— К нему нельзя-я-я… Он заня-я-я-т. Вацлав Александрович, я не могу…
— Мерзавец! — кричит Тамила и бросается на единственное препятствие, разделяющее нас — стол. — Ничтожество! Ты такой же, как… Ненавижу, я ненавижу тебя!
Письменные принадлежности и бумаги разлетаются по полу от гневного взмаха хрупкой ладошки Тами. Ярик и Искрицкий замирают, как истуканы, зачарованно наблюдая за дерзкой красавицей, а я поднимаюсь с места и бросаюсь на амбразуру…
— Тамила… Аркадьевна, давайте выйдем. Я все объясню… — перехватываю ее ладони, занесенные для пощечины, и слегка подталкиваю ее к выходу.
— Что ты можешь объяснить? Мерзкий ублюдок! Ничтожество! Ты врун… Ты подлец! Я поверила в твое благородство, мерзавец! — Тами плюется словами, пока я насильно тащу ее к выходу.
— Закончи сделку, Яр! — бросаю сидящему с открытым ртом Ярику и выталкиваю Тамилу в приёмную. Региночка чуть слышно охает и врастает в спинку стула, пока я веду Тамилу в коридор.
— Отпусти, сволочь… — всхлипывает Тами, когда мы оказываемся на прокуренной лестничной площадке. Я отпускаю ее руку и сразу же получаю хлесткую пощечину. — За что?! За что ты так со мной?
— Потому что без ума от тебя. Тами, выслушай меня…
— Ты не оставил мне выбора, Вацлав.
— Как и ты мне. — Парирую я.
— Ненавижу… Не думала, что можно так сильно… — она утирает ползущие по щекам слезы, а мне хочется собрать их губами… Целовать, утешать, любить. Господи, она залезла мне под кожу… Пробралась, как опытный ниндзя под броню моего сердца.
— А я схожу с ума. Пожалуйста, дай мне шанс. Маленький шанс показать тебе, каким я могу быть… Прошу тебя. Я уйду навсегда из твоей жизни, если ничего не получится.
— Можно и не пробовать. Так не поступают мужчины, Вацлав. Ты же… Я никогда не прощу тебя. Ты… захватчик, дьявол, змей-искуситель. Ты пожалеешь, что выбрал меня для этого… Я… Могу запросто уйти в монастырь. Я не создана для… этого всего. Мне это противно, чуждо и я… фригидна. Меня не интересует секс.
— Позволь мне самому понять, какая ты… Жду тебя в гости, Тами. Я не сделаю ничего, пока ты сама не попросишь… Не коснусь тебя, пока ты…
— Вацлав, твое благородство несколько запоздало. — Презрительно кривится Тамила. — Твой Огнев прописал в договоре такую неустойку, что я… Мне придется вернуть тебе не только квартиру, но и… продать почку, чтобы рассчитаться.
Что? Яр все-таки добавил эти проклятые пункты? Унизительные, мерзкие пункты!
— Тами, я хочу сделать тебя счастливой… — произношу хрипловато, легко сжимая ее плечи. — Тебя и Сонечку.
— Она Софико! — истерично вскрикивает Тами.
— Прости.
— А, знаешь… Я, наверное, соглашусь.
— Ты не пожалеешь, милая… Я тебя не обижу. Тами…
— Я хочу уехать. После развода… — шумно вздыхает Тамила. — Подальше от этого города, страны… всего! — обреченность, подавленность, тоска в ее голосе сплетаются в прочный кнут. И он бьет меня что есть силы… Пробуждает невыразимую вину, от которой хочется повеситься. Кто же я такой, если обрекаю Тами на это? — Мне нужны деньги. Я буду выполнять работу девочки по вызову, а ты… будешь платить мне. Каждый раз, когда… я буду приходить. Я буду твоей безвольной куклой.
— Интересно.
— Ничего не требуй от меня, просто бери…
— Тами, ну зачем ты так? Приезжай ко мне вечером, и мы обсудим…
— Да или нет? — рычит она. — Ты согласен на мои условия? Согласен… платить?
— Господи, да… Все что угодно.
— Тогда скажи своему юристу, чтобы внес изменения в договор. Я обойдусь тебе в кругленькую сумму, Вацлав Черниговский! Я разорю тебя! Ты останешься без штанов! — у Тамилы почти истерика. — Жду в сообщении твой гребаный адрес. Приеду в восемь. И… я предпочитаю наличные!
Она всхлипывает и устремляется вниз по лестнице…
Глава 20
Вацлав
Я был готов притормозить… Видел ее глаза — черные и потухшие от свалившегося горя и тягостного бремени обязательств, которые я на нее повесил. Я и моя чертова похоть — животная, почти первобытная жажда обладать ею. И в очередной раз я проиграл… Не смог устоять перед искушением получить Тами себе даже такой ценой — ее ненависти, презрения и боли.
Стрелки часов неумолимо подбираются к условленному для «свидания» времени. Тишину гостиной нарушают мои шаги, приглушенный звук льющейся из динамиков музыки, монотонный стук осеннего дождя по стеклу. Меня штормит от нетерпения… А от предвкушения ломает, как наркомана. Как же я хочу ее… Иволгу — скромную, нежную, ранимую и — в чем я почти не сомневаюсь — страстную… Хожу по темной комнате, как запертый в клетке зверь, не в силах сосредоточиться на чем-то другом. Бросаю взгляд на часы и снова иду в душ… Тру себя мочалкой со всей дури, желая избавиться от едкого чувства собственной мерзости, но вода вряд ли способна меня очистить…
Тами звонит в домофон, когда часы бьют восемь раз. Настоящая училка — строгая и пунктуальная. Пока она едет в лифте, я откупориваю вино. Наверное, глупость — думать, что Тами станет кокетничать и пить, но мне просто жизненно необходимо на что-то переключить внимание.
— Привет. — Тами заходит без стука. Приносит с собой запахи дождя и сладкого манго — они мгновенно затапливают пространство моей полутемной гостиной.
А еще тревогу… Она исходит от нее волнами — упругими, пульсирующими, сбивающими меня с ног…
— Тами… — делаю шаг ей навстречу, ступая босыми ступнями по вмиг окоченевшему полу. Все вокруг как будто замерзает от ее взгляда — пустого и холодного.
— Возьми, Вацлав, — Тами достает из заднего кармана джинсов пачку презервативов и протягивает мне. — Давай покончим с этим скорее. Если ты не против, я не буду снимать верх?
Она смущенно опускает взгляд на бесформенную толстовку, скрывающую ее хрупкое тело.
— Выпьешь что-нибудь? — забираю пачку из ее дрожащих рук. Презервативы с гелем — смазкой. Интересно. Прячу ее в карман спортивных домашних брюк и подхожу ближе… Так близко, что чувствую струящийся от нее жар и улавливаю теплое дыхание. — Ты такая красивая, Тами. — С губ срывается банальная пошлость.
— Ты приготовил деньги, Вацлав? — ее слова бьют наотмашь.
— Сколько ты хочешь, Тами? — глухо отвечаю я. Подхожу к сейфу в стене, спрятанному за картиной. Снимаю ее и набираю код. Достаю пачки денег в банковской упаковке и швыряю их на стол. — Сколько тебе нужно, чтобы жить, как ты хочешь — свободно и счастливо?
Тами раскрывает губы, но слова так и остаются невысказанными. Она взмахивает ладонью и сразу же сникает. Застывает на месте и зябко потирает плечи.
— Молчишь, Тами? Держи. — Сую ей проклятые пачки, ради которых она пришла ко мне. Пришла продать свое тело.
