— Тами? — взволнованный голос Евы вырывает меня из раздумий. — Хорошо, что идет урок и никого нет! Рассказывай… — она заправляет за ухо длинную русую прядь и садится за стол, складывая перед собой руки, словно прилежная ученица.
— Я проиграла, Ева, — выдавливаю хрипло. — Даже дом… забрали.
— Господи, как же так? Ты же говорила… Как же… — Ева вскакивает с места. Подходит к раскладному столику и включает чайник. Достает из тумбочки плитку шоколада. — Надо что-то делать. Немедленно.
— А что делать? Фролова я выгнала, другого адвоката у меня нет. Знаешь, Ева, я почти уверена, что Черниговский подкупил судью. По закону у меня не должны были отбирать единственное жилье. — Зябко ежусь, чувствуя, как промокшая одежда холодит кожу. — Я подам на апелляцию, чего бы мне это ни стоило. Буду защищать себя сама — мне не привыкать. — Произношу, стараясь сохранить в голосе твердость.
— Нет, Тами. Хватит уже самодеятельности. Я одолжу тебе денег на адвоката. — Ева касается моего плеча. — Отец моего ученика Вити Мелентьева адвокат. У него частная контора.
— Спасибо, Ев. Хорошо, что у меня есть ты… — устало опускаюсь в мягкое кресло возле окна — любимое место отдыха нашего физика — Николая Васильевича.
— Все, долой уныние! Давай пить чай. — Она ловко заливает чайные пакетики кипятком и добавляет в мою чашку малинового варенья. — Чтобы ты не заболела, крошка. — Уточняет, столкнувшись с моим недоуменным взглядом. — А теперь… ты мне покажешь этого… твоего истца? Как его… Черногорского.
— Черниговского, — закатываю глаза. — Нужен от тебе, Ев?
— Я долффна знать противника в лицо, — откусив шоколадку, отвечает Ева. — Стратегия — вот что главное в борьбе с врагом. Спроси у нашего историка Артема Ивановича, он подтвердит мои слова. Мы должны всё знать об этом старом мошеннике — слабости, грешки, скандальные истории, порочащие его имя. Все! — Ева кокетливо загибает пальчики, перечисляя «грехи».
— Не такой уж он и старикан, — бубню я, отхлебывая горячий чай. — Зайди в Гугл, Ев. Наверняка его наглая рожа сейчас на первых страницах всех известных в городе инфоресурсов.
— Та-ак, посмотрим свежие новости «Информ-ТВ». У них самые скандальные статьи! — Ева забывает о чае и спешно набирает запрос в поисковой строке. — Ура! Ты была права, Тамилка, как в воду глядела! — вскрикивает она и с придыханием читает. — «Известный предприниматель и владелец самого крупного в регионе предприятия по обслуживанию сельскохозяйственной техники выиграл суд у проворовавшегося компаньона». И это только заголовок. Тами, он же красавчик! Почему ты молчала? Молодой, высокий и брутальная бородка ему идет. Такой… весь из себя порочный искуситель.
— Он урод! — вспыхиваю я. — Подонок, способный перешагнуть через женщину с ребенком. У таких нет совести и сердца, Ева. Думаешь, мне хотелось обсуждать его внешность? Они…он… — от негодования щеки затапливает румянцем. Я залпом выпиваю малиновый чай и отворачиваюсь к окну. — Ничего у меня не получится, Ев. Кто я… и кто он? — выхватываю из рук Евы телефон и пялюсь на фотографию Черниговского, чувствуя, как темный острый взгляд пробирает до костей даже с экрана. — Давай телефон отца Вити. Я использую последний шанс, а там… будь что будет.
— Сейчас найду, — Ева листает список контактов. — Записывай, Тами: Мелентьев Вадим Семенович. И звони давай — у тебя через десять минут урок.
Киваю и торопливо набираю цифры телефонного номера…
Глава 4
Вацлав
— Вацлав Александрович, я насчет Нестеровой, — голос человека, получившего приличное денежное вознаграждение, должен звучать именно так — пружинисто и хлестко. Как свистящий возле уха хлыст.
— Внимательно слушаю, Андрей Борисович. — Признаться, я удивлен — с частным детективом Синельниковым мы разговаривали менее часа назад.
