Однако устройство связи с оператором в центре Марчелики было не обычным растением, а весьма прожорливым… Во всяком случае, по мере роста самого коммуникатора. А потому и требовало весьма необычной подкормки, которую не всегда легко было найти. И всё-таки Дан задался целью сделать «как надо». Без «цветочка» не было никакой другой возможности переместиться за сутки через весь континент.
Посмеиваясь над своими «садовыми работами», Дан подбадривал себя тем, что взамен обретёт уважение и доверие жителей центра Марчелики. Хотя прекрасно понимал, что ему выдали что-то донельзя редкое и потому дефицитное. И что потерю устройства ему, конечно же, никто не простит.
Старейшие упирались долго, не желая открывать расположение стабилизаторов. И не собираясь давать возможность быстро перемещаться между станциями, раскиданными по всему континенту. И всё-таки сложно упираться, если тебе противостоит тот, кто куда упрямее волла… Как только Дан чувствовал сомнения в ответах старейших и Самой Старой, то сразу напоминал им о том, что те и сами могли бы заняться поисками.
Но Самая Старая не могла – ей ещё год надо было лежать в коконе. А старейшие не хотели – потому что им потом тоже пришлось бы лежать в коконе. В результате им оказалось куда выгодней свалить всё на Дана, согласившись на его условия, а точнее – на откровенный шантаж.
После такого Старган, само собой, прощался с аборигенами как с лучшими друзьями. Ну а они с ним – как с заклятым и очень жадным врагом. Но, как и всегда, это совершенно не волновало Дана Старгана. Ведь если «жучки» считают его врагом, то это их личные проблемы, как рассуждал сам молодой касадор. А он вообще-то добрый и отзывчивый – и со всеми дружит!
Глава 7
Город Золотые Пески, улица Безмятежная, дом 18, Марчелика, 26 сентября 1936 года М.Х.
Дверь скрипнула и открылась. В маленькой прихожей, где с трудом могли бы развернуться даже три человека, было пусто. Где-то на кухне гремела посудой эрбе Медина, но на скрип двери она не отреагировала. Видно, не услышала.
Гарри Альфареро устало облокотился о стену и принялся стягивать сапоги. Сапоги были высокие, узкие, чтобы прятаться под брюками – и поэтому нормально стягиваться отказывались. К тому же, Гарри пытался провернуть этот фокус двумя пальцами одной руки, чтобы не пачкаться о ту субстанцию, в которую он вляпался на улице прямо рядом с домом…
– Чёртова обувь! – ругнулся он вполголоса.
– Метен Альфареро! – эрбе Медина появилась в дверях кухни, услышав шорохи, и всплеснула руками. – Где вы умудрились так изгваздаться?! Ваш новый заказ оказался не слишком удачным?
– Увы, моя дорогая эрбе, изгваздался я на улицах нашего славного города! – сдавленно ответил Гарри, покраснев от напряжения, потому что как раз предпринял очередную попытку стянуть обувь.
В следующий миг сапог всё-таки сорвался с ноги. При этом метен Альфареро не удержал равновесия и ударился о стену, едва не упав. Сапог выскользнул из пальцев, прочертил красивую дугу в воздухе, оставляя на потолке маленькие, но весьма вонючие точки – и впечатался в шкаф, измазав ещё и его…
– О мой Бог! – вздохнула эрбе Медина. – Прошу вас, метен, стойте на месте… И не пытайтесь стянуть второй сапог! Я сейчас принесу тряпки!
Тряпки метену Альфареро были не нужны. Ему был нужен образец дерьма, которое с завидной регулярностью образовывалось прямо рядом с домом № 18 по Безмятежной улице. И каждый раз прямо перед возвращением Гарри. Это началось где-то с месяц назад. Сначала Альфареро даже внимания не обратил: ну дерьмо и дерьмо. Что взять с дерьма-то?
Но чем дальше, тем больше в нём крепла уверенность: дерьмо оказывается там отнюдь не случайно. Оно ждёт его, Гарри Альфареро – и специально выбирает такое место, чтобы он его не заметил!.. Ни эрбе Медина, ни соседи не вляпывались в это проклятое дерьмо на улице…
Иногда метену Альфареро удавалось обходить вонючую ловушку, наложенную прямо на мостовую. А иногда он лишь слегка её задевал, но в особо неудачные дни – как сегодня, например! – в дерьмо впечатывались оба сапога. Вот откуда ему было знать, что фекальную ловушку расставят именно в том месте, куда он спрыгнет из экипажа?..
Надо сказать, что он давно подметил одну странность: свежесть дерьма не всегда была одинаковой. Значит, это была не куча, которую кто-то наложил прямо перед его приходом – вовсе нет!.. Это была куча, которую наложили, сохранили и подкинули! А значит, кто-то злоумышлял именно против него, метена Альфареро! Злоумышлял и специально портил ему жизнь!..
А чтобы узнать, кто – нужен был образец. Однако бдительная владелица дома номер 18 по Безмятежной улице всякий раз была начеку. И вовремя подмечала попытки Гарри тихо прийти, тихо соскрести дерьмо – и тихо пронести образцы в свою комнату. Впрочем, ей это было как раз простительно: дом-то был её. Гарри лишь снимал здесь жильё.
Увы! И в этот день ему не суждено было разгадать, откуда взялись таинственные испражнения… Сначала эрбе Медина отчистила ещё не снятый сапог, а потом с дотошностью человека, который не признает всякого дерьма в своём доме – вытерла и потолок, и шкаф. Гарри с сожалением вздохнул, натянул тапочки и отправился дальше переживать к себе в комнату.
Конечно, он мог бы попросить эрбе Медину не так усердствовать, но ссориться с хозяйкой дома не входило в его ближайшие планы. А она бы точно не одобрила взятия образцов дерьма в уютной комнате, которую он занимал – и где она неизменно поддерживала идеальную чистоту…
– Вы будете ужинать, метен Альфареро? – поинтересовалась хозяйка.
– Не откажусь, милая эрбе, не откажусь! – ответил Гарри, очень рассчитывавший получить приглашение прямо сейчас. А всё потому что живот уже подводило от голода.
– Ужин будет готов через два часа! – сообщила эрбе Медина, и бедный метен Альфареро чуть не застонал в голос.
Но порядок есть порядок!.. А Гарри очень уважал этот порядок в доме эрбе Медины. Ведь он напоминал ему родные края в Старом Эдеме, откуда ему когда-то пришлось срочно бежать. Теперь он жил в Марчелике, под лучами ослепительного солнца, в постоянной жаре и хаосе… Но даже здесь он сумел отыскать уголок настоящей культуры!..
Чтобы протянуть время до ужина, Гарри достал револьвер и принялся его чистить. Это был единичный экземпляр оружия, некогда выданный ему на службе за особые заслуги. С золотой гравировкой, длинным дулом и барабаном на шесть патронов немалого калибра. Всё в этом оружии было прекрасно: нарезной ствол, точно подогнанные детали, аккуратность работы…
От этого занятия метена Альфареро отвлёк звон дверного колокольчика. Он внимательно прислушался. Сначала раздались шаги эрбе Медины по коридору, а затем скрип двери. Голоса были неразборчивые – дверь в комнату плохо пропускала звуки. Один явно принадлежал хозяйке дома. Второй – низкий и грубоватый – был Гарри незнаком. Он спешно изготовил револьвер к стрельбе и сел в кресло напротив входа в комнату.
Очень скоро в дверь постучали, и голос хозяйки дома сообщил:
