Мысли плясали как безумные, мне никак не удавалось сосредоточиться.
Я не могла даже решить, в каком направлении стоит бежать, и тем более, не получалось выделить самые нужные вещи.
Всего на секунду представила, что я и Тимофей остались лишь с тем, что уместится в две сумки, и мне сразу начало казаться, что будет нужна каждая мелочь.
Я не представляла себе, как можно обойтись без любимой трёхмерной энциклопедии Тимофея, где показана жизнь обитателей морских глубин…
Как можно не взять любимое фото, где есть все мы — я, Тимофей и его родители…
Как уместить целую жизнь, полную радостей и переживаний, в две сумки и унести её с собой?
— Хочу чай с бутербродом! — попросил Тимофей.
И я, к своему стыду, поняла, что так и не покормила племянника после нашего приезда от Эли, но зато мгновенно кинулась собирать сумки, устроила грандиозный бардак и забыла про Тима.
— Сейчас сделаю! Тебе огурец и помидор тоже порезать?
— Да. Только без сыра! — поморщился Тимофей.
Я засуетилась на кухне, включила чайник, поставила две кружки и в каждую из них бросила по пакетику чёрного чая с ароматом земляники.
Взявшись за нож, я принялась нарезать колбасу, помидоры и огурец. Мыслями я витала очень далеко и была неосторожна, поэтому очередным взмахом ножа я довольно глубоко порезала указательный палец левой руки.
Расплакалась, не столько от боли, но сколько от обиды и ощущения того, что жизнь несправедлива и давит тех, кто слабее.
— Я сам могу нарезать! — вызвался Тимофей и покромсал оставшийся огурец.
Я достала прозрачный контейнер с аптечкой, чтобы найти пластырь и заклеить довольно глубокий порез.
Но неудача настигла меня по всем фронтам: даже коробочка, в которой лежал одноразовый медицинский пластырь, оказалась пуста.
Мне пришлось отрезать кусок бинта и кое-как замотать палец, чтобы остановить кровотечение.
Внезапно начал звонить мой телефон.
Мои нервы были взвинчены до предела. От резкого, громкого звонка я подскочила на месте и замерла, слушая, как оглушительно громко звучал кровоток и бил пульс по ноющим вискам.
Номер звонившего был мне неизвестен.
Я колебалась две или три секунды, не зная, стоит ли ответить на звонок от человека, чей номер не был отмечен в моей телефонной книжке.
В то же время это мог звонить тот самый бандит, что хотел взыскать с меня долги фиктивного мужа.
Если я не отвечу на звонок, вызову новую волну недоверия, и этот пугающий здоровяк может нагрянуть ко мне в гости с поздним визитом.
Поэтому у меня не осталось вариант, кроме как ответить на звонок.
— Алло?
— Белякова? Это Александр, — раздался в трубке напыщенный, вальяжный голос старшего брата Макара.
Я не знала, какая причина сподвигла этого высокомерного мужчину на телефонный звонок. Но мысленно я решила, что речь пойдёт о неприятностях.
Вдруг, кому-то из пожилой супружеской четы стало дурно, и они решили обвинить в этом меня, как ту, что заставила Алёхиных волноваться.
— Алёхин Александр, — добавил мужчина, решив внести больше ясности.
— Я узнала тебя по голосу. Что тебе нужно?
— Кажется, я услышал краем уха, что у Тимофея могут быть большие неприятности? Во что ты втянула моего племянника?! — требовательно спросил Александр.
Я даже ущипнула себя за запястье, чтобы проверить — не послышались ли мне слова, произнесённые мужчиной с такой уверенностью?
Потому что Александр ни разу не проявил по отношению к Тимофею тёплых родственных чувств!
Однако сейчас говорил со мной тоном, полным упрёков.
— Это шутка какая-то?
— Никакой шутки здесь нет, — возразил Александр. — Ты дома? Я могу подняться к тебе. Надо поговорить.
Удивившись ещё больше, я сдвинула в сторону штору на окне кухни и выглянула во двор: на углу дома был припаркован тёмно-вишнёвый Митцубиси, принадлежавший Александру.
Мне не очень хотелось пускать в дом чужих людей. Мне хватило и одного визита головорезов.
— Я спущусь сама, — ответила я. — Но предупреждаю, что у меня мало совсем немного времени.
— Жду. Мой джип вишнёвого цвета стоит на углу дома, — проинструктировал меня Александр.
Накинув поверх футболки старенький кардиган, я спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Я не планировала долго беседовать с Александром и испытывала лёгкое раздражение по поводу предстоящего разговора.
Мне казалось странным, что Александр решил поговорить со мной именно сейчас. Неужели нельзя было сказать всё, что было у него на уме, в момент, когда я находилась в доме Алёхиных?!
Едва я поравнялась с джипом, передняя дверь с пассажирской стороны распахнулась настежь.
— Залезай, поговорим, — предложил Александр, похлопав ладонью по сиденью.
— Обязательно говорить в твоей машине?
— Обязательно.
Мне пришлось залезть в салон авто.
В нос сразу же ударил запах освежителя для воздуха — в нём было слишком много дурманящих, резких нот с тяжёлым фоном горького ветивера.
— Устраивайся поудобнее, — предложил Александр.
Он забарабанил тонкими, длинными пальцами по рулю.
На правой руке Александра два пальца из пяти были украшены дорогими мужскими перстнями с довольно крупными драгоценными камнями. Это были броские ювелирные украшения, которые буквально кричали о состоятельности владельца.
— Что ты хотел? — задала вопрос в лоб мужчине.
— Я? — неприятно усмехнулся Александр. — Кажется, это тебе нужны были деньги. Если ты пришла в наш дом.
Он уставился на меня, округлив глаза цвета грязной, застоявшейся воды.
— Если это всё, то я, пожалуй, пойду! Дел полно!
— Постой…
На плечо легла прохладная, влажная ладонь. Я ощутила это прикосновение даже через тонкую ткань кардигана и внутренне содрогнулась от омерзения.
— Мне не очень интересно, в какие неприятности ты влипла. Зато я могу дать тебе денег, — предложил Александр.
Я повернулась в его сторону и внимательно посмотрела на лицо, пытаясь отыскать в его мимике признаки, что это дурной, жестокий розыгрыш. Но Александр выглядел серьёзным.
Несомненно, мне хотелось бы получить поддержку. Но интуиция подсказывала, что здесь что-то нечисто.
Я была так измотана за прошедшие сутки, что у меня не хватало сил быть вежливой, потому я задала прямой вопрос:
— Дать денег? Почему именно сейчас? Почему ты не сообщил о желании помочь, когда я была в доме твоих родителей?
