— А что Арина? Она согласилась? — спросила мать.
— Арина — послушная девочка. Она сделает так, как скажу я. Я уже объяснил ей, что Камиль для нее — лучший вариант.
— Ох, не знаю, — вздохнула мать. — Я что-то переживаю. Вдруг Арслан узнает?
— Не узнает, — твердо произнес Борис. — Не узнает. Если мы будем действовать вместе. Все. Хватит об этом. Чем меньше мы будем говорить об этом, тем лучше.
И потом тишина. Свет погас. Я понял, что разговор закончен.
Я был трезв и отлично запомнил каждое услышанное слово. Потом еще долго я ворочался в кровати и пытался хоть что-то понять. Сопоставить. Но нет. Было слишком много неизвестных в этой головоломке.
На следующий день, когда Борис уехал и мы остались с мамой наедине, я решил узнать хоть что-то у нее. Хотя бы попытаться.
— Мам, а папа оставил завещание? — спросил я непринужденно, заходя к ней на кухню.
Она как раз пила кофе.
Я заметил, как дрогнула чашка в ее руке и она сразу же поставила ее на стол. Отвела от меня взгляд.
— Почему ты спрашиваешь? — был ее ответ.
— Ну, просто подумал. Раз он решил такое с собой сделать, должен же был подумать о своем бизнесе. О нас. О тебе.
— Нет, Арслан, Ильдар ничего не успел сделать. Все произошло так внезапно…
Ясно. Я сразу понял, что правду мне здесь не скажут. Придется доходить до нее самому. Но так даже интереснее.
А еще интереснее становилось от осознания, что во всей этой истории замешана она. Маленькая дикарка, которая дала мне по башке чем-то. Вырубила меня.
Она — невеста Камиля. От одной мысли я сжимал кулаки. Особенно, когда вспоминал ту самую фотографию.
И тогда я решил наказать Камиля. За то, что умолчал. Но больше за то, что он захотел то же самое, что захотел я. И говорил об этом открыто. Был уверен, что она уже его.
Нет, братец. Торопишься.
Раньше я хотел просто трахнуть ее. Испортить этот нетронутый бутон.
Чтобы, каждый раз, видя ее в компании Камиля, довольно ухмыляться. Что я был первым. Что она не смогла устоять. Дала, как и все.
А теперь я хотел узнать тайну. Зачем Борису так понадобилось женить свою дочь на Камиле.
Глупая неопытная девчонка легко повелась на игру. На мою игру. Я позволил ей думать, что она что-то решает. А я всего лишь видел, как ей тоже хочется.
А уж как хотелось мне. Член просто гудел каждый раз, когда я видел ее. Я ничего не мог с собой поделать.
Желание трахнуть ее никуда не исчезало. Но я почувствовал ответную реакцию. Она тоже этого хотела. Хоть и боялась признаваться. Но тело не обманешь.
Ее тело хотело секса. Безудержного жесткого секса. Когда подавляют. Заставляют. Награждают.
Попробовав столько девок, я теперь безошибочно видел тех, кто как будто специально был создан для секса. Мне хватало коротких прикосновений и взглядов, чтобы понять это.
Арина была такой.
Я видел азарт вперемежку со страхом в ее глазах.
Злился на то, что она могла не дождаться и дать трахнуть себя кому-то другому. Такая точно долго не будет сидеть и ждать.
Я дал ей попробовать. Дал ей кончить. Теперь ее интерес подогрет. И она будет искать новые ощущения.
И должна найти их со мной. Я должен первым ее трахнуть. Я.
И, возможно с ее помощью докопаться до правды. Правды, которую так тщательно от меня скрывают.
28. Арина
Всю дорогу до дома я сижу, опустив голову. Только сейчас до меня доходит весь ужас происходящего. И становится стыдно. Мне кажется, краска, покрывающая мое лицо, заметна Арслану. Осторожно перевожу на него взгляд, но он лишь ухмыляется уголком губ. Не сводит глаз с дороги.
Когда мы подъезжаем к университету и я дергаю ручку двери, он берет меня за запястье и не отпускает.
— Мне нравится, что ты такая вся правильная, Арина. Любишь папу. Слушаешься его. Бережешь себя. Но ведь в глубине ты совсем другая. Я вижу это. Я сразу это увидел.
Берет меня за подбородок и, сощурившись, смотрит прямо в глаза.
— Не надо стесняться того, что хочется. Я дам тебе это. Есть много более интересных вещей, чем учебники и брак с Камилем. Ты ведь не хочешь за него замуж?
Сильнее сдавливает мой подбородок. Впивается в кожу пальцами. Надавливает ногтями. Причиняя боль. Вырывая слабый стон из моего рта.
— Ну, признайся мне, малышка Ри. Будь со мной откровенна. Ведь нас с тобой связывает уже столько плохих в твоем понимании вещей. Хочешь замуж за Камиля?
Чувствую, как слезы подступают к глазам. Но молчу. Я не хочу быть с ним откровенной.
— Упрямишься? — он еще больше сужает глаза. Сжимает зубы. И переводит руку с подбородка мне на шею. Прижимает к сиденью. — Меня надо слушаться, Арин. Только меня.
Приближается так близко, что его дыхание заставляет покрываться меня мурашками.
Арслан опять ухмыляется.
— Хочешь подчиняться, — касается губами моих скул. — Мне подчиняться. Будешь делать все, что я скажу. Ты ведь хочешь помочь мне? Хочешь. Знаю, что хочешь.
Рукой ныряет мне под попу и обхватывает ее.
Потом его губы находят мои и он больно впивается в них. Буквально вжимает меня в сиденье своим поцелуем.
Задерживаю дыхание. Даже не пытаюсь освободиться от него. Знаю, что бесполезно.
И в который раз ощущаю волну, накрывающую меня от его поцелуя. Опять пытаюсь хоть что-то понять. Но бесполезно. Рядом с ним мозги отказываются работать. И самое обидное, что он это тоже чувствует. Я это знаю. Уверена в этом.
Поцелуй прекращается тогда, когда Арслан решает это. Он отрывается от меня, но не отпускает. Впивается пальцами в мою попу.
— Сука, — рычит хрипло, — Арин, я так хочу тебя. Если бы мне не нужна была твоя помощь, хер бы я отпустил тебя сегодня.
Я не понимаю его, но спросить боюсь.
Арслан убирает руку с шеи и кладет ее на ключицы.
— Не будем огорчать папу, да? — приподнимает бровь. — Завтра ты сама придумаешь, что сказать ему.
Он проводит рукой вниз, вдоль всего моего тела, сопровождая это движение взглядом и частым дыханием.
Потом резко отстраняется.
— Иди, — кивает на дверь.
И я выхожу из машины. Он тут же газует.
Я иду в здание университета. Откуда меня и забирает папин водитель.
Пока меня везут домой, я думаю о том, что сказать папе. Понимаю, что сама готовлю свое падение. Падение очень глубоко. Но страх смешивается с осознанием своего бессилия.
