И Дэйн не смог отказать себе в радости – двинулся к ближайшей преграде, ожидая, что сейчас расплющит нос о «камень». Что ощутит лицом боль, что польется кровь. Но… Он прошел насквозь, как привидение. Будто был прозрачным сам или же голографическим муляжом являлась стена. Прошел один раз, второй. Вдруг ощутил, что нечто сложное сдвинулось в сознании, словно впрыснулась в мозг извне доза кайфа от собственного нежданного могущества.
И это чувство почти не испортило булькнувшее пузо. Черт, он, кажется, съел слишком много тарталеток и запил это излишним количеством вина.
– Прозрачность! – новый хлопок в ладоши.
Они думали, что будут ходить друг через друга, но случилось неожиданное – из растворившейся стены, ставшей вдруг частью незнакомого города, на них несся поезд. Настоящий, ядрит его! Огромный локомотив на полном ходу. Аарон даже дернул на себя Райну, стоявшую на пути движения махины первой, но не успел… Никто бы из них не успел – поезд загрохотал прямо через человеческие тела. Прямо по ним. Прямо насквозь.
Никогда еще Эльконто не наблюдал мелькающие перегородки, тамбуры, пассажирские сиденья, летящие через твое брюхо. Наверное, будь он чуть менее выносливым, ему бы поплохело…
Поезд прогрохотал по его голове, по его сознанию, которое никак не могло принять тот факт, что тело почему-то не расплющило.
– Еб…ть-копать, – выругался Дэйн, как только стена восстановилась, а локомотив исчез. – Мне теперь нужно еще выпить…
– Поиграем в инопланетное вторжение? – веселился на подиуме Дрейк.
Пузо Дэйна буркнуло еще раз, предупреждая, что последние тарталетки, а после наложенная на них «невесомость» оказались несовместимы. Но как пропустить «вторжение инопланетян?»
Ребята хохотали. Потому что стояли теперь на поверхности планеты – у каждого на голове шлем, а в руках пушки, подобных которым Эльконто никогда в жизни не видел. А сверху метеориты. Палил, став опять почти невесомым, Рен – палил с таким серьезным лицом, будто спасал чужой мир. Крутился в воздухе, отбивая атаку существ со щупальцами Мак – то и дело неслись от него в стороны лазерные выстрелы. Да и сам Дэйн не мог остаться в стороне. Как остаться, когда на тебя ползет чавкающий спрут? У него в лапе такая базука, что грех не опробовать…
Он продержался еще пару минут и убил почти четырнадцать врагов, когда понял, что комнату миражей на некоторое время придется-таки покинуть. Нужно срочно отыскать туалет. Теперь кишечник однозначно давал знать, что «пробку» выдавит снизу или скоро, или очень скоро – черт, зачем жрал, как не в себя? Думал, что после будут обычные танцы, а не эти «крутилки-вертелки». И ведь пострелял бы еще вместе со всеми, но не обсираться же прилюдно?
Быстро шагая к выходу, Дэйн гадал, исчезнут ли базука и шлем на выходе. Или он так и прошагает по коридорам Ректора, выглядящий, как безумный Фредди Хардест?А срать, простите, в шлеме и с приклеившейся к руке пушкой, как?
* * *
Райна Канн
Райна глазам своим не верила – комната мгновенного воплощения идей? Это же мечта! Помещение на этот раз маленькое, даже тесное. И вещал Дрейк:
– У вас будет пять минут. Подумайте о предмете, какой-либо вещи. И нет, она не появится тут мгновенно – это слишком опасно. Не имея опыта, вы можете покалечить себя или товарища. Все ваши «творения» мы посмотрим чуть позже в другом месте – там они обретут конечную плотность. А пока сфокусируйтесь на деталях. Где и когда еще вы получите шанс воплотить задумку почти мгновенно?
Ее пробирал восторг от макушки до пяток. Подумать о чем угодно? О вилке? О шторе на окно? Мысли в голову лезли несуразные, бессвязные – кто бы думал, что их приведут сюда? Что создать? Гвоздь, пуговицу, игрушку?
Вот бы в ее мастерской так! Задумал брошку, рассыпал по ней каменья, открыл глаза, а она лежит перед тобой. И ни чистки, ни полировки, ни пайки…
Райна зажмурилась. Один шанс на миллион! Сейчас она представит кольцо – это ведь просто? Золотое, с камнем по центру, с завитушками по краю, россыпью мелких бриллиантов. А бриллианты… они тоже будут настоящими?
Эмоции зашкаливали. И, судя по тому, что остальные уже закрыли глаза, у них появились мысли для воплощения.
Так, какое будет кольцо – мужское, женское? Мужское… Ей почему-то хотелось мужское.
Райна зажмурилась.
* * *
Дэйн
Туалет, хвала Создателю, нашелся на этаже. И даже пушка со шлемом исчезли. Сидя в одной из чистых кабинок, Эльконто тужился и слушал, как бухают о стерильный унитаз фекалии, целая их гора. Черт бы подрал этого вирранца… Зачем Антонио так вкусно готовит? И этот его десерт с миллионом оттенков – Дэйн сожрал целых три…
Наверное, он не пропустит ничего интересного, наверное, ребята до сих пор сражаются с инопланетянами, парят в воздухе или же испытывают некий иной вид не подвластных людям в обычной жизни ощущений. Жаль, что он их пропустит, но опорожниться важнее. Как, простите, когда тебя приперло, наслаждаться любого вида заманчивыми миражами?
Хорошо, что пронесло его быстро. Хорошо, что в кабинке гора бумаги и никаких случайных соседей. Но запах будет стоять адский…
Эльконто хихикнул.
Ну, со всяким ведь бывает?
Он кряхтел и старался справиться максимально быстро. Вот только чувствовал, что пердеть будет еще долго, что процесс в кишечнике не завершен. Спросить, что ли, у Ани таблетку? Навряд ли она положила их в крошечный ридикюль. Отвлечь Бернарду, попросить ее сгонять до аптеки? Нет, бред… Они наслаждаются шоу.
Фигня. Он как-нибудь справится.
Народ нашелся в странной комнате – все стояли, как манекены, с закрытыми глазами. Дрейка не было. Никто не шевелился, не говорил; на лицах напряженная мозговая работа.
– Эй, – дернул Дэйн Стивена за рукав, – чувак…
– Не мешай.
Кстати, Стив бы мог помочь мгновенно – Дэйн попросту подзабыл. Сейчас он выяснит, что тут происходит, после оттащит Лагерфельда в коридор, попросит успокоить разбушевавшийся кишечник. Док, конечно, позубоскалит, но в помощи не откажет…
А пернуть и правда хотелось. Ну почему не придумали пробки для жопы? Какие-нибудь каучуковые? Бутылки с вином ведь затыкают, чтобы не выдыхались. А если сейчас «выдохнется» он, все остальные задохнутся. Продавали бы в аптеках «жопные затычки» – закругленные на конце, чуть расширяющиеся к основанию. И с ручкой на конце, чтобы удобно выдергивать, но чтобы та не цеплялась за трусы… Хорошая ведь идея? Они могли бы быть, например, снежно-белыми. Хотя зачем белые затычки, если им все равно, простите, мазаться? Но белые выглядели свежо и привлекательно. Может, пластмассовые, не резиновые? Нет, они должны быть относительно мягкими. Не слишком, но в меру…
– Эй, – снова тихо окликнул Дэйн Стива, когда остальные по очереди стали открывать глаза и выходить из помещения. – А чего здесь все застыли?
