В конторе сегодня суета. Сам полковник должен приехать и посмотреть, чего мы нарыли. Мне до его визита надо вести себя хорошо, и как только добираюсь до своего кабинета, загружаюсь бумажной работой. Привезенные образцы отдали на экспертизу, «подарки» сидят по камерам. А завтра… завтра у моей девочки будет лекарство.
Курю в форточку и наблюдаю, как водитель нашего полковника паркуется на положенном для вип персон месте. Встречаю начальство как положено по уставу. Закрываемся в кабинете и уже спокойно под пару чашек крепкого чая говорим о ситуации.
— Что у нас со счетами, товарищ полковник? — обращаюсь к нему.
— Работают люди, Виктор. Работают. Твои к сдаче нормативов готовы? — переводит тему.
— Так точно. Сам вчера проверял. Все в отличной форме, хоть сейчас в бой.
— Да погоди ты. В бой он собрался. Надо ж сначала вооружиться. Давно у нас таких крепких орешков не было. Никак не расколем урода.
— Он просто еще ко мне не попал, — зло усмехаюсь. — Я ему ту пулю, что он в меня всадил, в глотку запихаю и проглотить заставлю.
— Была бы моя воля, я бы их на поражение и без всякой этой возни, без протоколов. Но нам так нельзя, Вить. Звезды мигом полетят. Надо, чтобы все красиво было, чтобы народ порадовался, глядя, как мы на деньги налогоплательщиков с терроризмом боремся. А вот потом, — скалится полкан, — делай со своим Гаджиевым, что хочешь. Я отвернусь.
— Спасибо, товарищ полковник.
— Покажи мне, кого привезли твои.
— Пойдемте глянем. Сам еще не дошел туда.
Выходим на улицу, через двор, за главное здание в дальний корпус с зарешеченными окнами. Проходим посты охраны и сразу к камерам.
— Мрачно у тебя здесь, — вздыхает полковник.
— Приказать бойцам нарисовать на стенах цветочки и солнышко? — интересуюсь у него.
— Ха-ха, юморист! — качает головой. — Они? — кивает на мужиков в камерах.
Тут и без моего ответа все очевидно. Парни их попинали малость. Сопротивление подавляли всеми доступными им способами. Сидят, смотрят на нас из-за решетки злыми, обдолбанными глазами.
— Ну и как разговаривать с ними? Под наркотой же, — морщит лоб полковник.
— Медики сейчас прокапают. Вечером буду допрашивать.
— Доложи, как закончишь.
Разворачивается на каблуках. Идем с ним в сторону выхода.
— И все же мрачно здесь, — вздыхает, — лампочки ярче вкрути.
— Сделаем, — не спорю. Раз начальству не нравятся лампочки, мы их поменяем.
На этом инспекция заканчивается. Полкан уезжает, я опять погружаюсь в текучку. Жду звонка от своего медика. Должен сказать, когда можно начать работу с «подарками». Только ближе к шести он отчитывается.
Ладно, в больницу к Элине меня и ночью пустят. Откладывать допрос на завтра я не стану.
Возвращаюсь в тюремный корпус.
— Камеру там выключи минут на пятнадцать, — прошу дежурного.
— Не положено же, товарищ майор. Особо опасные.
— Под мою ответственность. Выключай.
Парень вырубает камеры в коридоре. Забираю у него ключи от решетки. Открываю, захожу к одному их «подарков». Он тут же расправляет плечи, напрягается. Точным ударом по морде роняю его с подобия кровати на пол. Хватаю за одежду, ставлю на ноги. Качнувшись, пытается принять боевую стойку. Серия ударов в живот, солнечное сплетение, челюсть роняют его мне под ноги. Стальной вставкой под кожей ботинка разбиваю ему нос и губу. Сплевывает мне под ноги кровь вместе с осколком зуба. Выбил.
— Вставай, — поднимаю его за шкирку, кидаю на койку.
Стряхиваю чужую кровь с кулака. Хорошо. Что-то животное внутри меня жаждало крови этих тварей. Даже дышать стало легче.
— Дежурный, камеру включи, — отдаю распоряжение.
Ублюдок сидит, утирается рукавом. Шмыгает носом и смотрит на меня загнанным зверем. Он уже понимает, что не выйдет отсюда.
— Рассказывай.
— Что тебе рассказывать, мент? — скалится он.
— Я не мент, — усмехаюсь. — Но тебе от этого только хуже. Мне нужна вся информация по лаборатории. По чьему приказу изготавливались яды?
— Какие яды? — улыбается окровавленными губами. — Ничего не знаю ни про какие яды. Я простой наемник. Мне что сказали, то я и делаю.
— Кто сказал?
— Начальство.
— Как зовут начальство?
— А я не знаю. Они мне не представились.
— Я так и думал, — присаживаюсь перед ним на корточки. — Так что вы там изготавливали?
— Биологически активные добавки на травах. Модно сейчас. Бабы очень любят. Для похудения, для омоложения.
— В шприцах?
— И в них тоже. Новинка. Несколько уколов и кожа, как попка младенца, — заливает он.
— Дежурный!
— Да, товарищ майор, — тут же появляется боец.
— Медику нашему скажи, пусть принесет сюда пару шприцев из лаборатории. Хочу испытать чудо средство. Вдруг и правда так хорошо работает.
— Есть.
Боец убегает, а мой «подарок» перестает быть таким уверенным в себе и жизнерадостность тоже резко испаряется. Так хочется всадить еще пару раз по этой наглой роже, но под камерами нельзя, этот разговор уже идет в протокол, так что мы просто сидим тихо и ждем, когда принесут «инъекции».
Наконец слышу шаги.
— Добрый вечер. Вот, — медик протягивает мне поднос с двумя шприцами. В одном жидкость, похожая по цвету на концентрированную настойку ромашки, а во втором нечто молочное. — Анализ еще не завершен, но я бы уже сейчас не рекомендовал вам, товарищ майора, прикасаться к иглам. Неприятная вещь. Особенно вот это «молоко». Действует почти мгновенно.
— Как интересно. Тогда я, пожалуй, начну с травяной настойки, — улыбаюсь своему «подарку». — Если я сейчас это тебе вколю, ты в каком месте помолодеешь? — беру в руки шприц, но не тороплюсь снимать с иглы защитный колпачок.
Мужик сжимается.
— Дежурный, помоги. Подержи болезного, он красивым и худым быть не хочет. Но мы же за добро? Мы ему сейчас поможем!
Боец быстро берет задержанного в правильный захват. Подхожу со шприцем ближе.
— Шутки закончились. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Понял?
— Да я лучше сдохну!
Снимаю колпачок с иглы шприца, и слышу крик из второй камеры:
— Стой! Не трогай брата, я скажу!
— Наконец-то. Я уж думал, он никогда не отдуплится, — выдыхаю, убираю шприц на поднос, разворачиваюсь, иду к старшему брату этого товарища, ради которого я и устроил это представление.
Очевидно, что младший знает мало, а борзости в нем много. Нужная мне информация находится как раз у старшего, но просто так он бы не сказал. А так опять сработали старые добрые родственные узы.
