Что он имел в виду, говоря: в постели было нескучно?
Неужели он задумал превратить меня в свою любовницу?
=27=
Я вышла из ванной комнаты, намереваясь подобрать одежду, разбросанную накануне по всему номеру мотеля, но обнаружила её небрежно свёрнутой, валяющейся в углу.
— Тебе новые шмотки привезли. Примеряй, не стесняйся. Надеюсь, я правильно этикетку считал и тебе вот это подойдёт, — послышался голос Лютого, сидевшего в низком кресле.
На одном из подлокотников высилась гора одежды. Лютый похлопал по вещам ладонью.
— Я хочу надеть прежнюю одежду.
— Там кровь и грязь, — отрезал Лютый. — Бери это! Здесь даже твои любимые парашюты имеются, — сказал со смешком, выудив из стопки одежды белые хлопковые трусики.
— Или твои любимые? Ведь ты только и делаешь, что говоришь об этих трусах. Стоит самому примерить, наверное! — бесстрашно предложила я, тем не менее, внутренне обмирая от страха с примесью восторга, что я ещё не упала в обморок, а могу говорить с этим пугающим мужчиной, который показал себя в постели ярым и умелым любовником.
— Я охотнее их на тебя примерю, Маша. Одевайся! — подвёл итог Лютый.
— Сколько сейчас времени?
— Скоро полдник. Завтрак у нас поздний, — ответил мужчина и отошёл, чтобы поговорить с кем-то по телефону.
Уже полдник!
Прошло больше суток с момента, как я покинула дом Лютого, попрощавшись с Тимофеем. Наверняка он переживает обо мне и чувствует себя неуютно в чужом доме.
Мне захотелось позвонить ему, но мой телефон был разряжен. И ни одно из зарядных устройств, лежащих в ящиках тумб, не подходили моему старенькому телефону.
Пришлось одеться и ждать, пока Лютый закончит переговоры и сядет в кресло, стоящее у журнального столика, на котором были расставлены одноразовые контейнеры с едой и выпечкой.
— Ешь. Это нормальная еда, не из местной столовки, — нарушил тишину Лютый.
— Спасибо за предложение. Но сначала я хотела бы позвонить Тимофею, чтобы узнать, как у него дела.
— Я звонил утром Динаре. Пацан в порядке, с ним няня занимается, — скупо ответил мужчина.
— Няня? — спросила я, не поверив словам.
— Не сидеть же ему целые сутки одному. Скоро вернёмся в город, сама увидишь его и поговоришь.
Я сдержанно поблагодарила Лютого и принялась за еду, выбрав отварной рис и овощное рагу к нему, а также греческий салат. Лютый наблюдал за мной, но иногда отводил взгляд в сторону, чтобы не смущать меня чересчур пристальным вниманием. Однако я до сих пор не знала, как вести себя с мужчиной после ночи, проведённой вместе.
Я считала эту ночь ошибкой.
Но вынуждена была признать, что мне было хорошо. И если бы речь шла только об удовольствии, я бы ни о чём не стала жалеть.
Однако у нашей ситуации было и множество других нюансов. Больше всего меня волновали слова Лютого, что я мне от него не спрятаться.
Я хотела чтобы эти слова так и остались словами, не превратившись в нечто большее и не воплотившись в жизнь по-настоящему.
Возможно, Лютому просто приелись продажные барышни из эскорт-услуг, и он решил развлечься со мной, попробовав что-то новое.
Думаю, уже сегодня он вернётся к своим пагубным привычкам и оставит меня в покое, а потом через некоторое время я благополучно забуду об этом происшествии.
Но можно ли забыть того, кто стал первым мужчиной?
Смогу ли я после всего случившегося относиться к Лютому, как прежде, словно ничего не было?
Мужчина уверенно вёл автомобиль, а я исподтишка разглядывала его хищный, суровый профиль, и моё глупое сердце, то стрекотало, как неугомонная цикада, то замолкало и словно не билось, остановившись.
— Дыру на мне протрёшь.
Лютый поймал меня на подглядывании и не преминул выдать колкую фразу, а в ответ я смутилась даже больше, чем обычно и мечтала провалиться сквозь землю от стыда.
— В окно от смущения выпрыгивать точно не стоит, — продолжал балагурить мужчина.
— Как ты можешь делать вид, словно не произошло ничего особенного?! — не выдержала я.
В ответ Лютый наградил меня искренне недоумевающим взглядом, и я в очередной раз ощутила себя простой, наивной дурочкой. Ночь, проведённая нами вдвоём, не была особенной для Лютого.
Как глупо, как наивно было подумать, словно я выделяюсь для него из толпы тех девушек, с которыми он проводил свои ночи? Из того, что я узнала о нём, сделала вывод, что Лютый не заморачивался вопросами верности своей супруге и охотно развлекался на полную катушку в обществе других девушек.
Так с какой стати я могла бы стать исключением из правил?!
Окончательно стушевалась, я перевела взгляд вниз, разглядывая руки, лежащие на коленях. Внезапно на моё левое колено опустилась массивная, горячая мужская ладонь, сжав ногу пальцами, как тисками.
— Вот ты и стала взрослой, Машутка.
— Ничего лучше ты не мог придумать? — спросила дрожащим голосом, не понимая, откуда во мне набирается смелость говорить ему что-то в ответ и пытаться противостоять бешеному напору.
— Я не мастер речей. Научи, — криво ухмыльнулся Руслан. — Хотя ты же химичка… Ну, так скажи, взрывная химическая реакция была или так себе? Поставь оценку, — снова улыбнулся.
— Откуда мне знать?! Ты стал моим первым мужчиной. И я об этом сожалею! — добавила в сердцах.
— Брось эту ерунду! — пригрозил Лютый. — Если бы сожалела, сама бы на меня ночью не лезла.
— Это всё ты!
— И ты. Забросила на меня свои ноги, тёрлась, как кошка… Сожалеет она. Ага! Брехунья! Скажи честно, что ты мечтаешь о повторении.
Что?!
Каков наглец! Какая самоуверенность в собственной неотразимости!
Мы совсем недавно покинули придорожный мотель, а Лютый заявляет, что я о нём уже мечтаю! Соскучилась, что ли? Времени не было думать о таком.
— Ничего подобного.
— Больше всего на свете я не люблю, когда мне врут.
Взгляд Лютого стал совершенно непроницаемым, как чёрная ночь без единой звездочки на тёмном небосклоне.
Я заметила, что автомобиль замедляет свой ход, и забеспокоилась. Неужели Лютый задумал что-то недоброе? Авто остановилось на обочине.
— Полезай на заднее сиденье, — хриплым, чувственным голосом произнёс Лютый. — Я проверю.
— Что именно? — прошептала.
— Проверю тебя на враньё! Сейчас ты не на адреналине, в здравом уме. Хочу почувствовать, как сильно ты будешь жалеть, когда я тобой займусь плотно…
Произнеся это, Лютый плотоядно уставился на мои губы.
