-Я давно их не видела, а мне сейчас очень тяжело, - после этих слов я забыла, что пытаюсь вызвать зверя и начала жаловаться по-настоящему, - ты представляешь, я этому гаду помогала сиром стать, а он мне ни с того, ни с сего - кровищей в лицо. А глава вампиров мной помыкал, командовал, я ведь слова сказать не могла. И никто мне, горемычной, не помог. Вот если бы волк был... он всегда мне на помощь приходил.
-Да-да, - подтвердил Корнуэлл, открывая полы ночной рубашки, аккуратно просовывая палец в ворот и поглаживая нежную кожу.
-А тебе вообще моя грудь не нравится, - приуныла я. И легко шлепнула по шаловливой руке.
-У тебя прекрасная грудь, и мне и волку она сразу понравилась, Эфа. Но не мог же я это сказать в первый день знакомства.
-Гадости ты смог сказать, - склочно парировала я и шлепнула по второй руке, не менее ловко пытавшейся проникнуть мне за шиворот на место товарки.
На дне серых глаз мелькнул еле заметный желтый блик. Уже прислушивающийся к разговору волк, присоединился к своему второму Я, недовольно поднял верхнюю губу и показал зубы зарвавшейся подруге. Меня схватили, крепко прижали к себе, не давая двинуть руками, а торжествующий Корнуэлл полез за шиворот и нежно ущипнул тут же затвердевшую вершинку.
-Я без ума от них.
-Еще, - прошептала я. Игра закончилось, я слишком увлеклась сама и теперь глубоко вдыхала взвившийся вокруг нас запах хвои, спутанной лесной травы и летнего дождя.
Он обвел пальцем бесстыдно ноющий сосок и ущипнул еще раз, вызвав болезненно сладкий спазм внизу живота.
-Мало, - простонала я, - неужели ты не можешь сильнее?
И, наклонившись, со всей силы прикусила кожу на сгибе плеча и шеи. Греховный аромат ударил в ноздри, Корнуэлл накрыл мою грудь ладонью, сжал крепко сосок и зарычал.
С моих плеч стянули ночнушку, обнажая до талии, лаская и оберегая. Мужские ладони рассказывали мне как я прекрасна, как великолепны мои острые девичьи груди, как туги и зовущи розовые острые соски. Одежда мешала, и я дергала ее на мужчине, не в силах справиться наощупь. Сама я была занята попытками поцелуя в шейную ямочку, но мне злостно мешала его ужасно неудобная сорочка.
-Быстрее, ну же, - умоляла я, не понимая чего хочу, но лес звал, дурманил и уверял, что я со всем точно справлюсь и все получу, нужно только хорошо попросить.
-Эфа, нам еще рано срываться. Еще немного, и может быть слишком грубо, - зашипел Корнуэлл. Он пытался одновременно скинуть ботинки, отцепить меня от своей шеи и удержать в руках пылающее полунагое тело.
-Да сделай же что-нибудь, - заскулила я и ударила его кулачком по плечу, пробив ткань навершием одного из колец и царапая по коже.
Меня подкинули и перевернули в воздухе, впечатав лицо в подушку. Тонкую рубашку задрали до талии, панталончики сдернули вниз, и я почувствовала, как пуговицы сюртука впились в ягодицы под давлением тяжелого мужского тела. Собственная нагота волновала и стыдно будоражила. На короткий момент разум проснулся и попытался испугаться, но меня укусили в плечо, запустив целую россыпь восторженных мурашек по телу.
Его ладони сжали мои бедра и нежная, шелковая твердость коснулась ноющих складочек. Она не ласкала, и не дразнила - беззастенчиво приноравливалась по- хозяйски, скользнула на самый край и тут же вышла, вырывая жалобный просящий стон.
Меня поцеловали в плечо и тут же снова резко закусили, не давая дернуться, вывернуться. Мужские руки крепко зафиксировали дрожащие ягодицы. И Корунэлл медленно и плавно пошел вперед. С таким мучительно-сладким рыком, что у меня стянуло живот.
