*примарх - один из верховных оборотней.
Люшер Джастин Корнуэлл, примарх*
Мои нос ловит тонкие нотки полевого луга, такие освежающие среди окружающих тяжелых запахов. Ее аромат - неповторимый, чистый, вьется почти исчезающей лентой. Я бегу все быстрее, окончательно отрываясь от преследователей.
Где ты, заноза? Отзовись.
Запах исчезает за стеной. Скорее всего здесь находится тайная дверь, возможно, Эфа ее даже видела, в отличие от меня, и зашла самостоятельно. В коридоре слишком много свидетелей, чтобы затаскивать девушку силой. Но сейчас передо мной только ровная поверхность с еле заметными линиями проема. Я хватаю первого попавшегося парня, оказавшегося человеком-слугой и спрашиваю, что находится с другой стороны.
Вампиры не только кормятся от слуг, но и сами поят их собственной кровью, получая полный контроль, начиная ощущать таких людей как часть себя. В свою очередь, люди-фанатики, мечтающие стать вампирами, испив кровавой энергии, становятся и сами намного сильнее.
Парень, которому я задаю вопросы, необычайно широкоплеч, его движения собраны, взгляд насторожен. Пахнет он как человек, но с едва ощущаемой вампирской горчинкой.
-С той стороны стены - подземелье, уважаемый. Гостям в него нельзя, но, если хотите получить официальный ответ, лучше спрашивать не у меня. Обратитесь к стражам у центрального входа в подвалы.
Он никуда не уходит, ему любопытно, что нужно странному гостю в опасных подземельях. Если я начну стучать стены, слуга поднимет шум. Вот за что я ненавижу операции под прикрытием - слишком много запретов.
Я бегу в сторону указанного официального входа и через минут двадцать череды поворотов и коридоров, наконец, врываюсь в освещенный настенными светильниками холл с впечатляющей массивной дверью, украшенной резьбой и медными заклепками. Клетчатые бело-красные полы добавляют пафосности, так любимой вампирами, а два охранника, восседающих в удобных креслах, подчеркивают значимость этого помещения в жизни замка.
Где еще охрана сторожит не стоя, а сидя? Только у кровососов. Да, со временем, матерея, они совсем перестают уставать и могли бы постоять. Но! Белые засранцы даже здесь эстетствуют.
-Зря вы, мастер, - говорит один из них, покачивая ногой и обращаясь почему-то к двери, - не идете сражаться. Силы у вас хоть отбавляй.
-Делать мне нечего, только ответственность за эту банку с тараканами на себя брать, - отвечает из-за двери знакомый голос. По всей видимости, упрямая Кин-Кин продолжает отказываться биться за место сира и сейчас преспокойненько сидит у самого входа с другой стороны.
Знакомы мы с ней давно, когда-то вампирша даже пробовала завязать отношения, но мне такой головной боли никогда не было нужно, а сейчас и подавно без шансов. Но мне импонирует в ней неудержимый оптимизм и жажда свободы. Она единственный мастер-вампир высокого уровня, которого я знаю, живущий вне Гнезда. И сейчас, скорее всего, приехала вынужденно, только из-за гибели сира.
-Кин-Кин, - зову я, подходя к двери. Охранники вскакивают, смотрят настороженно, но иерархию здесь чтут, а разговариваю я не с ними.
После непродолжительного молчания девушка отзывается удивленным:
-Люш... Корнуэлл?
-Да, Кин-Кин, мне нужна твоя помощь по старой дружбе.
Она сдержанно фыркает:
-Только ты можешь пытаться договориться с дамой, используя слово «старая». Чего тебе нужно, «друг»?
-Внутрь, - прямо отвечаю я, - в подземелье попала Филиппа. Я войду или тихо, с твоей помощью, или громко, и тогда мне будет уже все равно.
-Ты понимаешь, что нарушишь и без того хрупкое равновесие? Мы еле сдерживаем молодежь, достаточно небольшого повода и ненависть как лавина сойдет с гор, погребая и правых, и виноватых. Начнется война. Ты хочешь быть ее причиной? - спрашивает она. А два вампира по бокам, правильно поняв мои намерения, мгновенно принимают боевую трансформацию. Но пока не поднимают тревогу. Я слышу их недоуменные шепотки, они не понимают, почему мастер продолжает на равных разговаривать с человеком.
-Ради Филиппы я рискну, - тяжело признаю я. - Иначе мой волк сойдет с ума, и я все равно разнесу Гнездо на камни, только уже с полной гарантией войны.
-Как же тяжело иметь с вами дело, - признает вампирша. - Со всеми вашими зависимостями, семейными и брачными узами, инстинктами... Херовые вы партнеры, Лю.
Она бурчит, но я уже знаю - решение принято. Однажды я спас ей жизнь, и хотя она ни разу не сказала мне за это спасибо, я чувствую - Кин-Кин благодарна.
-Ладно, но с одним условием, - повышает голос вампирша. - Ты ищешь свою Филиппу, никого здесь не убивая.
-Если никто не тронет ее, - добавляю я. Условие вполне мне подходит, я сам политик и понимаю, когда надо давить, а когда остановиться и сохранить хрупкое подобие договоренности.
-Пойду с тобой для контроля и, заодно, помощи, так уж и быть. Цени - лобызай мои пятки, хотя фиг от тебя дождешься. Эй, мальчики!
-Да, машшштер, - осторожно отвечает один из охранников, с трудом ворочая измененной уродливой челюстью.
-Открывайте ему дверь, под мою ответственность.
Они называют ее мастером, следовательно, это птицы ее крови, полностью ей подчиненные. И мне молча открывают дверь.
Заноза моя, я уже близко. Я иду к тебе.
Глава 21. Нельзя оставлять девушку без внимания. Это чревато
Серые стены выглядели абсолютно одинаково, поэтому, чтобы не запутаться в проходах, я поворачивала направо на любой развилке, предварительно делая шилом зазубрины на углах.
Со всех сторон мне чудились странные звуки, то ли шепот, то ли шуршание. Искаженное эхо вдруг доносило приглушенные крики и топот. И тогда я некоторое время стояла, вжавшись в стену, выключив светлячок и вслушиваясь.
Вспоминай, Эфа, кто сидит в подземельях у вампиров? Преподаватель по традициям и законам Двуликих преподавал всего месяц и успел рассказать лишь общеизвестные факты. Батюшка счел эти сведения достаточными для моего образования, и теперь я очень жалела, что не настояла на продолжении обучения.
Кого я могу встретить в подвалах? Прежде всего - недавно вылупившихся Птенцов. Новорожденные вампиры первые дни и недели живут в кровавом мареве голода, их поят кровью пока они хоть немного не начинают соображать. Смертность среди них высокая, выживает обычно меньше половины. После первой недели птенцов переводят на живых доноров, обычно преданных слуг. И тогда юный вампир полностью приходит в себя и становится похож на человека. Как бы это дико не звучало.
Кроме новорожденных вампиров в подземельях держат провинившихся. Каких-нибудь преступников, злобных даже по меркам кровососов.
Вот ведь паршивое местечко, никого встречать не хочется. А мне нужно найти кандидатов в сиры Гнезда и как-то отличить их от птенцов и преступников.
