– В конце концов, это дело касается нас обоих, – раздраженно
сказал Броган. – Вы представляете своего клиента, я надеюсь, что буду
представлять его же. У нас общие интересы. Поэтому давайте обсудим все как
взрослые, разумные люди и не будем устраивать скандал.
Броган вставил карандаш в отверстие в центре катушки и начал
разматывать пленку. Несколько футов ее опустилось на пол.
– Теперь вы видите, что она не склеена?
– Этого недостаточно, – возразил Мейсон.
Броган размотал еще десять или пятнадцать футов пленки,
затем указательным пальцем свободной руки намотал ее обратно на катушку.
– Этого достаточно, – сказал он. – На большее я не имею
права. Вы сами видите, что с пленкой все в порядке. Запись подлинная и
оригинальная. Сейчас я положу катушку обратно в сейф, и мы поговорим.
Сильвия Этвуд широко раскрыла глаза, заметив, что Мейсон
что-то кладет в свой карман. Мейсон приложил палец к губам.
– Хорошо, – согласился он. – Если вы не против, Броган, я
приготовлю себе еще выпить, а потом мы сядем и поговорим о деле.
Он вошел в кухню, быстро прикрепил магнит на место, повесил
ножи и уже наливал себе виски, когда в дверях показались Броган и миссис Этвуд.
– Угощайтесь, – сказал Броган. – Прошу прощения, если
показался вам слишком подозрительным, но, если честно, я вас немного
побаиваюсь. У вас репутация чертовски умного человека, а я уважаю умных людей.
– Ладно, давайте перейдем к делу, – отмахнулся Мейсон. – Вы
сказали, что Фрич хочет получить двадцать пять тысяч долларов, а какую сумму мы
ему предложим?
– Думаю, двадцать, – сказал Броган, прищурившись. – Если я
буду действовать от имени миссис Этвуд, то, пожалуй, сумею сэкономить ей тысяч
пять.
– На каких условиях?
– Условиях?! О чем вы, мистер Мейсон? Меня устроит разумное
вознаграждение. Я готов полностью доверить ведение этого дела вам, как
адвокату, который набил руку на подобного рода делах, умеет оценить сложность
ситуации и знает, сколько стоит такая улика.
Мейсон задумчиво потягивал виски.
– Вот что, Броган, я не посоветую своей клиентке нанять вас,
пока не уверюсь, что запись на пленке подлинная. Вы не разрешаете мне к ней
притрагиваться. Тогда включите пленку еще разок и разрешите мне сесть там,
откуда я смогу видеть пленку и убедиться, что она не склеена.
– Но почему это вас так волнует? Какое это имеет значение?
– Большое. Эта запись может представлять собой обрывки двух
разговоров, соединенных таким образом, что ответы мистера Бэйна даны на
совершенно другие вопросы.
Откинув голову назад, Броган расхохотался:
– Это весьма оригинальная идея, Мейсон. Сомневаюсь, что
такое вообще возможно.
– Я точно знаю, что возможно, и потому прошу поставить
пленку еще раз. Я прослушаю ее, сидя рядом с вами.
Броган покачал головой:
– Я не могу допустить этого, но поверну магнитофон, и вы,
оставаясь на своем месте, сможете видеть пленку.
– Это меня устраивает, но все равно я хочу послушать ее еще
раз, чтобы запомнить голос Неда Бэйна.
– Ну, пожалуйста, – сказал Броган.
Он вернулся в гостиную и вновь проделал всю процедуру с
пленкой, повернув магнитофон так, чтобы Мейсон видел ее внутреннюю сторону;
нажав на включатель, он отступил в сторону, скрестив руки и бросая
настороженные взгляды.
Магнитофон издал несколько звуков. Пленка медленно
разматывалась, но стояла полная тишина.
– Ну, – спросил Мейсон, – в чем там дело? Включите его как
следует. Может, вы неправильно заправили пленку?
Неожиданно Брогана охватила паника. Он склонился над
магнитофоном и стал крутить ручки.
– Осторожнее, не сотрите случайно запись, – предупредил
Мейсон.
Броган резко выключил магнитофон, осмотрел его и вновь
пропустил пленку через воспроизводящую звук головку.
– Исключено, – сказал он. – Я прослушал на этой машине
тысячи пленок. Я знаю, что делаю. Не мешайте, Мейсон.
– Я просто хотел вам помочь.
– Обойдусь без вашей помощи.
Броган снова включил магнитофон на воспроизведение. И вновь
воцарилась тишина. Спустя довольно долгое время послышались очень слабые звуки
голосов, различить их было невозможно.
Броган повернул ручку громкости до предела.
Пленка бесшумно разматывалась. Временами сквозь тишину
прорывались отдельные, совсем неслышные слова.
– О боже, – вырвалось у Брогана. На лбу у него выступили
капельки пота. Неожиданно он подозрительно глянул на Мейсона. – Что вы сделали
с магнитофоном? – выкрикнул он.
– Что же я мог с ним сделать?
– Будь я проклят, если знаю.
Он выключил магнитофон и перемотал пленку рукой.
– Мне кажется, вы каким-то образом испортили магнитную
головку. Но вы этим ничего не добьетесь, Мейсон. Я достану другой магнитофон,
я…
– Делайте что хотите. А когда исправите магнитофон,
позвоните мне. Прежде чем рекомендовать вас миссис Этвуд для ведения
переговоров с мистером Фричем, я хочу убедиться, что эта запись подлинная.
– Не беспокойтесь насчет ее подлинности. – Броган с трудом
сдерживал себя, вытирая со лба пот.
– Ладно, хватит с этим. Надеюсь, вы позвоните мне, когда
почините магнитофон или достанете новый.
– Конечно. – Броган с трудом сохранял видимость спокойствия.
– Я уверен, что все будет в порядке, мистер Мейсон.
– Отлично. Позвоните мне, и мы договоримся о новой встрече.
А сейчас у меня дела в суде.
Броган проводил гостей к двери и отворил запоры.
– Спасибо, что пришли, – проговорил он. – Скоро время ленча.
Жаль, что не могу пригласить вас на ленч. Сейчас займусь магнитофоном. Нужно
выяснить, черт возьми, что с ним произошло. – Его бесцветные глаза впились в
Мейсона. – Что, черт возьми, с ним произошло? Не думаю, что это повлияло на
запись, мистер Мейсон, но трюк был чертовски хитрый. Хотел бы я знать, что это
за трюк.
– Трюк? – переспросил Мейсон.
– Это ваше слово, – сказал Броган и, немного помедлив,
захлопнул дверь.
Стоя в коридоре, Мейсон и Сильвия Этвуд слышали, как
звякнула цепочка и щелкнул замок.
– Такие вот дела, – обронил Мейсон.
– Мистер Мейсон, – прошептала Сильвия, – что же вы сделали?
Что положили в карман? Что за предмет был под скатертью на столе?
