о Гомере).
Друг-востоковед Макс Крылов, спасибо за расширение горизонтов: без тебя я бы ни за что не осмелилась так свободно распространяться в книге о Японии и её искусстве. С тобой я сверяла каждую строчку в соответствующей главе, ты вычитывал биографические справки о японских художниках, ты был и остаёшься моим незаменимым консультантом в вопросах искусства исламского мира. Ты переводил иероглифы на картинах Ван Гога, ты помог даже с переводом письма Томаса Гейнсборо лорду Хардвику!
