О боже…
Ужас сковал каждую клеточку моего тела.
Неужели это произойдёт сейчас?! Вот так легко и быстро…
По договору?!
Без любви и без ответного, взаимного влечения.
Даже без поцелуя.
Я только сейчас поняла, на что согласилась. Но пути назад уже не было…
Лютый был намного выше меня. В спальне очень светло, ведь горела электрическая лампочка, освещая каждый предмет.
Когда я подняла взгляд и посмотрела вверх, лучи лампочки затмили мне зрение, немного ослепив. Пришлось изменить положение головы, чтобы увидеть его глаза.
О чём он думал сейчас? Я не могла знать точно. Но я чувствовала, как вибрировали мои нервы натянутыми струнами, как сзади по шее медленно-медленно ползла одна-единственная капелька холодного пота.
Когда наши взгляды пересеклись, я окончательно забыла, как нужно дышать, и перед глазами замелькало множество чёрных точек.
Я отдавала себе отчёт в том, что Лютый не собирался церемониться с моей девственностью и был твёрдо намерен решить вопрос прямо сейчас.
Очень твёрдо.
Я чувствовала, как его решимость почти пронизывала меня насквозь, остро ощущаемая мной даже через слои нашей одежды.
Мужчина поднял руки и стянул кардиган вниз по моим плечам. Потом его пальцы скользнули вниз, задев возвышенности груди.
Лютый сцепил пальцы на нижнем крае моей футболки и требовательно потянул её вверх.
Мне было страшно и неловко оказаться обнажённой перед человеком, которого я совсем не знала. Только его прозвище — пугающее, запускающее мороз под кожу.
Я боялась и зажималась с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Внутренние принципы не позволяли мне расслабиться и принять неизбежное.
Всё моё существо молило о другом — о взаимности, о капельке тепла…
О нежности, которой и быть сейчас не могло.
Я едва не рыдала, но в то же время я не могла остаться без шанса на спасение, который получила совсем недавно, можно сказать, лишь чудом.
Слезы поднялись вверх и горьким комом встали поперёк моего горла, я попыталась их проглотить, но не получалось.
Я крепко зажмурилась, думая, что смогу помешать горячей солёной влаге проскользнуть наружу.
Футболка под напором мужских рук двинулась вверх, задев губы и нос. Верх моего тела уже был обнажён. Я осталась перед Лютым в одном тряпичном бюстгальтере
Шершавые подушечки его пальцев задели нежную кожу плеч и обвели острые линии ключиц, вызвав пики мурашек.
Дыхание Лютого участилось и обрушилось на меня сверху горячим, плотным водопадом, подавляя волю и заставляя дышать так же часто и тяжело.
Он подцепил мой бюстгальтер.
Лямки соскользнули с моих плеч.
Нужно отстраниться и будь что будет!
Но руки резко взметнулись вверх и я намертво прижала чашечки бюстгальтера к груди.
— Не здесь, — попросила я. — Не при Тимофее. Он же рядом. Я не могу… Извини, я так не могу! — сказала, едва не рыдая.
Внутри меня было полное опустошение.
Не думала, что Лютый отступится. Ведь его желание было несокрушимым и он хотел как можно быстрее решить одну из проблем.
Но вопреки моим ожиданиями он резко отступил.
— Оденься. Возьми самое необходимое.
=16=
Лютый отошёл в сторону и сразу стало легче дышать. Свободный воздух ворвался в лёгкие мощным потоком, заставляя вдыхать глубоко, почти до боли в переполненных лёгких.
Я неловко нагнулась за футболкой и натянула её, но впопыхаха надела шиворот-навывырот, но ничего менять не стала. Не хотелось обнажаться перед Лютым снова.
Спустя секунду до меня дошёл смысл его слов.
— Собрать вещи? Зачем?!
В ответ Лютый наградил меня насмешливым взглядом:
— Чтобы ты не убежала. Будешь находиться под наблюдением. Там, где я скажу. Станешь жить в моём доме…
— Нет!
Мои глаза округлились от удивления. Неужели это не послышалось мне, а было произнесено по правде?!
— Доверия тебе нет, Маша. Поэтому не тяни кота за его мохнатый хвост и собирай шмотки. Да поживее, — добавил грубо Лютый.
— Но как же Тимофей?! Я его ни за что не оставлю! Он не сможет без меня!
— И отдать его некому? — лениво и безразлично поинтересовался Лютый.
— Некому.
Лютый смотрел в глаза гнетущим взглядом, под которым было сложно утаить и крошечку правды, а соврать представлялось непосильной задачей.
— У Тимофея есть состоятельные бабушка и дедушка. Но Тим не нужен этой семье, они презирают нас, Беляковых. Я просила у них денег, но меня выставили за порог. Они ни за что не возьмут Тимофея к себе. Пожалуйста, поверь, я никуда не сбегу! Я хочу остаться здесь, с племянником… — взмолилась я.
Но лицо Лютого осталось неизменным. Ни один мускул не дрогнул.
— Поверить тебе? На каком основании? — рассмеялся лающим смехом. — Нет, Маша. Я не идиот. К тому же ты уже лыжи навострила и после увиденного я допускаю мысль, что ты снова бежать попытаешься. Иногда мышкам удаётся проскользнуть мимо охраны и всех постов. Так что… Выхода нет. Ты отправляешься со мной. Пацана, — Лютый чуть скривился. — Тоже взять придётся.
Внезапно выражение лица Лютого изменилось, и полные, чувственные губы мужчины растянулись в улыбке.
— Так даже лучше! — хрипло произнёс с дьявольским блеском в тёмных глазах. — Пацан будет гарантом. Что ты не сбежишь и выполнишь все условия. Собирайся, Маша.
С этими словами Лютый развернулся и вышел из комнаты, продемонстрировав мне широкую спину с могучим разворотом богатырских плеч. Как и в предыдущие разы ему пришлось нагнуться, чтобы не задеть макушкой дверной косяк.
Он ушёл, а я рухнула без сил на кровать и попыталась привести в порядок свои мысли и чувства, в особенности. Но сосредоточиться на чём-то одном было невероятно сложно.
Сегодня был день, когда я взлетала в небеса, на крыльях надежды, и падала вниз, больно ударяясь о суровую, жестокую реальность.
Сейчас случился очередной неожиданный поворот в моей жизни, но я ещё не могла понять: спасение это или проклятье.
***
На сборы у меня ушло не меньше целого часа, большую часть этого времени я не могла решить, какие вещи Тимофея брать с собой.
Мне хотелось взять всё то привычное, что его окружало. Так был крошечный шанс, что переезд станет менее травмирующим для ребёнка.
Для себя я взяла смену белья, предметы первой необходимости и, разумеется, документы. Надеялась, что позднее смогу вернуться и забрать всё остальное.
