- Да, - ответила она своему менеджеру.
- Лика, милая, ты где?
- Эм... я дома, - честно ответила она, сразу же вспоминая, зачем именно ее об этом спрашивает Бетси.
- Что?! А почему ты еще дома? Я звонила тебе час назад, и ты сказала, что уже почти выходишь.
Лика посмотрела на настенные часы, где на стекле красовались два сине-зеленых следа. Неужели, они разговаривали час назад? А ей показалось, что максимум прошло минут пятнадцать. Впрочем, стоило ей зайти в студию, как время для нее замедляло ход.
- Правда?
В трубке послышался вздох:
- Ты рисовала?
- Да, - призналась она. - Прости.
- Нет, не извиняйся, это хорошо, что ты рисовала, но сейчас ты нужна здесь. Может, мне за тобой заехать?
- Ой, нет, не стоит, я уже собираюсь, а ты лучше пока отвлеки мистера Свона, - ответила она, поспешно поднимаясь на ноги, и направляясь в ванную комнату.
- И чем же?
- Скажи ему, - мечтательно ответила она, останавливаясь и закрывая глаза, чтобы снова вспомнить черты красивого лица, - что меня задержал самый настоящий и прекрасный Темный Ангел, которому требуется моя помощь.
- Ну да, который вылез из твоей картины, и ты решила вернуть ему Небеса, - усмехнулась Бет. - Конечно, мистер Свон мне обязательно поверит и еще спросит имя твоего Ангела, на которого ты променяло его общество...
Имя...
Как жаль, что она его не знает. И как странно - а почему она подумала о своем незнакомце, как о Темном Ангеле? Он ведь больше похож на Демона, который скитается по миру, соблазняя невинных девушек, да... как самый порочный Инкуб. Разве что... она решила так из-за его боли, несоизмеримой ни с чем, и которая бывает только у Ангелов. Уж кому как не ей знать об этом?
- Анжелика! - оборвал ее мысли голос Бетси. - Ты тут?
- Да.
- Мистер Свон устроил этот вечер в твою честь. Он очень взволнован твоим отсутствием, и первые гости уже о тебе спрашивают. Лика, милая, ты должна быть здесь, а не там. Давай, я все-таки приеду.
Лика вздохнула и сдалась на милость своего менеджера:
- Ладно, Бет, приезжай.
- Вот и славно, у тебя есть полчаса на то, чтобы собраться, - быстро ответила та, кладя трубку.
Поправляя на себе халат, Лика поежилась. Она не любила подобные общественные мероприятия, особенно в ее честь, где много людей и слишком много внимания. Если бы не мистер Свон, она бы до сих пор рисовала свои картины для себя и скромного числа зрителей, что ее вполне устраивало. Именно этот мужчина показал ее картины всему миру и предложил продавать их частным лицам. Но и тут Лика мало на что могла пожаловаться, иначе не было бы у нее такой возможности помогать стольким людям, скольким она помогала сейчас, как материально, так и во всех других отношениях.
Еще год назад она жила в северной части Лос-Анджелеса в скромном домике своего дяди, где у нее была одна небольшая комнатушка. Там она спала и там же рисовала, тратя на краски и холсты почти все свои деньги, которые ей присылала блудливая мать.
Мать...
От этого слова щемило сердце. Лика помогала чужим людям, но так и не смогла помочь своей матери. Она просто не знала, где ее искать и как к ней приехать. Та лишь изредка звонила, отсылая ей чеки из разных уголков земного шара. Лика уже почти забыла родные черты, так давно мать оставила ее, объяснив свои мотивы одной фразой:
- Ты делаешь мне больно.
Чем? Как? В пятнадцать лет Лике было еще сложно это понять. Как и то, почему внутри матери постоянно клубилась тьма, если Лика все время пыталась ее стереть. Ответы пришли позднее - мать просто не хотела, чтобы ей помогали.
Дядя же относился к ней со всей добротой, только считал немножко... странной. Он восхищался ее талантом, но порой не знал, как реагировать на ее "одержимость живописью". Он был глубоко верующим католиком, служил Богу и Церкви, воспитывал ее в строгости, и очень нервничал, когда она рисовала демонических существ. Поэтому, порой старался отвлекать ее и подавлять весь творческий потенциал. Хотя, сам часто смотрел на ее картины с Ангелами, поистине испытывая трепет и восторг. Лика видела это в его глазах. Но именно он привел ее к мистеру Свону, который дал ей свободу для творчества и возможность совершать благие поступки. Так она оказалась в центре событий и города, где жила сейчас в небольшой квартире с отдельной студией, о чем мечтала всю свою сознательную жизнь.
Оставив телефон на тумбочке, Лика вышла на балкон, где с высоты семнадцатого этажа просматривался прекрасный вид на горизонт. Солнце садилось, обещая ей надежду на новую встречу, ставшую теперь самым главным желанием в ее жизни. Она больше не задавала себе безответных вопросов, она просто решила ждать и довериться своему сердцу, как делала это всегда. А сердце подсказывало, что нет ничего важнее того, что происходит с ней сейчас, как и нет никого важнее ее незнакомца, который обязательно к ней вернется. У Лики в этом не было никаких сомнений, ведь он был тем, кого она всегда ждала... и искала, вглядываясь в калейдоскоп лиц и рисуя Ангела за Ангелом, Демона за Демоном...
Лика подошла к перилам балкона и посмотрела вниз. Там искрился и гудел Лос-Анджелес... Город Ангелов... город ее Ангелов.
Ну что ж... мистер Свон слишком много для нее сделал, чтобы она заставляла его волноваться. Лика ушла с балкона, закрыла его стеклянные двери и направилась в ванную комнату.
* * *
Нежась под струями теплой воды и мечтая о своем незнакомце, Лика даже не представляла, что в это время происходит в ее квартире...
...в мастерской завибрировал и заискрился воздух. Потрескивая ало-желтыми искрами, пространство преломилось, и из этого излома выпрыгнули четыре демоненка.
- И где она? - нетерпеливо спросил Бабл.
Восемь пар лап торопливо прошлепали к двери. Взобравшись на Чипа, Флип схватился за ручку и осторожно приоткрыл ее, от усердия вываливая на бок темный язык. Четыре морды просунулись в щель, обшаривая взглядом просторную гостиную.
- Вода шумит, - заметил Буч, смотря в сторону спальни, где находилась ванная комната.
- Все за мной, - сказал Флип, спрыгивая на пол, и черти дружно посеменили за своим сородичем.
Но уловив по дороге знакомый запах, Чип вспомнил, что в прошлый раз тут кое-что недоел. Он остановился и развернулся в сторону холла.
Остальная троица подошла к двери ванной. И тут Буч заметил, как его лапы лизнула полоска яркого света, просачивающаяся через щель. Реакция последовала незамедлительно - взвизгнув от страха, Буч прыгнул на Бабла, крепко обнимая задними лапами за торс, а передними - за голову, и закрывая тому глаза. Баблу это так не понравилось, что он начал порыкивать, стараясь отлепить от себя Буча.
- Идиот! Отвались от меня... - зашипел демоненок, не замечая, как искажает слова, которые нахватался от людей.