Глава 32. Мы со Зверем - почти без разговоров
Первое проникновение ощущалось неожиданно нежно, словно меня ласкали изнутри. Превращая соединение в мучительную пытку.
Я громко застонала, мысленно благодаря хозяев за шумоизоляцию. Молчать не было сил, но и членораздельно сказать что-либо я совершенно не могла.
Второе проникновение оказалось столь же медленным и плавным. Я пыталась вцепиться в изголовье кровати, но его не оказалось, пальцы судорожно заскребли по стене.
Казалось, Корнуэлл прислушивается к издаваемым мной звукам и, когда я не взмолилась о пощаде, третий раз прошел жестче.
-Дааа, - выдохнула я в подушку. - Ооо!
И дальше - меня пронзили. Пришпилили как трепыхающуюся бабочку к ложу, глубоко внутрь, высекания искры пронзительных, острых ощущений. Еще и еще. Все сильнее. Его тело вышибало воздух и сбивало в пропасть наслаждения - до грани, а после и за нее. Между твердым ложем и неумолимым мужчиной, я сминалась и выглаживалась каждой клеточкой, падала и падала в бесконечность, а потом взмывала вверх и уже парила, вскрикивая, крепко удерживаемая оборотнем.
Вампирская кровь и артефакты мгновенно залечивали мелкие ссадины и, с каждым моим блаженным стоном, Корнуэлл все больше отпускал контроль.
Я чувствовала теплые человеческие руки и тело, но с каждым новым движением он все яростнее рычал и двигался уже звериными рывками, наконец, в балансе со своим вторым звериным Я. Мои ноги резко развели в стороны, и проникновения стали еще плотнее, хотя это казалось уже невозможным.
И в какой-то момент я взлетела, высоко-высоко, в блаженном белом огне, крича и восторгаясь. Корнуэлл подхватил меня под живот, полностью прижимая к себе, повернул мою голову и, нависая, ловил ртом пылкие, а потом изнемогающие возгласы, сам двигаясь уже плавно и лишь подталкивая меня дальше скользить в головокружительном удовольствии.
Когда я затихла, меня перевернули. Оборотень быстро осмотрел меня, оскалился и продолжил, даже не выходя полностью.
Он практически сидел, лаская подрагивающие от толчков груди, прихватывая рукой подбородок и проводя большим пальцем по влажным искусанным губам. И я почти сразу почувствовала вторую сладкую волну, начавшуюся с ног. Тело требовало все больше прикосновений, я сама гладила мужчину куда доставали руки при его наклонах вперед-назад. Мой разум давно отключился, расплавивишись от все более острых нарастающих ощущений.
Обхватив губами его палец, я лизнула, и глаза Корнуэлла внезапно полностью залило расплавленным золотом, единым полем. Он начал быстро раскачивать бедрами чуть в стороны, погружаясь рваными косыми рывками, а я то ласкала его палец языком, то кусала. В пламени диких ощущений, на волосок, на миллиметр, на вдох от второго оргазма.
И когда он почти пришел, Корнуэлл еще раз перевернул меня, уже поднимая над собой. Я потеряно оперлась руками на твердую как камень грудную клетку, но он подсказывающе качнулся снизу, и мое тело задействовало само, поднимаясь и опускаясь вверх.
-Моя заноза, хочешь меня! - рычаще низко сказал он, жадно наблюдая, и в его глазах плескался уже виденный мной Голод. Вбирающий каждый мной стон, каждое движение.
Обхватив руками прыгающие грудки, оборотень сжал пальцами и потянул за торчащие сосочки. И это стало последней точкой, от которой я взлетела второй раз. Содрогаясь, но не в силах остановиться, продолжая подниматься и опускаться, чувствуя, как внутри меня закаменел ствол, и его горячая длина сейчас была невыразимо сладка. Мы закричали вместе. Упали, неистово впиваясь в друг друга губами, жаля языками, то ли благодаря, то ли метя собственность.