— Выходит, Зорин давно знаком с Нестеровым? Еще со времен его отсидки за кражу? Именно Нестеров «нашел» своей жене доктора и познакомил их. Только для чего?
— Думаю, они сохраняли общение и после освобождения Олега Нестерова. Какие общие дела могли между ними быть? — Синельников обращается куда-то в воздух, во Вселенную, где кроются все ответы.
— Не представляю, — разочарованно развожу руками. — Одно мне понятно — Нестеров контролировал Тами через кардиолога. Держал на коротком поводке.
— Есть еще кое-что интересное, — Синельников роется в папке и достает лист бумаги. — Игорь Зорин был замешан в скандале со смертями одиноких пожилых пациентов.
— Вот мерзавец! — едва сдерживаюсь, чтобы не ударить по столу кулаком. — Зачем ему это понадобилось?
— Недвижимость, вот зачем. Но… это только мои домыслы, — Андрей Борисович поднимает ладони. — У меня не было времени, чтобы проверить свои догадки, но я успел проверить другое… Зорин не завел медицинскую карту Тамилы Аркадьевны, ее действительно нет в базе. Почему? Потому что у нее нет кардиологического диагноза. Он делает ей УЗИ, возможно, и другие исследования, но данные подделывает. И кормит ее черт знает чем…
— Я, кажется, начинаю понимать, — постукиваю пальцами по краю стола, словно подгоняя мысли. — Нестеров хотел, чтобы Тами чувствовала себя беспомощной и не пыталась развестись. Зависела от него. Внушить человеку, что он болен, связать по рукам и ногам страшным диагнозом, а потом… великодушно отдать ее в заботливые руки опытного кардиолога — это… это же лучший способ манипуляции!
— Совершенно верно. Нам только нужно доказать это. — Обрывает меня Андрей. — Давайте сюда ваши таблетки, отдам их на анализ. Очевидно, Зорин до сих пор выполняет приказы Нестерова. А тот… хочет, а что, собственно, он хочет сейчас? Наверняка они знают, что Тамила замужем за вами?
— Я знаю, чего они хотят… Тами что-то знает о них двоих. Знает, но забыла. И пока она не вспомнила, в интересах Зорина заставить ее молчать любым способом. — Шиплю, ужаснувшись от странной, внезапно посетившей меня мысли. Таблетки! Тами же продолжает их принимать! Телефон взрывается вибрацией, и я тут же хватаю его. Звонит моя иволга.
— Вацлав… Что-то мне нехорошо. — Часто дыша, шелестит Тами в динамик. — Я приняла таблетки и не могу встать с постели. Вацлав…
— Бегу, Тамила! — сбрасываю звонок и подскакиваю с места. — Она приняла чертовы таблетки. Надо что-то делать, Андрей Борисович!
— Вызывайте скорую и езжайте в больницу. В любую другую, только не в Департамент сердца. И давайте уже эти чертовы таблетки. Бегите к жене, а я оплачу заказ!
Сую салфетку с пилюлями в крепкую ладонь Синельникова и устремляюсь к выходу…
Глава 32
Вацлав
— Вацлав, может позвонить Игорю Анатольевичу? — шелестит бескровными губами моя иволга. — Зачем ты вызвал скорую?
Тамила, лежащая на медицинской каталке, кажется невероятно беспомощной. Темные круги под глазами, расцветшая на лице бледность, слабость в каждом ее движении — все приводит меня в состояние неописуемой, едва контролируемой ярости. Убью, тварь! Сколько же их вокруг моей иволги — мерзких стервятников и извращенцев.
— Нет, ему мы звонить не будем. — Цежу сквозь зубы. — Куда вы нас везете, доктор? — произношу решительно.
— Третья городская дежурит.
— Вацлав, не понимаю, зачем мне ехать… куда-то? Мои карта и исследования есть у лечащего врача.
— Тами, я хочу кое-что проверить. Просто верь мне, ладно? — мой взгляд, полный надежды, говорит красноречивее слов.
— Ты думаешь, он…
— Да, не исключено. Синельников выснил, что Зорин знал Нестерова много лет. Он неслучайно стал твоим врачом. — Мягко отвечаю, поглаживая ладонь жены. — Поэтому… едем в городскую.
Медицинский персонал погружает Тамилу в карету скорой помощи. Капельница, аппарат для измерения давления, электрокардиограмма — перед глазами мелькают провода, иглы, трубки, зеленые шапочки и… опустошенные глаза Тамилы.
— Острая сердечная недостаточность, — резюмирует доктор. — Где, говорите, вы наблюдаетесь?
— В Департаменте сердца. У меня дефект межпредсердной перегородки, гемодинамический значимый. — Выдавливает Тами.
— По шуму в сердце я бы этого не сказала, — с сомнением в голосе отвечает врач. — Но… без эхокардиограммы судить сложно. Давайте дождемся обследования. И хотелось бы знать, какие вы препараты принимали?
— Американские. Врач заказывал их для меня… В Россию их не поставляют.
Врач смотрит на мою иволгу, как на блаженную, но сразу же осекается, столкнувшись с моим — решительным и немного хмурым взглядом.
Дождемся обследования! Легко сказать! Я едва держу себя в руках. Глажу холодные, как ледышки, ладони Тамилы и неотрывно слежу за мигающими цифрами на подключенном к ней аппарате.
В дороге я не теряю времени зря: звоню Огневу и приказываю «достать из-под земли лучших врачей, палату и аппаратуру». Непонятно, при чем тут Яр? Он мой юрист, а не палочка-выручалочка. Наверное, мне жизненно необходимо на что-то отвлечься — не смотреть на бледную Тами, не надумывать себе всякого… Только этим я могу объяснить свой бестолковый звонок. Однако к нашему счастью, он оказывается действенным: Ярику удается договориться с заведующим приемным отделением. Тамилу быстро принимают, бережно укладывают на больничную каталку и везут на УЗИ сердца. «Эхо», — так доктора называют исследование между собой.
— Вацлав, ты не уйдешь? — шепчет Тамила. — Я так боюсь… Пожалуйста, можно мой муж будет рядом?
Чувствую, как щемит сердце, скручивается в пульсирующий нерв и… ощутимо болит. Моя иволга… Не думал, что смогу так проникнуться страданиями другого человека…
— Дефект межпредсердной перегородки, — произносит врач, неотрывно смотря на черно-белый экран.
— Ну! Я ведь говорила вам! — всплескивает руками иволга. — Диагноз мне поставили во время беременности, и потом…
— Компенсированный, — добавляет врач. — Гемодинамически незначимый. Посмотрите сами, — она разворачивает экран и тычет в непонятное изображение. — Дефект всего два миллиметра. Заброс артериальной крови в правое предсердие незначительный и не требующий какой-либо коррекции.
— Господи, Вацлав… Это получается… Зорин объяснил, что порок со временем декомпенсировался. Роды и… некоторые другие волнения вызвали ухудшение. — Она стыдливо опускает глаза.
— Да, Тамила. Он назначал тебе лечение, подходящее для тяжелобольного пациента. — Оставляю рассуждения о «чудо-докторе» Зорине при себе. Незачем персоналу больницы знать о наших делах.
— Вам и препараты назначали? — недоумевает врач, качая головой. — Не понимаю как? В карте написано, вы наблюдаетесь в Департаменте сердца? Это лучший областной центр, как они…
