– Откройте! – кричали из-за двери. – Генерал короля Килиана Последнего требует, чтобы его впустили!
Что делать? Хотя Родриго и освободил конечности от лат, грудные латы всё ещё оставались на нём.
– Быстро! – крикнул Сократ, не теряя присутствия духа. – Накиньте на него одеяло!
Большое одеяло в красную клетку накрыло Родриго Грубиана мягким облаком, и в следующее мгновение мама Дик открыла дверь кукольного вагончика.
– Да, простите? – сказала она, будто только что очнулась ото сна, а не путалась под ногами при освобождении от лат рыцаря-разбойника.
Генералу короля Килиана предстало странное зрелище. Позади толстой женщины в ночной рубашке он увидел пёстрого попугая, рослого мужчину в исподнем, закутанного в одеяло, и ещё одного мужчину, низенького и кругленького, посреди опрокинутых стульев.
Однако генерал не стал задумываться об этом. Он понимал, что имеет дело, согласно наружной надписи на вагончике, с артистами кукольного театра, а они, как известно, люди со странностями.
Кроме того, он был безумно рад, что вообще их нашёл. Придворный медик Падрубель послал его найти каких-нибудь комедиантов, способных рассмешить короля Килиана, а ведь в окрестностях Страхопущи комедианты были скорее редкостью. Генерал считал большим везением, что они наткнулись на этот кукольный театр. И если они представляли собой такое комическое зрелище – валяясь под столом, завернувшись в одеяло или окутавшись ярким оперением, – так тем лучше. У самого генерала чувство юмора было не очень развито, но эта труппа казалась ему поистине смешной.
– Доброе утро! – гаркнул он командным басом.
Поскольку Родриго Грубиан никогда не покидал своей крепости Гробург, генерал и понятия не имел, кто стоял перед ним на самом деле.
– Чем можем служить, благородный рыцарь? – прохрипел Сократ, единственный из всех присутствующих осмелившийся подать голос.
Всё же это было чересчур для генерала. Он хотел говорить не с наглой птицей, а с владельцем кукольного театра – папой Диком, и его взгляд поневоле упал на почти двухметрового мужчину в клетчатом одеяле.
– Вы папа Дик, я полагаю? – спросил он.
Родриго Грубиана бросало то в жар, то в холод от одного только взгляда генерала. Будучи от природы пугливым, он рассчитывал на худшее, то есть на обнаружение его нагрудных лат под покровом одеяла. Он открыл рот и тут же закрыл его, лишившись дара речи.
– Я папа Дик, – донеслось из-под кухонного стола, и маленький круглый человечек стал выбираться из-за опрокинутых стульев. На нём была длинная ночная рубашка, и, когда он предстал перед генералом в дверях вагончика, лицо у него было бледное. – С вашего позволения, Эфраим Эмануэль Дик, – назвался он по полной форме и неловко поклонился.
– Мастер Дик! – строгим, приказным тоном воскликнул генерал. – Король Килиан Последний нуждается в ваших услугах! Приказываю вам следовать за мной в королевский замок, где вы без промедления должны будете насмешить короля вашим кукольным театром!
Сократу слышать это было вовсе не в радость. Он приблизительно представлял себе, о чём идёт речь. Он ведь знал, что король Килиан подвержен меланхолии, и своими глазами видел, как король упал в обморок со своего коня у кареты похищенной принцессы. Но он знал также, как трудно заставить кого-то смеяться по приказу. Это только родители Малыша Дики послушно следовали любому приказу – в отличие от их сына, которому приказывать было бессмысленно.
– Ну разумеется, конечно. Это для нас большая честь! Мы сейчас же немедленно пустимся за вами вслед, – немедленно подчинился генералу папа Дик. – Мы представим королю самую смешную из всех весёлых постановок нашего театра! Его величество король Килиан загнётся от смеха! – Папа Дик ещё раз поклонился, да так низко, что снова едва не упал.
В Сократе уже клокотала его попугайская ярость, потому что папа Дик слишком поспешно согласился, совершенно не подумав. Поездка к королевскому двору казалась попугаю самым неблагоприятным поворотом той истории, до которой он пытался докопаться. Родриго Грубиан, главный подозреваемый в похищении принцессы, окажется там как в логове льва. И если есть на свете место, в котором Малыш и похищенная им принцесса ни в коем случае не должны находиться, то это замок короля Килиана Последнего!
Но Сократ злился не только на папу Дика, который так безвольно подчинился неблагоприятному приказу генерала. Он гневался не только на эту историю, которая вдруг приобретала такой опрометчивый оборот. Нет, самую большую ярость Сократ испытывал к себе самому, ведь он совсем не подумал о том, что кукольный театр, в котором сам он влачился вслед за событиями, мог сыграть в этой истории самостоятельную роль!
Одиннадцатая глава,
в которой Малыш и Флип попадают к дракону
Кто бы мог подумать, что кукольный театр папы Дика обзавёлся зрителями ещё до того, как достиг двора короля Килиана, чтобы сыграть там своё самое смешное представление? По крайней мере, Сократу на его штанге для занавески это не пришло бы в голову, как и Родриго Грубиану, сидящему в клетчатом одеяле на облучке рядом с папой Диком, да и генералу, который скакал с рыцарями впереди кукольного вагончика, препровождая его к королевскому замку. Никто из них понятия не имел, что как раз в тот момент, когда перед восходом солнца генерал дал приказ отправляться в путь, Малыш и Флип дошли до края Страхопущи и, спрятавшись в кустах, смотрели на происходящее и всё истолковали превратно.
Но что они ещё могли подумать на месте Малыша? Что бы вы сами подумали, если бы похитили принцессу и написали на карете имя вашего любимого рыцаря-разбойника, а потом бы наблюдали, как его забирает отряд рыцарей со строгим генералом во главе? Разве бы вы не подумали, что Родриго Грубиан арестован, причём за преступление, которое совершил не он, а вы?
Малыш, во всяком случае, так и подумал, и ему сразу захотелось ринуться вдогонку громыхающему кукольному вагончику с криком: «Стойте! Это был я! Оставьте дядю Родди в покое! Это я похитил принцессу!»
Но Малыш ничего такого не прокричал. Он испугался, причём уже второй раз в жизни. Он боялся за Родриго Грубиана, которого сам же и вверг в беду из-за собственной самонадеянности. И снова трепетало его обычно такое храброе сердце. Опять в его желудке поднималось муторное ощущение. И опять он был как парализованный, поэтому не смог выскочить из-за толстого бука и побежать за громыхающим кукольным вагончиком, чтобы принять на себя справедливое наказание за своё преступление.
Тем более что преступление Малыша, похищенная принцесса Флип, была бы против. Ей нравился весёлый Малыш, и она не хотела, чтобы он томился в королевской темнице. Но она не хотела, чтобы там томился и невиновный Родриго Грубиан, поэтому она крепко призадумалась, прячась за толстым стволом бука. Вдумчивость была, как Малыш уже хорошо знал, одной из её сильных сторон.
