— Угонять тачку и присваивать чужие деньги — тоже преступление. Ты так не считаешь?
Мои ноги мгновенно вросли в пол после этих слов.
Я отрицательно помотала головой из стороны в сторону и от этого простого движения, казалось, вокруг меня завертелись стены и потолок коридора хрущёвки.
— Я ничего не угоняла. Я… я и водить не умею. У меня нет водительских прав даже, — сказала, чуть заикаясь.
Мужчина опасно сверкнул тёмным взглядом и покачал головой.
— Так речь идёт не о тебе. О твоём муженьке, Антоне — резиновом изделии номер два.
— Антон, — выдохнула я с видимым облегчением и даже провела рукой по лбу, снимая пальцами холодную испарину, выступившую на коже.
Если речь шла об Антоне, то я была непричастна к его делам.
Собственно говоря, Антон и не был моим мужем по-настоящему.
Антон Соловьёв считался моим мужем официально, но у нас нет и никогда не было ни романтических, ни интимных отношений.
Наш брак был договорным.
Я заключила его лишь с единственной целью — оформить опеку над племянником, оставшимся круглым сиротой после трагической гибели его родителей.
Я была знакома с Антоном лишь поверхностно, но знала, что он не прочь подзаработать. Он получил внушительную сумму денег за брак и за то, что изображал моего любящего супруга перед приёмной комиссией
Прошло уже полгода после того, как мы поженились. Я нарочно выдержала время после того момента, как все официальные нюансы с оформлением опеки были улажены.
В скором времени, через месяц, если быть точнее, я бы развелась с Антоном и больше никогда бы не вспомнила о нём. Но до того момента он считался моим супругом.
Иногда и мне приходилось подтверждать его личность. Например, когда он оформлял денежный кредит в банке и указал меня, как супругу…
Так что когда незнакомец сказал, что Антон угнал чью-то машину, я не особенно удивилась.
Я душой всегда чувствовала, что Антон не совсем порядочный человек. К тому же был эпизод, когда он одолжил у меня десять тысяч рублей и обещал вернуть, но не вернул.
Когда же я тактично намекнула ему про долг и сказала, что отниму эту часть денег из его оплаты за услуги фиктивного мужа, Антон мгновенно изменился в лице, разозлился и начал угрожать, что расскажет о нашей афере куда надо — в органы правопорядка, раскроет фиктивность брака и испортит жизнь мне и племяннику.
Тогда мне пришлось смолчать и терпеть.
Сейчас незнакомец пугающего роста и габаритов открыто заявил, что Антон перешёл ему дорогу, а я посчитала, что дела Антона — это лишь его дела и меня никак не касаются.
Потому что я не была близка с Антоном и не несла никакой ответственности за его поступки.
Пришедшему бандиту — про себя я окрестила незнакомца именно так — не было никакого дела до оформления опеки заботы о жизнях сирот.
Я подумала, что расскажу ему правду о природе наших отношений с Антоном, и недоразумение будет исчерпано в ближайшие же мгновения.
— Чего зависла? — грубовато поинтересовался мужчина и пощёлкал пальцами перед моим лицом.
Я заметила, что на безымянном пальце правой руки надето обручальное кольцо и приободрилась.
Почему-то я решила, что женатый, взрослый мужчина, возможно, имеющий свою семью и детей, не станет обижать понапрасну тех, кто оказался втянут в неприятности не по своей вине.
— Простите, лишь немного задумалась.
— Где твой муженёк?! — нетерпеливо рыкнул мужчина, сверля меня тяжёлым взглядом.
— Антон — мой ненастоящий муж.
— Он числится твоим мужем. Прописан здесь. Ты выступаешь его гарантом в кредитных историях, — чётко, как из пулемёта, перечислил мужчина.
Определённо, он навёл справки обо мне и об Антоне, прежде чем заявляться сюда.
— Да, всё так. Но Антон — мой муж лишь по документам. Наш брак — по договору, фиктивный брак. Я вышла замуж за Антона лишь для того, чтобы оформить опеку над своим племянником, — произнесла на одном дыхании и с надеждой посмотрела на мужчину.
Для этого мне пришлось заломить шею высоко вверх. Не знаю, что я ожидала увидеть. Однако я поняла, что мои слова не произвели должного эффекта на мужчину.
Его лицо было словно высеченным из тёмного камня оттенка бронзы, оно ничего не выражало. Тени, падающие на мужское лицо из-за тусклого света настенного бра, делали его ещё опаснее и брутальнее.
— Мне плевать на обстоятельства и ваши отношения. Ты — жена Антона. Должна знать, где он прячется, или куда кинулся в бега с награбленным добром. Говори, где он, сэкономишь мне — время, а себе — здоровье!
=2=
Слова мужчины прозвучали угрожающе.
— Но я ничего не знаю! — беспомощно возразила я. — Послушайте, я вас ни капельки не обманываю! — сложила ладони в молитвенном жесте на уровне груди. — Антон здесь прописан, да, так было нужно для комиссии по делам опеки! Но он не живёт и никогда не жил со мной. Это легко проверить! Вот посмотрите сами… У меня в доме нет ни его обуви, ни штанов, ни даже носков с трусами. Пройдитесь по дому и можете убедиться!
В порыве отчаяния я забыла об опасности и потянулась рукой к запястью незнакомца.
Правая кисть его руки спокойно висела вдоль мощного корпуса мужчины, очень близко к карману кожаной куртки. Карман как-то странно оттопыривался.
Возможно, там находился пистолет или острый нож. Но по контурам можно было предположить, что это пистолет.
Я потянулась к мужскому запястью. Но, верно, он решил, что я захотела юркнуть в карман и выудить из него оружие!
Безумие, конечно. Я была мирным человеком, пацифистом и ни за что не пустила бы оружие в ход, направив его против другого человека.
Но то была я, а опасный незнакомец жил по другим законам.
Возможно, в его криминальном мире подобные порывы и опасность для жизни были в порядке вещей и всякий становился подозреваемым в злодействе.
В момент, когда я почти прикоснулась к его руке, незнакомец резко и жёстко перехватил мои запястья.
Я вскрикнула от неожиданности.
Мои руки оказались захвачены словно в безжалостные капканы. Мужчина перехватил меня за обе руки и толкнул спиной к стене.
Через миг мои руки были заломлены высоко вверх над головой, а запястья продолжали сжиматься тисками сильных, крепких мужских пальцев.
— Ты что вздумала?! — выдохнул мне в лицо незнакомец. — Хочешь с моим стволом поиграть?
Его горячее дыхание опалило кожу лица и пощекотало моё обоняние нотами мяты и сигарет.
— Отпустите! — всхлипнула я.
Слёзы градом покатились из глаз. В моих эмоциях были крупицы боли, но гораздо больше в них было отчаяния и беспомощности.
