После смерти матери Сильвию несколько лет воспитывала бабушка. Пока ещё могла ходить, пока старость не одолела её, а смерть не забрала к себе. И тогда Сильвию приютил… Бордель! Ну а что делать? Не было в Стеинхольвеге детских приютов. Их вообще в Марчелике было мало. А вот борделей, где работали заботливые женщины с деньгами, которыми их щедро снабжали одинокие мужчины – много.
Сыч всегда считал, что шанс встретить девственницу в борделе настолько ничтожен, что его можно не учитывать. Однако жизнь решила посмеяться над прагматичностью агента Акесекрета. В тот страшный день, когда хаблы совершили набег на Стеинхольвег, Сильвия Эмерод выходила на свою первую рабочую смену. А ещё в город прибыл сам Сыч. И в суматохе боя эти двое умудрились встретиться и познакомиться.
Сложно было представить себе более необычную пару – и более глупую историю знакомства. Так считали и Сыч, и Сильвия. И даже отец Иоахим, который их обвенчал на свой страх и риск. Но молодожёны этого не стыдились: они гордились тем, как шутница-судьба решила их свести. И теперь в маленьком доме, притулившемся на задворках города, агента Акесекрета всегда ждала заботливая, молодая, красивая и верная жена…
Ну а Сычу ещё предстояло решить один важный (пожалуй, даже самый важный в его жизни) вопрос. Как соскочить со службы и остаться в живых?.. Ведь всем давно известно, что не бывает бывших агентов секретных служб. Даже если он попытается скрыться, рано или поздно его найдут. И убьют. Ведь, чтобы вырастить такого специалиста, как Сыч, тратилось очень много денег. И Сыч их ещё до конца не отработал.
Сильвия всё знала. Он не стал ничего скрывать, оставшись честным перед ней. Но Сильвия надеялась, что всё разрешится, глядя в будущее восторженным взглядом, свойственным молодым девушкам. Она просто не верила, что кто-то может сознательно убить её мужа за то, что он осмелился полюбить и завести семью.
И Сыч, к своему удивлению, не спешил разочаровывать жену, а, наоборот, старался сделать всё, чтобы оправдать её наивные мечты. Странная, в общем, получилась пара…
Однако в городе их обоих полюбили. И пусть никто не знал, куда исчезает странный человек, но все оценили, что Сыч никогда не возвращается к жене с пустыми руками. И даже если он вдруг грабит банки… Ну, одного уважаемого в городе метена как-то поймали на любви к козе – вот его отправили на костёр. А банки грабить – это даже в чём-то благородно!..
Начинался тихий весенний вечер. На улицах носилась ребятня, которую скоро позовут ужинать. А ещё вскоре должен был забить колокол на церкви, призывая на службу. Город жил своей спокойной, размеренной и сонной жизнью. Сыч привязал волла у дома, открыл дверь и улыбнулся своей жене. А та радостно кинулась ему на шею, покрывая его лицо поцелуями.
– Я тут заскучала! – сообщила она. – Ты, Сыч, пропал почти на неделю!
– Сили, ну что поделать, если работа такая… – ответил тот.
– Я знаю… Просто заскучала! Зато у меня ужин есть! Вкусный!.. Я вот прямо чувствовала, что ты вернёшься! – девушка гордо вздёрнула нос, требуя немедленного снятия пробы со стряпни, похвалы и, вообще, радости и счастья.
– Ну давай, хозяйка… Показывай, что наготовила! – улыбнулся Сыч, подходя к умывальнику и намыливая руки.
Раньше он подобными мелочами пренебрегал. Однако жена убедила его в том, что если это и не полезно для здоровья, то точно полезно для крепости семейных уз. Пришлось учиться мыть руки…
Солнце медленно катилось к горизонту. По пыльной дороге двигалась сотня солдат. Это была совсем ещё новая сотня, прибывшая в Марчелику недавно, вместе с подкреплениями. Ей нечего было делать тут – так далеко на востоке. Но всё-таки она добралась до центральных равнин, сбившись с пути…
Солдаты устало топтали красноватые земли континента, оглядываясь по сторонам. И были уверены, что не увидят человеческого жилья, покуда не воссоединятся с основными силами экспедиционного корпуса.
