– Герти, мистер Мейсон… – только и успела произнести Делла в
трубку. – Что?.. Кто?.. Минутку. Пришел Джаррет Бэйн, – повернулась она к
Мейсону, – он хочет вас видеть, и, кажется, он очень взволнован.
– Он один?
– Да.
– Я приму его. Приведи его, Делла.
Джаррет Бэйн с негодующим видом решительно вошел в кабинет
Мейсона.
– Добрый вечер, мистер Бэйн, – поздоровался Мейсон. –
Присаживайтесь. Расскажите, что привело вас ко мне.
Бэйн не сел, он прямо-таки навис над столом адвоката, глядя
на него сверкающими сердитыми глазами.
– Кому это понадобилось обвинять моего отца в убийстве
Фрича?
– Понятия не имею, – ответил Мейсон. – Я сам только что
узнал об этом и о неизвестном, но достоверном источнике информации.
– Разве этот неизвестный источник не вы?
Мейсон покачал головой.
Бэйн еще с минуту сердито глядел на Мейсона, потом, словно
разом обессилев, опустился в кресло.
– Я должен был догадаться, – проговорил он, презрительно
морщась, – что этот источник – Сильвия.
– Вы думаете, это ваша сестра все рассказала полиции?
– Конечно она. Она должна была сделать это или через вас,
или сама. Я только час назад узнал, что пленку нашли в комоде у Хэтти. Жаль,
что мне сразу не сказали об этом. Меня, наверное, считают этаким
чудаком-ученым, мистер Мейсон. Я действительно не всегда поддерживаю разные
пустопорожние разговоры, но… Боже, если бы только Сильвия поговорила со мной…
– А что бы от этого изменилось? – осведомился Мейсон.
– Как «что изменилось бы», черт возьми?! Отец вчера ночью не
выходил из дому. Все эти обвинения – вздор.
– Откуда вам это известно?
– Я разговаривал с ним.
– Вы разговаривали с ним?! – воскликнул Мейсон. – Но я
думал, что вы приехали домой в начале пятого утра и уже не застали отца в
живых.
– Это не так. Никто не удосужился поговорить со мной.
Сильвию это не интересовало, а Хэтти спала после укола.
– Вы действительно его видели?
– Конечно видел. Для этого я и приехал домой. Сильвия
сообщила мне по телефону, что отец плохо себя чувствует, что не разрешился еще
вопрос с магнитофонной записью и любой неблагоприятный поворот событий может
оказаться для отца фатальным. Конечно, я должен был приехать, и я приехал. У
меня был свой ключ, я открыл дверь и вошел. Конечно, я не хотел беспокоить отца
в такой час и хотел найти кого-нибудь из своих сестер.
– Дальше. – Мейсон сгорал от любопытства.
– Я не нашел ни одну из них. Мне показалось странным, что
рядом с больным отцом никого нет.
Мейсон и Делла Стрит обменялись многозначительными
взглядами.
– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Расскажите все в
подробностях.
– Хорошо. Наш дом большой. В нем множество комнат, в том
числе несколько для гостей. Стараясь не шуметь, я дотащил свои сумки до первой
комнаты и увидел, что это была комната Сильвии. На комоде лежали ее вещи –
сумочка с косметикой и прочие женские штучки, на спинке кровати висела ночная
рубашка.
Тогда я пошел в другую комнату для гостей и положил там свои
вещи, потом спустился вниз, собираясь разбудить Хэтти. Дверь ее комнаты была
приоткрыта. Я тихонько постучал, но никто не отозвался. Я прислушался и, ничего
не услышав, вошел в комнату. Включил свет и увидел, что Хэтти в комнате не
было. Тут я испугался за отца. Я на цыпочках прошел по коридору к его комнате
и, приоткрыв дверь, заглянул туда. Отец лежа читал. Услышав звук открывающейся
двери, он повернулся, увидел меня и удивленно спросил: «Джаррет, откуда ты
взялся?»
– Он вас не ждал?
– Конечно нет. Меня никто не ждал. Я послал телеграмму, что
прилетаю в четыре утра, но ее принесли только утром.
– Но вы прибыли раньше?
– Да. Мне удалось вылететь раньше другим самолетом. Прилетев
из Нового Орлеана в Даллас на самолете местной авиалинии, я сел на прямой
самолет и был здесь раньше, чем если бы ждал в Новом Орлеане самолета, на
который у меня было забронировано место. Мы с отцом поговорили немного, и… ну,
я заметил, что отец очень взволнован. Он сказал, что никак не мог как следует
уснуть. Врач дал ему успокоительное, но, задремав, он тут же проснулся и очень
разнервничался. К счастью, он не подозревал, что находится в доме один. Мне он
сказал, что в случае необходимости может позвонить в колокольчик и одна из
дочерей тут же появится. Но сейчас все нужное было у него под рукой, и он решил
немного почитать.
– Дальше.
– Я просидел у отца около получаса. Думая, что ему ничего не
известно, я избегал разговора о шантаже, но он сам заговорил об этом. Он
рассказал, что ему звонил и угрожал Фрич, что уладить это дело взялись вы, и
все такое. Я уговорил отца принять еще одну таблетку и сказал, что увижусь с
ним утром. Решив, что после таблетки отцу надо успокоиться, я сослался на
усталость и покинул его.
– Что было потом?
– Потом я пошел на кухню, съел бутерброд и выпил стакан
молока. В это время появился Эдисон Дойл.
– Вы встречались с ним раньше?
– Нет. Я находился далеко от дома, но… конечно, слышал о нем
и знал, что он интересуется Хэтти. Эдисон сказал мне, что Сильвия и Хэтти
немного беспокоились за отца и решили поочередно дежурить всю ночь, чтобы
заглядывать к нему примерно через каждый час. Кажется, Эдисон подумал, что я
отпустил своих сестер спать и присматриваю за отцом сам.
– Вы сказали ему, что их обеих нет дома?
Джаррет покачал головой:
– Это его не касалось, и я ему ничего не стал говорить. Он
же сказал, что пришел помогать Сильвии и Хэтти ухаживать за отцом. У Эдисона
была срочная работа, и он простоял у чертежной доски весь день и вечер. От
напряжения у него воспалились глаза, и я посоветовал ему подняться наверх и
лечь спать.
– В какой из комнат?
– В третьей комнате для гостей.
– Он послушался?
– Да. Мне не пришлось его долго упрашивать.
– И что потом?
– Когда Дойл ушел, я опять на цыпочках прошел по коридору,
приоткрыл дверь и посмотрел на отца. Горел только ночник. Отец спокойно спал. Я
вернулся в свою комнату, меня тоже начало клонить в сон, и я подумал, что быть
с отцом сейчас нет необходимости. Я был уверен, что сестры вот-вот вернутся, и
поднялся к себе, чтобы улечься. Будильник должен был прозвенеть через полтора
часа, и я решил тогда вновь посмотреть, как там отец.
