У Делла по спине пробежал холодок.
Когда-то он взял Чеддера к себе, а потом махнул рукой и бросил на парковке – пусть добывает пропитание как знает.
И даже не попытался отыскать кота.
Делл поглядел в глаза перепуганному котяре, и тут у него внутри что-то перевернулось.
Теперь он в ответе за свои действия.
И начнет он с кота.
Делл сгреб Чеддера за шкирку и удивился, как легко, оказывается, справиться с животным.
Чеддер не успел полностью одичать.
Он с рождения привык к человеческой руке и, по-видимому, был совершенно счастлив вернуться под человеческий кров, где, быть может, даже найдется банка-другая кошачьего корма.
Делл пересек парковку, вернулся к своей машине, протиснулся на водительское сиденье и втащил Чеддера.
Делл завел двигатель. Чеддер прыгнул за спинку водительского сиденья.
Теперь в машине слышался новый звук – тихий, но отчетливый.
Под сиденьем мурлыкал кот.
Делл вырулил из своего тесного закутка, причем, что интересно, на сей раз даже не коснулся забора.
Делл оставил Чеддера в ветеринарной клинике на Централ-авеню с наказом вывести блох и произвести полный осмотр. Он заберет кота вечером.
Потом он вернулся к школьному офису, но на этот раз припарковался на улице и прошел два квартала пешком.
Он явился прямо в главный офис и сообщил, что помял грузовик.
Оказалось, что у школы на такой случай имеется страховка. Секретарша сказала, чтобы Делл не переживал.
В свой кабинет Делл шел упругим шагом.
Может быть, этой легкостью он был обязан пробежкам. Все-таки почти семь кило долой.
А может, дело было в Чеддере и в том, что на этот раз Делл поступил правильно.
Глава 52
Кот вернулся.
Вот это новость.
По крайней мере, для меня.
У Садху аллергия на шерсть, поэтому Чеддер будет жить у нас, в квартире двадцать восемь.
Пока что.
Я обожаю этого кота.
И, похоже, не зря, потому что Чеддер, кажется, обожает меня, ну, или, по крайней мере, очень мною интересуется, а у кошек это равносильно обожанию.
Чеддер спит в моей постели, на первом этаже двухэтажной койки «Верны до». Я сворачиваюсь калачиком, а он вжимается мне в живот.
Когда он крепко спит, то сопит.
Рано утром я встаю в туалет и вижу, как во сне он дергает кривым хвостом.
Подрагивают лапы.
Кот бежит.
Вот бы увидеть, что ему снится.
По вечерам, когда я возвращаюсь из салона, Чеддер ждет меня на подоконнике окна, выходящего на улицу.
А может, он просто любуется видом. Но выглядит он при этом так, словно и впрямь кого-то дожидается.
Под кроватью у меня стоит коробка со сбережениями.
Я хотела каждую неделю возмещать свою долю расходов на продукты (это как выдавать карманные, только наоборот), но Патти отказалась брать у меня деньги.
Я подошла с этим к Деллу, но он тоже отказался. Не так резко, как Патти, но все же ясно дал понять, что ничего не возьмет.
Так что сегодня я залезла в свои сбережения в первый раз.
Я иду в магазин товаров для животных, что на 7-й улице.
Выбираю ярко-зеленый ошейник с биркой. Ошейник покрыт отражающей тканью и светится в темноте.
Еще два доллара я плачу за то, чтобы на мягком пластике отпечатали имя – Чеддер. Для экстренных случаев я добавляю номер телефона Патти (не Делла).
Кроме того, я настоятельно прошу снабдить ошейник колокольчиком. Свободно гуляющие кошки представляют серьезную угрозу для диких птиц.
Впрочем, подозреваю, что сам Чеддер будет только рад, если лапы его никогда больше не коснутся земли и будут ступать исключительно по ковру.
Я уже оставляла дверь открытой, а он даже в коридор не вышел, чтобы оглядеться.
Вернувшись в квартиру, я наряжаю Чеддера в новый ошейник, и Куанг Ха тут же принимается жаловаться на «этот противный звон».
Впрочем, даже ему приходится признать, что иметь в доме кота (с лысым ухом и кривым хвостом) в некотором роде приятно.
На ежедневных консультациях мы с Деллом обсуждаем практические вопросы.
Меня беспокоит вот что.
Во-первых, конечно, я волнуюсь, найдется ли для меня законный опекун.
А во-вторых, все время думаю о том, как быть, когда отойдут подсолнухи.
За последние несколько недель они подросли и зацвели.
Подсолнух Куанг Ха вырос выше всех. В нем больше двух метров. Вообще, кажется, цветущие подсолнухи понравились всем жильцам.
Кое-кто, правда, жаловался на пчел.
На всех не угодишь.
Но сейчас жизненный цикл подсолнухов подходит к концу. Надо решить, что мы будем делать, когда придет пора их убрать.
Если взять взрослое растение – «родителя» – и срезать с него веточку, а потом за ней ухаживать, веточка начнет расти.
Это называется черенкование.
У меня нет денег (почти нет – сбережения составляют очень скромную сумму), и я не могу за свой счет благоустроить немалый кусок земли во внутреннем дворе.
Я заявила банку, что у нас есть план, подготовила рисунки, получила разрешение.
Но все это – чистая теория.
А сейчас подступает реальность.
Вот что: наберу живой зелени по соседним улицам, не покидая Бейкерсфилда, и засажу ею наш сад.
Я начинаю с малого.
Корзина.
Ножницы.
Влажные бумажные полотенца (чтобы черенки не засохли).
На окне уже стоит пара стаканов с водой; из стаканов торчат маленькие черенки, которые вовсю отращивают корни.
Но этого мало.
В субботу Делл везет меня в питомник растений «Южный». Мы покупаем гормональный стимулятор корнеобразования и три больших мешка земли для комнатных растений.
В питомнике я вижу Генри И. Поллака. Он здесь хозяин.
Я знаю его с самого детства.
Он всегда говорил с папой о футболе и много лет делал нам скидку.
Я приходила лечить его растения, когда у них был грибок или заводились вредители.