Однако в какой-то момент на горизонте показался маленький тихий городок. И в сердцах появилась надежда на отдых, выпивку, еду – и, конечно же, женщин. А поскольку в сотню набрали тех, кому в ином случае грозила бы смертная казнь, то почти все они были уверены: здешних мужчин надо добивать сразу. Чтобы не мешали отдыхать.
К счастью, офицеры с таким подходом были категорически не согласны. И собирались прекратить любые попытки мародёрства самыми суровыми методами. Но всё вышло иначе, чем планировалось…
Солдаты вошли в город с марша, покрытые грязью с ног до головы. Пыльные мундиры стали почти серыми, и вышедшая на веранду дома на окраине подслеповатая старушка, уже впадавшая в маразам, приняла их за хаблов.
С воинственным кличем бабушка кинулась в дом и, схватив со стены ружьё, вернулась на улицу… И сразу открыла огонь, убив сотника первым же попаданием – судьба… С того самого момента события в Стеинхольвеге понеслись вскачь, как взбесившийся волл. Солдаты, потеряв командира, не только не растерялись, но и пришли в лютое бешенство. Какой-то маленький задрипанный городишко встречал их пулями!..
Развернулись орудия, и первые смертоносные ядра полетели в сонный вечерний городок. А пехота, построившись тремя колоннами, двинулась на штурм. Если бы солдаты хоть раз встретились с хаблами и – что ещё более невероятно! – нашли с ними общий язык, они бы узнали интересную историю о том, как этот сонный городишко однажды перемолол несколько сотен аборигенов.
Однако сила в неведении, и солдаты шли на штурм, абсолютно уверенные, что сметут любое сопротивление. Били орудия, разрушая домики Стеинхольвега. Стреляли ружья, револьверы и винтовки, посылая во все стороны смертоносные гостинцы. А колонна солдат рвалась по главной улице к мэрии, гоня перед собой женщин и детей, пытавшихся укрыться в укреплённом кольце центрального города…
Услышав первые выстрелы, Сыч тут же отправил Сильвию за укрепления, где собирались остальные жители. А сам со всех ног кинулся к церкви. Там, в здании храма Божьего, уже должны были окопаться другие защитники Стеинхольвега. Этот почти неприступный форт, вынесенный за пределы городского центра, всегда первым вставал на пути захватчиков. И там сейчас мог пригодиться такой умелый стрелок, как Сыч.
Он бежал вдоль улицы, стараясь не кидаться под ноги убегающим жителям. А спереди уже неслась ожесточённая стрельба и испуганные крики. Когда Сыч выскочил на площадь перед церковью, с другой стороны на неё как раз входили солдаты. А на земле лежали трупы. Много трупов. Мужчины, женщины, старики…
«Хоть детей нет!» – подумал Сыч, быстро прячась за оградой дома священника.
Впрочем, уверенности в этом факте у него было. Солдаты почему-то оказались очень злы. Едва Сыч успел спрятаться, как двери храма распахнулись. На крыльцо выбежал отец Иоахим. Седой священник окинул взглядом площадь, поднял руки…
И тут же кинулся наперерез наступающим солдатам.
– Остановитесь! Остановитесь! – закричал он. – Это просто мирный город! Он верен Старому Эдему!
И что было удивительно, солдаты действительно стали замедляться. Вид бегущего старого священника, машущего руками и кричащего про Старый Эдем, вдруг напомнил им о дисциплине и приказах. Один только заместитель командира не услышал этих слов… Он потерял не просто сотника, а своего единственного брата – и теперь отчаянно жаждал мести.
