Сланк кивком указал на здоровяка, а потом с силой пнул неудачливого беглеца в ребра. Матрос скорчился и застонал.
— Для тебя путешествие начнется с недели в карцере, — сказал Сланк. — На хлебе и воде. Поспишь немного в обществе крыс. А если это не исправит твоего отношения к работе, ты еще разок отведаешь кнута Малыша Дика — только на этот раз он уже не будет таким добрым.
Сланк свирепо оглядел палубу.
— Ну, кто еще хочет удрать? — спросил он. Матросы, отводя глаза, принялись за работу.
— Полагаю, никто, — сказал Сланк. — А теперь уберите эту гниду с глаз моих.
Когда стонущего матроса подняли и утащили, Сланк снова посмотрел на тех, кто занимался трапом.
— Приготовились! — крикнул он. — Поднимай!
Матросы напряглись, крякнули, и трап, оторвавшись от пристани, пополз на корабль. Сланк приказал отдать швартовы. Нос корабля, увлекаемый приливом, начало медленно разворачивать прочь от пристани. Корабль отчалил.
Питер взглянул на девочку. Она по-прежнему смотрела на него. Если бы не ее предупреждение, это его ногу обвил бы кнут и это его, избитого, сейчас утащили бы в карцер. Питер едва заметно кивнул девочке. Он не знал, как еще ее поблагодарить.
Девочка кивнула в ответ. Лицо ее было серьезным, но в глазах блеснул веселый огонек. А потом, к удивлению Питера, она подобрала юбки и спустилась с кормовой надстройки на палубу.
Дородная женщина перегнулась через поручни и закричала ей вслед:
— Мисс Молли! Мисс Молли!
Но девочка не обратила на нее никакого внимания. Она подошла к Питеру.
Тот выпрямился, стараясь казаться повыше. Оказалось, они все-таки одного роста.
— Хотел нас покинуть, да? — спросила девочка.
— Не понимаю, о чем ты, — отрезал Питер.
— Да ну? — улыбнувшись, переспросила она.
— Ну да.
— Тогда хорошо, — сказала девочка. — Ведь просто позор — пропустить путешествие на таком чудесном корабле, как «Гдетотам».
Дородная женщина, перегнувшаяся через поручни, фыркнула, словно раздраженная кошка:
— Да уж, чудесный корабль! Плавучий сортир — вот что это такое, пардон за мой французский. И к тому же еле держится на плаву.
— Это миссис Бамбрейк. — Девочка по-прежнему глядела в глаза Питеру. — Моя гувернантка.
— Ваш отец купил нам билеты на это корыто, — заявила миссис Бамбрейк. — Но разве он сам поплыл с нами? О нет! Он-то поплыл на «Осе», лучшем корабле во всей Англии!
— Я уверена, у папы были на то причины, — возразила девочка.
Миссис Бамбрейк снова фыркнула.
— Меня зовут Молли Астер, — сказала девочка Питеру. — А тебя?
— Питер, — ответил он.
— А фамилия?
— Не знаю.
Это было правдой. Еще в приюте Святого Норберта он как-то спросил у мистера Гремпкина, как его фамилия, а Гремпкин дал ему в ухо и сказал, что это дурацкий вопрос. Больше Питер никогда его не задавал.
— Ну что же, мистер Питер Неизвестный, а сколько вам лет, знаете?
— А тебе сколько? — спросил Питер.
— Двенадцать, — ответила Молли.
— А мне тринадцать, — сказал Питер.
— Погоди-ка, — задумалась Молли, — я чуть не забыла. У меня сегодня день рождения. Мне исполняется четырнадцать.
— Подожди, — нахмурился Питер, — если тебе было двенадцать, а сегодня твой день рождения, то тебе должно исполниться тринадцать.
— Вот и нет, — сказала Молли. — У нас в семье принято отмечать только четные дни рождения.
Эта мысль поразила Питера. Самому ему она никогда не приходила в голову.
— Я тоже кое-что забыл, — сказал он. — У меня тоже сегодня день рождения, и мне исполняется, — он сделал эффектную паузу, — шестнадцать.
— Нет, это уже чересчур, — возразила Молли. — На четырнадцать я еще соглашусь. Давай считать, будто нам обоим по четырнадцать.
Питер обдумал эту мысль.
— Ну ладно, четырнадцать так четырнадцать.
— Итак, четырнадцатилетний мистер Питер Неизвестный, почему ты плывешь в Рандун?
— Какой еще Рандун? — спросил Питер.
— Ты и правда не знаешь? — рассмеялась Молли.
— Нет, — ответил Питер.
— Ну, скоро узнаешь, — сказала Молли, — ведь именно туда этот корабль и направляется. Мой отец будет там послом при дворе его королевского величества короля Зарбофа, — она подняла правую руку с тремя средними пальцами, — Третьего.
— Дочь посла! — подала голос миссис Бамбрейк. — А он засунул нас на эту вшивую лохань, пардон за мой французский.
— А что за место этот Рандун? — поинтересовался Питер.
Миссис Бамбрейк в очередной раз фыркнула.
— Боюсь, не особенно приятное, — сказала Молли. — Люди там неплохие, а вот король — отнюдь.
— Король? — переспросил Питер.
— Его королевское величество Зарбоф Третий. — Молли снова подняла три пальца. — Он плохой человек.
— В каком смысле плохой? — спросил Питер. — И почему ты всякий раз поднимаешь три пальца, когда произносишь его имя?
— Я тренируюсь, — объяснила Молли. — Если он узнает, что ты не отдаешь этот салют всякий раз, как говоришь о нем, он отрубит тебе эти пальцы.
— Отрубит? — переспросил Питер.
— Отрубит, — подтвердила Молли. — В Рангуне есть магазин, где продают перчатки всего с двумя пальцами. Торговля у них процветает.
Питер охнул.
— Но это еще не самое плохое, — сказала Молли.
— Не самое плохое?
— Нет. Покойного отца короля, его королевское величество Зарбофа Второго, съела змея.
— Да ну? — не поверил Питер.
— Это была не просто змея, — пояснила Молли. — Это была любимая ручная змея его королевского величества Зарбофа Третьего.
На этот раз Молли и Питер подняли по три пальца одновременно.
— Его змея съела его собственного отца? — переспросил Питер.
— Да, — ответила Молли. — Каким-то образом, — она многозначительно приподняла брови, — змея проползла в спальню к его отцу, когда тот спал. Говорят, будто сын нисколько не расстроился и даже не удивился, когда его змея съела отца. А теперь, став королем, он держит эту змею рядом с троном и кормит с рук.
— А чем он ее кормит? — спросил маленький Джимми, подав голос впервые за все время разговора.
— А кто этот юный джентльмен? — поинтересовалась Молли.
— Это Джимми, — сказал Питер. — И можешь не спрашивать у него фамилию, он тоже ее не знает.
