Рявкнул револьвер Дана, и несчастный заорал, в ужасе глядя на дыру, появившуюся чуть выше колена. Снова рявкнула «немезида», и новая дыра расцвела у него в руке. Бармен, пожалуй, ужаснулся бы ещё больше, но очень вовремя потерял сознание.
– Всё, уходим! Живо! Живо!.. – рявкнул Дан.
– Дан, нельзя бросать жирдяя! Он же такой стойкий! – возмутился Иоганн, снова влепив «толстяку» по голове и опять не добившись сколько-нибудь заметного эффекта.
– Я знаю! Двоих таких уложил! – согласился Дан, хватая столик, за которым сидел Ионатан.
– Эй! – возмутился тот, когда ему на колени упала почти пустая тарелка с едой и кружка с остатками эля.
– На воллов, чтоб вас всех! Живо! – размахнувшись столом, Дан прицельно обрушил его на последнего «толстяка».
За секунду до того, как голова несчастного соприкоснулась со столешницей, тот одними губами выдал что-то вроде: «Мама!». И глянул на Старгана испуганными глазами.
– Их надо не кулаками бить! – пояснил Дан Иоганну. – Вот стол – это хороший инструмент!
– Да оно понятно… Но Нат же кушал! – ответил приятель. – И попросил дать доесть.
– Просил! – заметил Ионатан, стряхивая со штанов остатки еды и напитка. – Что, нельзя было минуту подождать?
– Нет! На воллов, в третий раз повторяю!..
Когда касадоры вывалились из салуна, вдалеке уже звучали трели свистков политии. Несколько из них бежали по набережной из центра города, расталкивая прохожих. Кто-то свистел со стороны окраины.
– Метен Альфареро! – попросил Дан, помогая сыщику забраться в седло. – Выводите окольными путями!
– Тогда в переулок через два дома! – крикнул Гарри.
Кавалькада всадников рванула прочь: и от салуна, и от негостеприимной набережной Викторина. Однако на этом злоключения города не закончились. И не могли закончиться, потому что в Марчелике есть одно правило, которое ни в коем случае нельзя нарушать…
Оно гласит, что ты можешь быть первым парнем на деревне или в городе, но никогда не говори этого касадорам центральных равнин. Ведь они-то точно – первые парни на всём континенте. И всегда готовы пошатнуть любую другую пальму первенства. Но именно об этом забыли и жители Викторина, и здешние «толстяки», привыкшие к безнаказанности…
Особняк на Изумрудной улице рядом с Изумрудным сквером, город Викторин, Марчелика, ночь на 20 марта 1937 года М.Х.
Метен Пугнус помассировал виски и тяжело вздохнул. А затем устало отложил амбарную книгу с доходами от криминала. Возраст давно давал о себе знать. Пять десятков лет назад, когда он сколотил свою первую банду, ему хватало для сна четырёх часов. И то, если пил накануне. А если не пил, то и тремя можно было обойтись. Жаль, конечно, что тогда, после двух лет активной работы, всё пошло псу под хвост…
Банду выследил рив с жендармами, и всех повязали. Шестнадцатилетнему Вилли Пугнусу дали три года тюрьмы, где ему пришлось валить деревья и много думать. И Вилли учёл свои ошибки. И хотя следующая банда была перестреляна только созданной политией – он сам оказался перед законом чист…
Ещё два его амбициозных криминальных проекта были потеряны прежде, чем на Вилли вышел один влиятельный человек. Именно тогда и появилась банда «толстяков». Правда, поначалу в ней состояло всего пять человек: старый казначей Антуан, сам Вилли и ещё трое бойцов. Ни один из тех троих, кстати, не дожил до нынешних дней. Опасные времена были, да…
Зато не было отбоя от новичков, желающих попробовать себя в криминале. Город тогда оказался в долговой яме благодаря неумелым действиям властей. Предприятия закрывались, экономика стагнировала…
«Стагнировала! – метен Пугнус качнул головой. – Я ведь тогда и слова-то такого не знал. Мы тогда говорили „всё в жопе“, и это лучше всего описывало наше положение!».
Так или иначе, новые люди всё приходили и приходили. Банда быстро росла, и «толстяков» становилось больше и больше. Два-три года усиленных тренировок делали из слабых подростков настоящие крепости из мышц и костей. Правда, это почему-то всегда отрицательно влияло на интеллектуальные способности, но Вилли утешал себя тем, что его подчинённые и так умом не блещут.
Самому ему силища не мешала думать. И банда постепенно подминала под себя район за районом. И, наконец, наступил момент, когда Вилли въехал со своей семьёй в этот чудесный особняк в центре города…
Официально метен Пугнус был скромным владельцем десятка салунов, нескольких десятков лавок и купальных фургонов, а вовсе не грозным бандитом. Однако все понимали, кто стоит за большей частью серьёзных преступлений в городе. Сколько ривов его ребята отправили в море! Сколько запугали мэров и членов городского совета, чтобы те делали, как надо Пугнусу и его друзьям…
Вскоре дети Вилли отправились на Старый Эдем: учиться. С ними отбыла и жена метена Пугнуса. Если бы не война, то уже через пару месяцев его старший, закончив учёбу, прибыл бы помогать отцу…
«Не стоит рисковать! – подумал метен Пугнус, поднимаясь из-за стола. – Пусть лучше ещё покуролесит в метрополии!.. А потом здесь, на Фор-Носте, мы, наконец, построим своё будущее!».
Метен Пугнус вовсе не хотел быть бандитом. В детстве он мечтал стать правителем. Хотя бы города! Но лучше, конечно, целой области!.. Однако эти надежды быстро рассыпались в прах. В Объединённом Королевстве его семье – хоть и с древней фамилией, но совершенно опустившейся – не хватало родовитости для государственной службы.
А в Народной Аристократии нужно было образование, на которое не было денег у папы маленького Вилли. Да что там говорить… У них на нормальное житьё в метрополии денег не было! И тогда семья метена Пугнуса отправилась на Фор-Ност. Они плыли в Землю Возможностей, полные надежд и планов…
Когда через несколько лет родителей убили во время ограбления, Вилли был слишком мал, чтобы подхватить дело отца. А вот для того, чтобы не искать сироте семью, его возраста вполне хватало. И молоденький Вилли оказался на улице.
Обычная история для Марчелики… И так же обычно она и должна была закончиться. Но Вилли заставлял себя подниматься снова и снова, после каждого поражения. Так он попал в банду «заводчиков», так ушёл от облавы, так сколачивал собственные банды… Его всегда заставляла подняться на ноги одна-единственная мысль: он – Пугнус!.. И однажды он станет правителем.
Так ли это, должны были показать выборы мэра в ближайшие два года. Молодые клерки, выписанные из Старого Эдема, проводили в городе широкую рекламную кампанию в его поддержку. Так профессионально, как умеют только в метрополии. Марчелика до такого ещё не доросла. И уже сейчас можно было заметить результаты этой деятельности.
Вот только возраст… Этот враг подкрадывался тихо, но неумолимо. И хотя в Марчелике хватало средств для того, чтобы продлить себе жизнь – но молодость они вернуть не могли.
Положив амбарную книгу перед собой, Пугнус достал из ящика стола обёрточную бумагу и принялся обматывать ценный документ. Он всегда так делал, когда заканчивал работу со своими криминальными доходами. Затем книга отправлялась в тайник в полу, который сложно было обнаружить даже при простукивании. И уже в тайнике амбарная книга ждала того часа, когда метену Пугнусу снова понадобится поработать с ней.