— Да, но… я поставил телефон Тамилы Нестеровой на прослушку и…
— Выкладывайте, — бросаю в динамик. — У меня мало времени.
— Тамила звонила адвокату Мелентьеву.
— Черт! — цежу сквозь зубы. Стул подо мной возмущенно скрипит, когда я поднимаюсь с места. — Кому она еще звонила? Мне важен каждый контакт, даже незначительный.
— Инне Сергеевне Малышкиной — очевидно, няне ее дочери. Женщина числится в базе фирмы, предоставляющей услуги нянь и домашнего персонала. Ничего особенного… — извиняющимся тоном произносит Синельников.
— Няня? Больше никому?
— Борисовой Еве Алексеевне — учителю русского языка и литературы. Тамила Нестерова учитель химии и биологии в одной из лучших городских гимназий, вы не знали?
— Интересно. Сколько ей лет? — спрашиваю, пряча любопытство за нарочито равнодушным тоном. Мне нужно все знать об этой хитрой лживой фурии. Уверен, Нестерова выведет меня на своего муженька.
— Двадцать семь.
— Хм. Выглядит старше. — Добавляю зачем-то. — Спасибо, Андрей Борисович. Вы славно потрудились.
В ответ на мою похвалу Синельников грохочет в динамик что-то невразумительное. Отбиваю вызов и опускаюсь в мягкое, пахнущее кожей кресло. Учительница, значит? Выходит, малышка Тами не такая простая, раз вышла на Мелентьева — Ярик упоминал его, как одного из опытнейших адвокатов. Я не могу допустить апелляции. Если Мелентьев раскопает наши с судьей Бобровой «взаимные договоренности» — мне конец. Мысли походят на скоростной поезд — разрушительные и внезапные, они сносят к чертям мою самоуверенность, обнажая позабытый страх. Пожалуй, давно я его не испытывал. Так и вижу мое фото на первой полосе всех журналов и громкие лозунги: «Предприниматель Вацлав Черниговский замешан в деле о подкупе судьи!».
— Регина!
— Звали, Вацлав Александрович? — секретарша вырастает в проеме через секунду. Красивая крашеная блондинка с выражением «всегда готова» или «хочу» на лице. Ри облизывает нижнюю губу, накручивает на палец перманентную прядь и выставляет вперед обтянутую чулком ножку. Надевает на лицо маску томного созерцания. Хочет казаться умнее, хотя это ей и не требуется: ее умение работать ртом с лихвой покрывает отсутствие интеллекта. Но… не сегодня, детка. Басов не любит ждать.
— Мне закрыть дверь? — певуче протягивает она.
— Я уехал, Ри. Срочные вопросы переводи на замов. — Встречаюсь с ее вмиг потускневшим взором.
— Ты… вы сегодня будете? — Регина кокетливо улыбается и опускает взгляд.
— Я не обязан отчитываться. — Рычу, возмущенный ее наглостью. Еще не родилась та, кому бы я докладывал о своих планах.
— Простите… Хорошего дня. — Лепечет Ри мне вслед.
***
Дом Владимира Басова только снаружи кажется неприметным. Впрочем, как и его хозяин. Добротный двухэтажный особняк из белого кирпича скрывается от любопытных глаз высоким забором (тоже довольно простым и некрасивым) и живой оградой из берез и тополей. Глушу мотор и выхожу из машины под плачущее монотонным дождем небо, чувствуя приближение чего-то неотвратимого — беды, неприятности или преступления… Все, что связано со Стеллой Басовой — катастрофа. Она сама — зло во плоти, от которого я безуспешно бегу. Я могу уехать в другую страну, убежать в уютный домик на берегу океана и наслаждаться жизнью за чтением книг и рыбалкой, но от себя я не могу убежать… Выгнать мысли, буравящие меня каждое утро, воспоминания, вспыхивающие в мозгах яркими всполохами. Никогда ее не прощу… Я не любил ее: я продал ей свою жалкую душу взамен капельки внимания — снисходительного отношения госпожи к рабу. И да… я ненавижу себя за это. За слабость, превратившую меня в молящее о жалости ничтожество, пресмыкающееся и не имеющее гордости. Я все потерял из-за нее… Потерял тех, кто любил меня и кого, возможно, любил я. И я поклялся себе не допустить повторения.
