Каково же было мое изумление, когда, поднявшись на второй этаж, я обозрел спину «серого костюма», поднимающего руку позвонить и заслоняющего собой ту дверь, куда стремился я.
Он почувствовал мой взгляд, обернулся. Наверное, у меня было такое лицо, что он еще раз сдержанно улыбнулся и непринужденно спросил:
– Вы тоже сюда?
– Да, – в замешательстве ответил я.
– Я приглашен на день рождения. Вы тоже?
– К кому? – нелепо спросил я.
Ситуация все больше смахивала на сюр.
– К Нелли!
Я мгновенно осознал весь идиотизм сложившегося положения: мало того, что я ничего не знал о Неллином дне рождения – мне об этом отчего-то никто не сказал, так еще – на фоне этого роскошного букета! – и без подарка, без цветов… С какими-то дурацкими сардельками и грибами в пакете!
Секунды текли, пауза затягивалась. Кое-как справившись с недоумением, я сотворил на своей физиономии нечто, приличествующее моменту, и выдал:
– Я тоже…
Взгляд мужчины на секунду похолодел, цепко обшарил меня с головы до ног, но, видимо, осмотр его по каким-то причинам удовлетворил, потому что лицо снова сложилось в любезную гримасу, и теперь уже он, чуть отступив, галантно предложил мне звонить первым.
– О, нет, пожалуй, заходите первым вы. – Я судорожно соображал, как вывернуться из этой дурацкой ситуации. – Я подожду, поскольку приготовил маленький сюрприз, а если мы войдем вдвоем, он не удастся!
Мужчина еще раз просканировал меня, черты его лица недобро заострились, он явно хотел что-то спросить, но внезапно передумал и процедил:
– Ну как знаете…
Я поспешно ретировался к лестнице, и уже когда повернул на второй пролет вниз, услышал, как знакомо залаяла Фанни, как открылась дверь, как что-то негромко и неразборчиво «проиграл» мелодичный «клавесин» Нелли и в ответ так же неразборчиво прозвучал глубокий бархатный бас входящего. Дверь хлопнула.
Шагая обратно к метро, я вдруг понял, что меня буквально засы́пало кучей вопросов. Почему звонивший мне сегодня Егор не сказал, что у Нелли торжество? Что это за человек, у которого моя скромная персона вызвала столько раздражения? И почему он довольно по-хозяйски вел себя со мной возле двери?
Вопросы были мне так неприятны, что буквально гнали к станции. И отвлекся я от них, только затормозив у стеклянного ларька, в витрине которого увидел роскошные фиолетовые ирисы.
Когда цветы уже были в руках, осознал, что отчего-то ноги просто не идут назад. Что-то беспокоило, что-то портило мне ту безмятежную картину, к которой я так привык за эти месяцы… Что-то лишало меня того покоя, который я тут неожиданно для себя обрел.
Впрочем, тут же себя одернул: у этой милой семейной пары, конечно же, есть друзья, знакомые, родственники, о которых я просто ничего не знаю и никогда их не видел. Просто мне, бывавшему у них раз в неделю и никогда никого не встречавшему, почему-то показалось, что они существуют в «безвоздушном пространстве» своего маленького мирного островка. И, привыкнув считаться «другом дома», будучи счастлив этой своеобразной дружбой, я отчего-то мысленно уже «приватизировал» их только для самого себя.
Это вполне логичное пояснение несколько остудило нервы. Но я по-прежнему почему-то тревожно крутился на пятачке у метро, не в силах повернуть назад.
И еще надо было что-нибудь придумать с подарком. Только где сейчас его купить? Района этого я не знал, соответственно, не знал и местных магазинов. К тому же Нелли настолько своеобразна, что первым попавшимся купленным сувениром точно не отделаться. Настроение мое еще больше поползло вниз. Не вернуться просто нельзя: во-первых, звонил Егор и будет весьма неудобно проигнорировать его приглашение. Во-вторых, я что-то наврал мужчине про «сюрприз» и теперь уехать и позвонить из дома, например сказавшись больным, я уже не смогу – нет у меня гарантии, что «костюм» не расскажет, как встретил у двери какого-то странного чудака, который шел в квартиру и почему-то отказался в нее заходить.
Осенний день неумолимо угасал, постепенно смазывая в четко очерченных прохладным воздухом контурах яркие краски синеватой пелены кристальной прохладной ночи. Надо было срочно что-то решать.
Тут я увидел продуктовый магазин, зашел в него, купил бутылку приличного вина. И, уже выходя, заметил в уголке притулившийся ларечек с сувенирами ручной работы. Зевающая девушка за стеклом явно сворачивала торговлю, но мне было не до деликатности: в витрине я увидел прелестную шкатулочку черного дерева с довольно изящной резьбой.
Девушка была столь любезна, что даже упаковала мне эту вещицу в подарочную обертку. Я снова вышел на улицу – уже горели фонари. Больше тянуть нельзя, надо возвращаться.
Подойдя к знакомому подъезду, невольно поднял голову. Яркий свет горел в кухне и в большой комнате, и отчего-то безотчетно я этому обрадовался.
Знакомый лай Фанни, открывающаяся дверь…
– Вадим Петрович! Боже, какие ирисы! Спасибо! Проходите!
Обычно очень ясные глаза Нелли в этот раз были слегка туманны: по ним отчетливо читалось, что за столом уже изрядно выпили.
– Неллечка, с днем рождения! – Я протянул ей упакованный подарок, достал из пакета бутылку вина.
Вокруг нас, барабаня когтями по медовому кафельному полу, плясала, претендуя со мной поцеловаться, Фанни.
– Спасибо!
Нелли принимала от меня подношения так, будто и не знала, что о дне рождения мне никто из них не сообщил. «Впрочем, – снова одернул я сам себя, – мне мог сказать об этом Егор!»
– Неллечка, детка, а вот это, – я протянул ей пакет с помидорами, сардельками и грибами, – в холодильник. Будет на завтра.
– Хорошо, спасибо!
Она повернулась и пошла на кухню, и вслед за ней, плотно примкнув носом к моему пакету, удалилась Фанни.
Я остался в прихожей один и, едва ли не впервые, открыл стенной шкаф сам и сам повесил плащ на плечики, автоматически отмечая свою «новую степень родства» с этим домом. При этом – странное дело! – ухо не ловило из гостиной гула голосов, будто на этом дне рождения никого не было.
– Идемте, идемте! – возвращающаяся из кухни Нелли (и тут я заметил, что ее хрупкая фигура затянута в удивительно идущее ей алое шелковое платье) несла в руках идеально прозрачную и оттого кажущуюся невесомой вазу с моими ирисами. – Идемте, вы припозднились, мы уже довольно давно сидим.
«Положим, меня и не приглашали», – вновь отметил я про себя и шагнул вслед за Нелли в комнату.
Первое, что неприятно поразило меня, – Егора не было! А во главе уже несколько подразоренного стола по-хозяйски восседал встреченный мной у подъезда мужчина. Надо отдать ему должное: он сделал вид, что мы не виделись у двери, и, привстав, протянул руку поздороваться:
– Сергей Иванович!
