«Красивая», — вспоминается слово, произнесенное Маратом.
Отворачиваюсь.
Обычная.
Встаю, чтобы уйти. Хватит пялиться на нее. Уже разворачиваюсь, как чувствую мягкую ладошку на своей руке.
Арина берет меня за руку и не отпускает. Наши взгляды встречаются.
— Не уходи, — просит она.
37. Арслан
— Спи, — холодно говорю я, стараясь не показывать свой интерес и заботу.
— Почему я здесь? — Арина пытается приподняться. — Что случилось?
— Плохо тебе стало. Мой знакомый заметил тебя. Позвонил мне. Поэтому ты здесь.
Пытаюсь забрать у нее руку, но она крепче сжимает пальчики.
— Арслан, не уходи. Мне страшно, — просит с мольбой в голосе.
— Это он тебя ударил? — спрашиваю я. — Отец?
Она убирает взгляд.
— Скажи мне, — произношу требовательно.
Но она продолжает молчать. Значит, он. Ладно. Так даже лучше. Борис, сам того не понимая, помогает мне.
Опять сажусь рядом с ней.
— Не бойся. Все позади, — провожу рукой по волосам. — Тебе нужно отдыхать.
— Спасибо, Арслан, — говорит она, укладываясь опять на кровать.
Наконец, отпускает мою руку и я выхожу из комнаты. Занимаюсь делами из дома. В офис ехать сейчас настроения нет.
Но все это время я сижу в ожидании. Борис. Он не оставит это так, я уверен. Сейчас он должен немного прийти в себя. Он придет за Ариной.
И я не ошибаюсь. Он приходит после обеда. Трезвый. Но лицо до сих пор помято и нездоровый румянец многое говорит о прошлом вечере.
— Позови Арину, — начинает он с порога, даже не поздоровавшись.
— Она спит, Борис. Не надо ее беспокоить. Врач сказал, ей нужен покой.
— Дома будет ей покой, — говорит он мрачно. — Я ее забираю. Зови. Или я сам пройду к ней.
— Никуда ты не пройдешь, — произношу твердо и встаю на его пути.
— В игры вздумал играть, щенок? — рычит он и двигается на меня. — Она моя дочь и будет делать так, как я скажу.
Я только хочу ответить ему, что еще посмотрим. Но, к счастью, для себя не успеваю этого сделать.
— Пап, — сзади раздается слабый голосок.
Оборачиваюсь. Арина стоит, замотавшись в покрывало и оперевшись рукой о стену.
— Арина, пошли домой, — говорит Борис и тянет к ней руку.
Я отступаю, давая ему возможность подойти к ней. Но она, наоборот, делает шаг за мной и встает за мою спину.
— Не хочу, — слышу за спиной ее голос.
— Ты что?! — Борис опять взрывается. — С ним хочешь остаться?!
Он кивает в мою сторону.
С нетерпением жду ответа. Но пока тишина.
— Ты мне не дочь тогда! — Борис ставит жирную точку. Внутренне я ликую такой легкой победе.
— Папа! — с мольбой в голосе просит Арина. — Не надо так.
Все это время она стоит за моей спиной.
— Идешь домой? — Борис делает шаг навстречу и протягивает к ней руку.
Хватает ее и она начинает сопротивляться.
— Нет! Я не пойду!
Тогда уже я сжимаю Бориса за запястье, заставляя отпустить Арину.
— Она же сказала, что не пойдет, — говорю, глядя ему в глаза и закручивая руку.
Борис морщится.
— Пусти, — просит и я отталкиваю его от себя.
— Ну, ладно, — зло произносит он, потирая руку. — Не думай, что все кончено. Пожалеешь еще.
Это все он говорит мне. Потом переводит взгляд на дочь.
— Ты совершаешь ошибку, — трясет указательным пальцем. — Он не тот, за кого выдает себя. Надеюсь, ты поймешь это не слишком поздно.
— Уходи, — говорю я, шагая к нему.
Он пятится к двери и уходит, громко хлопнув ею.
И тут я слышу глухой удар. Оборачиваюсь — Арина лежит на полу без сознания.
Аккуратно переношу ее обратно на кровать. Легонько трясу за подбородок и она приходит в себя.
— Я же сказал: лежи, — строго говорю я. — Еще раз встанешь — привяжу к кровати.
Проходит три дня, прежде чем Арина приходит в себя и даже встает с кровати без падений.
Все это время я не сплю с ней в одной кровати. Близость ее тела слишком сильно действует на меня. А она пока больна, чтобы я смог получить то, что хочу.
Но сегодня она впервые встает с кровати.
— Я хочу в душ, — говорит, глядя на меня впалыми глазами.
Все эти дни она практически ничего не ела.
Подхожу к двери душевой комнаты, открываю ее, приглашаю Арину войти.
— Полотенце и халат там, — показываю на шкаф и выхожу.
Мне еще надо сделать деловой звонок.
Когда возвращаюсь, Арина еще не вышла из душа. А вдруг ей стало там плохо? Все-таки, она еще слишком слаба.
Приоткрываю дверь и первое, что бросается в глаза, — запотевшая душевая кабина и силуэт.
Чувствую, как напрягаются мышцы. Зажмуриваюсь и сжимаю кулаки. Отворачиваюсь.
Но не в силах справиться с собой опять открываю глаза и поднимаю взгляд на Арину. Она как раз поднимает руки к волосам, выгибаясь. И я вижу очертания груди и задницы.
В шортах уже давно палатка. Член туго упирается в ткань.
Я снимаю сначала майку. Отбрасываю ее. Потом спускаю шорты и перешагиваю через них.
Я смогу. Смогу не прикоснуться к ней. У нее нет власти надо мной. Просто подрочу рукой, глядя на нее. Быстро, чтобы она не заметила.
Начинаю рукой водить по члену. Но это не дает желаемого успокоения. Скорее, наоборот, усиливает возбуждение. Пытаюсь выровнять дыхание. Крепче сжимаю зубы и чаще вожу рукой по члену. Сжимаю сильнее.
И понимаю, что все равно не смогу сжать его так, как сжимает Арина. Так, как узко в ней, мне не будет узко, как бы я не старался.
К черту все. Она в моем доме. В моей власти. Почему я должен себя ограничивать?
Она сама выбрала остаться здесь. После всего, что я с ней сделал. Значит, ей понравилось.
Хочет еще? Раз осталась, значит хочет.
Выключаю основной свет и включаю разноцветную подсветку над душевой кабинкой и делаю решительный шаг к ней.
38. Арслан
Арина стоит, подставив лицо под струи воды. Она не слышит, как я открываю дверку кабины и вхожу внутрь.
И сразу же обхватываю ее руками. Прижимаю к себе. Ладонями сжимаю груди.
