Перед уходом я намереваюсь попить кофе, поэтому иду в комнату отдыха, где стоит кофе-машина и есть чем перекусить.
В комнате никого нет. Я подхожу к кофе-машине и, нажав на нужные кнопки, стою в ожидании.
Вдруг меня кто-то обхватывает за талию, приподнимает и несет.
Пытаюсь повернуть голову, чтобы разглядеть, кто это, но вторая рука ложится мне на рот, не давая закричать и пошевелить головой.
Меня заносят в подсобку, где хранятся запасы кофе, посуда и прочие, необходимые для отдыха работников, вещи.
Ставят на ноги и разворачивают к себе. И я, наконец, вижу, своего похитителя.
Арслан.
— Ты?! — восклицаю я. — Что ты…
Он не дает договорить мне. Берет мое лицо в свои руки и целует. Руками упираюсь ему в плечи, но он еще ближе притягивает меня к себе.
— Скучала по мне? — спрашивает, ухмыляясь, отпустив мои губы.
— Что ты делаешь, Арслан? — искренне возмущаюсь я. — Дай пройти!
— Скучала, — кладет руку на шею.
Заставляет приблизиться к нему и шепчет на ухо.
— Мой член тоже скучал по твоему персику.
И сразу же кладет руку мне между ног. И я буквально отскакиваю от этого прикосновения.
— Ну, малышка Ри, иди ко мне, — хватает меня за попу и тянет к себе. — Я кое-как доехал со стояком.
Прижимает к паху и я животом ощущаю каменную выпуклость. Краснею. Чем вызываю смех Арслана.
— Арин, — шепчет он уже мне в шею. — Персик.
Его руки быстро тянут мою юбку вверх и спускают колготки.
— Сука, почему не в чулках, — рычит он, не отрываясь от моей кожи, и я чувствую его язык уже в разрезе блузки.
— Нет, Арслан, пусти, — стучу его по плечам одной рукой, а второй пытаюсь вернуть юбку на место.
— Тихо, Арин, ты же не хочешь, чтобы сюда прибежали все коллеги?
Он просовывают руку мне под колготки и я вздрагиваю, когда он пальцем проводит между складочек. Надавливая и останавливаясь на клиторе.
Громко выдыхаю и руками цепляюсь за его плечи.
— Кончить можно от того, как быстро ты заводишься, — улыбается Арслан, глядя мне в глаза и продолжая ласкать меня.
Потом толкает меня к столу, разворачивает и рукой давит на спину. Опять тянет колготки вниз. Буквально ложится на меня, придавливая к столу.
Но в тот момент, когда я слышу звук расстегивающейся молнии, в комнату отдыха кто-то входит. Арслан опять закрывает мне рот рукой и замирает. Я тоже не двигаюсь. Кто там пришел?
Но вошедший молчит. Слышно лишь, как он наливает себе кофе или чай и садится.
Вдруг опять слышен звук открывающейся двери.
— А ты что здесь делаешь? — слышим мы голос Рузанны.
Арслан встает с меня и помогает мне принять горизонтальное положение. Прикладывает палец ко рту, показывая мне, что мы должны молчать.
И тут мы слышим голос второго человека:
— За Ариной приехал. Но ее на месте нет.
Это Слава.
Теперь я понимаю, что и правда лучше молчать. Как я смогу объяснить свое уединение в подсобке с Арсланом?
Но потом я слышу то, что кардинально меняет ход моих мыслей.
— Дверь закрой, — говорит Рузанна.
Щелчок.
— Ну, иди ко мне. Соскучилась.
Потом голоса не слышны. Зато до нас доносятся звуки, которые только что издавались здесь, в подсобке.
48. Арслан
Мы с Ариной переглядываемся и молчим. Оба молчим. Мы оба все понимаем правильно. Мне не надо делать ей знаки.
Мама?
Несмотря на рассказанное ею мне о тайне моего происхождения, я не перестал считать ее своей матерью. Все-таки, она вырастила меня. Она дала мне свою любовь.
Но то, что происходит сейчас, повергает меня в шок. Наверное, надо выйти. Вот так прятаться, не по-мужски. Но как после всего этого смотреть в глаза друг другу?
Стены здесь тонкие и поэтому мы с Ариной все отлично слышим. И поцелуи, и шуршание одежды, и характерные стоны и всхлипы.
Там, за стеной, скорее всего, на столе, трахается моя мама. Со своим заместителем. При этом, имея мужа.
Я смотрю на Арину и вижу, как тихие, безмолвные слезы стекают по ее щекам. Она тут же отводит взгляд в сторону. Ей стыдно. Стыдно за мою же мать.
Беру ее за затылок и притягиваю к себе. Прижимаю лицом к своей груди.
— Тшш, — шепчу ей на ухо. — Успокойся. Не надо плакать. Все обойдется.
Она сама сильнее прижимается ко мне и сама обнимает меня за талию.
И сейчас, стоя с ней в полутемной подсобке, затаившись от тех, кто причиняет нам боль, я чувствую к ней что-то новое. Что-то, что не чувствовал раньше. И это чувство ранит. Причиняет боль. Но эта боль необходима мне. Я не смог бы отказаться от нее. Я бы просил о ней. Мне нужна эта боль.
Мы стоим, боясь пошевелиться. Мне кажется, Арина тоже чувствует что-то новое для себя. Потому что она впервые сама обнимает меня. И в этих невинных объятиях гораздо больше смысла, чем в жарких объятиях в постели.
Звуки за стеной постепенно затихают. Все это продолжается недолго. К моей и, думаю, к Арининой радости.
— Надо быть осторожнее, — доносится голос Вячеслава. — Лучше не делать этого здесь.
— Дверь же закрыта, — игриво, как мне кажется, отвечает ему мама. — Ты что? Совсем не скучал по мне?
— Ну, что за глупости ты говоришь, Рузанночка, — чмокание. — Конечно, скучал. Потому и не устоял. Долго нам еще играть в эти игры? Я, честно говоря, устал от вашей принцессы. Как ее сынки твои терпели вообще? Скучнее человека придумать сложно.
Чувствую, как Арина замирает. Да, это же о ней.
Глажу ее по волосам.
— Немного осталось, Славик, — теперь голос мамы. — Если бы мой муженек-идиот не придумал это дурацкое условие в завещании, то не пришлось бы так долго ждать. Осталось еще три недели. После этого я вступлю в наследство. Ведь ни Камиль, ни, тем более, Арслан не женятся на Арине. Ты же побеспокоишься об этом?
— А чем я по-твоему занимаюсь? — недовольно спрашивает Вячеслав. — Отвлекаю ее как могу. А меня еще и бьют за это.
— Ну, ничего, мой сладкий. Это все компенсируется с лихвой. Вот вступлю в наследство. Продадим эту несчастную долю и уедем с тобой из этой страны.
— А муженек твой?
— Заочно разведемся. Детей же у нас общих нет. Не переживай за это. Три недели, дорогой, три недели.
Опять слышится шуршание, чмокание. Тошнит. Я держусь, чтобы не выйти и не надавать в морду одному и не наговорить гадостей другой.
