– Вот значит, как вы проводите переговоры, метен Старган… – выгнув бровь, заметил Алан Ру.
– О нет, метен Ру… Это ещё не переговоры! – ответил Дан, прикладывая салфетку к порезу на голове. – Это предварительная подготовка. Просто, чтобы исключить лишних!
– Если мы их привели, то они, наверно, не были лишними!.. – недовольно заметил Пьер Морель, помогая Мартину сесть на стул.
– Дельтианцы – всегда лишние! – голос Дана стал жёстким и очень серьёзным. – Если вам дорога жизнь – их не должно быть рядом…
– Вы намекаете на себя? – не понял Алан Ру.
– Я, конечно, ни их, ни их спутников жалеть не стану… – ответил Дан. – Но дельтианцы и без меня отлично справляются с неугодными.
– Если выполнять их условия, метен Старган… – начал было Пьер Морель, но его прервал старик Джон.
– А если их условием будет спрыгнуть со скалы вниз головой? Прыгнешь, Пьер-Длинный-Нос?
– Мне кажется… – Пьер озадаченно повернулся к старику, который наконец-то стянул шляпу и кинул на стол. А затем широко раскрыл глаза и недоверчиво помотал головой. – Да ну к чёрту!.. Ты давно должен был загнуться, старый пень!
– Но-но-но! – возмутился Грин. – Чего это мне загибаться? Я тут только Франца не порол!..
Франц Ламберт удивлённо глянул на Грина. После чего резко обернулся к Варлеману Якобсу и уставился на него.
– Батя однажды нанял старого касадора для тренировок, – признался тот, разведя руками. – Методы были одобрены, я не виноват. Жозефу, кстати, тоже неслабо по жопе прилетало…
Впрочем, Алан Ру, судя по растерянному взгляду, тоже не избежал в детстве знакомства с розгами Джона. Хотя, глядя на седую шевелюру главы самфуна, в этот факт сложно было поверить…
А Дан с интересом уставился на старика Джона, пытаясь определить, сколько всё-таки тому лет. Не мог же он по всей Марчелике успевать юнцов воспитывать!.. Но цифра, которую Дан насчитал, казалась слишком фантастической, чтобы быть правдой.
– Сто пятьдесят? – предположил он.
– Господь с тобой, Дан!.. – возмутился старик Грин. – Девяносто четыре года всего! Я ещё молодой!
– А Вульф точно твой племянник? – полюбопытствовал Дан.
– Внучатый… Но ты не расстраивай парня! – попросил старый касадор. И не давая Дану задать ещё один вопрос, касавшийся Александры, поспешно добавил: – А вот она – да… И не спрашивай! Была на то Божья воля, и дитя появилось!
Дан посмотрел на старика Джона с глубоким подозрением. Очень уж ему не верилось в божественное вмешательство… Старик ответил честным и чистым взглядом. Но Дан всё равно ему не поверил: когда тебе сотня лет, врать можно было и научиться.
– Метены, мы пришли на серьёзные переговоры… Может быть, вынесем моих незадачливых спутников? – не сдержавшись, Алан Ру досадливо поморщился. – Звуки, которые они издают, мешают общаться!
– В самом деле… Давайте вернёмся к теме встречи! – предложил Пьер-Длинный-Нос Морель.
– Давайте, – согласился Дан. – Но я и так знаю, что вы сначала будете требовать. И ответ – нет. И на то, что вы будете требовать следом – тоже «нет».
– Зачем вы вообще тогда сюда пришли?! – возмутился Алан Ру.
– Чтобы выслушать ваше третье и четвёртое предложения!.. – вольготно расселся на старом стуле Дан.
– У нас нет третьих и четвёртых предложений! – стукнул по столу кулаком глава Педемонте. – Вы в своём уме, метен? Вы хоть понимаете, сколько было похищено фургонов, оружия, припасов?!
– Нисколько! – ответил Дан. – Ни одного фургона, ни одной единицы оружия, ни одного ящика припасов. И тогда никто не узнает, как ваши люди нападали на сборщиков, устраивали засады на переговорах, как обсуждали планы по убийству женщин и детей.
– Я не мог всего этого знать! – вскричал Алан Ру.
– Мог! – жёстко ответил Франц. – Я же знаю, что сейчас на окраине города мои люди берут в плен вторую группу из твоего вадсомада, Алан! Почему я знаю, что в этот раз поймали сразу одиннадцать человек, во главе с твоим сыном? А ты нет?
Пока глава Педемонте сверлил Франца взглядом, в разговор вступил Варлеман Якобс. Говорил он, против обыкновения, медленно и очень серьёзно. И его размеренные фразы буквально припечатывали собеседников к земле:
– Контролировать своих людей – твоя задача, Алан. Как руководителя. Ты не справился. Или обманываешь. Либо ты недостоин звания главы самфуна. Либо брешешь, как собака, что недостойно касадора. Однако в память о твоих былых заслугах мы не станем об этом никому рассказывать.
– Это не переговоры… – устало откинулся на спинку стула Пьер Морель, поглядывая на своего морально раздавленного шефа.
– Как там сказал ваш татуированный спутник? – хмуро уточнил Дан. – Мы собрались здесь, чтобы выставить условия? Именно так оно и есть. Просто условия выставляют здесь вам, а не вы.
– Вы проиграли, метены! – скрипуче добавил старик Джон. – Вам кажется, что за вами ещё есть какая-то сила, но это не так!.. Вы проиграли! Вы проиграли в тот самый момент, когда от вас побежали касадоры! Когда вы протоптались по нашим правилам! Когда пригласили чужаков, не сделав их касадорами, но позволив им превратить себя в наёмников!.. Вы думали, что правила для того, чтобы их нарушать? Вы ошиблись. Правила для того, чтобы их не нарушали по отношению к вам. И чтобы такого не происходило, вам нужно соблюдать эти правила лучше, чем все вокруг вас… Я объяснял это мальчишке Пьеру и мальчугану Алану, но вы не поняли… Вы забыли!.. А теперь пожинаете плоды своей глупости. И если вы хотите сохранить славный самфун Педемонте, соглашайтесь на те условия, которые предложит Дан. Он не злой, поверьте!.. И правила ещё не забыл.
– И какие это условия? – хмуро поинтересовался Алан.
– Первое: избавьтесь от дельтианцев, – сказал Дан. – Второе: проведите собрание и выберите нового главу. Третье: убирайтесь прочь от Кастиелло де Романо.
– Это всё? – уточнил Пьер.
– Это всё, – кивнул Дан.
И он был уверен, что его условия примут. Хотя, если уж честно, они были, в первую очередь, невыгодны самому Дану. Однако он уже понимал, что скоро каждый независимый самфун будет нелишним. Если сейчас дать всем касадорам Педемонте перебраться под крыло города, старый самфун просто исчезнет, перестанет существовать. И где-то там будет весело смеяться Томази, добившийся своего…
В мире касадоров нет отдельных стрелков – есть сообщества. Каждый номад, каждый самфун – это голос на собрании. Это традиции, тянущиеся красной нитью через весь фронтир. Если исчезнет самфун, некому будет встать и сказать слово за него. И в этом случае никогда не прозвучит фраза: «Педемонте против» – чтобы отклонить какое-нибудь глупое решение. А несколько сотен человек? Их голоса никто и слушать не стал бы…
Переговоры закончились через пять минут. Дан так и не успел допить своё пиво из огромной кружки. Алану Ру вернули его бойцов, захваченных при попытке проникнуть в город. Однако ни один дельтианец не покинул Кастиелло де Романо… На следующий день все они были повешены на площади перед замком.
