Оставляем дверь в детскую открытой и крадёмся по темному коридору в спальню. Тами ложится на самый краешек, отгораживаясь от меня толстым одеялом. Всхлипывает тихонько и через несколько минут засыпает, наполняя комнату ровным, умиротворенным дыханием. Я закрываю глаза и, словно наяву, вижу страшную картинку: девушка в красной комнате, прикованная наручниками. Ее мучители (я почти уверен, что их несколько) и моя иволга, по роковой случайности залетевшая в логово хищников. Не могу уснуть… Ворочаюсь, считаю дурацких овец, а потом снова распахиваю глаза, взбудораженный собственными мыслями и подозрениями. Чтобы не будить девчонок, иду на кухню. Включаю светильник над варочной поверхностью и сажусь за стол. Наливаю в кружку воду из чайника и печатаю в поисковой строке запрос: красная комната. Где она может находиться? Бар, ресторан, загородный дом?
Гугл предлагает десятки вариантов от интерьерного решения до банкетного зала в красных тонах. А потом мне в голову приходит мысль поискать там, где мог обитать Нестеров.
«Все, что связано с Олегом — грязь и разврат!»
БДСМ клуб «Красный бархат» — элитный загородный дом отдыха на воде. Пробегаюсь взглядом по фотографиям сайта — красные комнаты, люстры, тяжелые портьеры из красного бархата. Эдакий бордель на шикарной стометровой яхте. Черт… От волнения кончики пальцев зудят. Кажется, я напал на след или… мне только кажется. Синельникову предстоит много работы, а нам с Тами — визит к психотерапевту.
Судорожно пишу в заметках смартфона важные пункты, которые нужно проверить. Если Тамила вспомнит, в какое время года она ездила куда-то по просьбе Нестерова, ее красную машинку можно будет отследить на камерах видеонаблюдения. Пострадавшая девушка — печатаю и ставлю вопросительный знак. Жива или убита? Возможно, Синельникову удастся найти список женщин, пропавших без вести за прошедший год.
И, наконец, цифры. Три, семнадцать, семь… Хотя нет, наоборот. Тамила путалась, называя последовательность. Что это может быть? Код сейфа, номер счёта, пароль? У меня сейчас голова лопнет от подозрений! Руки чешутся позвонить Андрею Борисовичу прямо сейчас, но я сдерживаю порыв — за окном глубокая ночь, мелкий дождь царапает стекла, а ветер подвывает в щели. Опускаю руки в карманы домашних брюк и пялюсь на своё отражение в темном окне. Почему они оставили Тамилу в покое после ее появления на месте преступления? Почему молчал Нестеров? И ещё сотни «почему», жужжащие в голове, как мухи. Ты настоящая шкатулка с секретом, Тами… И я приложу все усилия, чтобы разгадать твою тайну. Возвращаюсь в спальню и осторожно пристраиваюсь возле спящей жены. Она тихонько сопит, а я обхватываю ее талию ладонью и прижимаю хрупкое тело к груди. Зарываюсь носом в пахнущие манго волосы и отдаюсь в объятия Морфея…
Глава 27
Вацлав
Моя иволга отворачивается, опасаясь слишком интимных, на ее взгляд, вопросов Синельникова. Понимаю — ей больно и… гадко окунаться в воспоминания, связанные с Нестеровым. Странно, я ведь никогда не замечал за ним ничего такого. Обходительный, симпатичный, улыбчивый — он не производил впечатления асоциального элемента.
— Тамилочка, Андрею Борисовичу можно доверять, — успокаиваю ее я, как ребенка. — Он дорожит репутацией и авторитетом среди бывших коллег.
— Хорошо. Я попробую…
— Вы не волнуйтесь, Тамила Аркадьевна, — Синельников всплескивает руками в примирительном жесте. — Я вам верю. И попробую помочь. Расскажите, что вы помните о том самом дне?
Я показал Тамиле видео в надежде пробудить в ней хоть какие-то воспоминания. Безуспешно… Она лишь плакала и качала головой, сдавливала виски пальчиками, коря себя за беспамятство… Мне хочется ей помочь, но, видит бог, я не знаю как? Не желаю давить на нее и манипулировать, но и подвергать опасности не имею права! Я теперь за них в ответе.
— В мае… Это было в мае. Олег позвонил мне и попросил приехать. Назвал место, сейчас я не помню адреса, — устало произносит она. Синельников внимательно слушает и делает в блокнот записи. — Помню только, что было поздно…
— Минуточку, — Андрей прерывает Тами. — Когда именно в мае?
— Черт, не помню!
— Почему вы решили, что это было в мае?
— У Софико в садике был утренник, посвященный дню Победы. Я отчётливо помню, как стирала ее белые носочки и чистила костюмчик военной медсестры. Ну… когда мне позвонил Олег… — произносит Тами.
— Отлично! Утренник, скорее всего, был до девятого мая. Какое время суток было?
— Ночь. Или очень поздний вечер. Стоп! — вскрикивает Тами. — Я попросила свою подругу Алексееву Еву посидеть с Софико. Как же я могла упустить? — Тамила поднимается с места и подходит к окну. Теребит шифоновый шарфик, освобождая шею от его душащих объятий.
— Тами, ты как? Таблетки приняла? — обнимаю ее за плечи и прижимаю к груди. — Веришь, мы во всем разберемся? Я обещаю, мы узнаем, что тогда случилось.
— Приняла, не волнуйся, — улыбаются только ее губы. Глаза же остаются серьезными.
— Вацлав Александрович, я могу рассчитывать только на слив информации. — В наше с иволгой уединение вклинивается Синельников. — Записи с камер видеонаблюдения, свидетельские показания, личные дела подозреваемых, ордер на обыск предполагаемого БДСМ клуба… Я связан по рукам и ногам действующим гребаным законодательством. — Вздыхает он. — Все, что я могу — вести независимое расследование. Слежка, прослушка… У меня частное детективное агентство, но, по сути…
— Я понял. Вы хотите сказать, без официального заявления делом будет трудно заниматься?
— Давайте поступим так, — деловито произносит Синельников. Тами оживляется и отворачивается от окна. — Как только я раздобуду что-то значащее для возбуждения дела, Тамила Аркадьевна напишет заявление. Сейчас ее поднимут на смех. Уж извините… — он подозрительно прищуривается. — Она ничего не помнит и не может доподлинно утверждать, что была свидетелем преступления. Ночные кошмары не в счет.
— Согласна, — кивает Тами. Она бесшумно садится за стул и зябко потирает плечи. — У меня и в мыслях не было обращаться в полицию. Вы узнали, кто является водителем внедорожника? — с надеждой в голосе спрашивает она.
— Узнал. Базу мне слили. Это лишние расходы для Вацлава Александровича, поэтому… — извиняющимся тоном отвечает Андрей.
— Плевать на деньги, Андрей Борисович. Будем пока действовать так, как сейчас. Не волнуйтесь о расходах. Главное — выйти хоть на какой-то след. — Успокаиваю его я.
— В общем… водитель внедорожника — сотрудник Германа Хлыщева Иван Мухортов или, как его называют, Муха. Внедорожник тоже принадлежит ему. Но, повторюсь, угроз вам не поступает, поэтому заявление в полиции не примут. В собственности Хлыщева рестораны, загородные дома отдыха, но «Красного бархата» среди них нет.
— Чего нет? — хрипловато бормочет Тами.
— БДСМ клуб «Красный бархат» — элитный клуб на роскошной яхте. Вам что-то говорит это название? В своем сне вы упоминали красную комнату, и Вацлав Александрович предположил…
