Глава 50
Тамила
Не знаю, что возвращает меня на землю — нежная мольба Вацлава, звуки выстрелов, топот, голоса… А, быть может судьба, дающая второй шанс? Или мое желание жить цепляется за этот мир, как жучок-паразит? Я так хочу быть с ним — теперь я точно знаю — Вацлав лучший мужчина в мире! А я верю — в его любовь и наше будущее.
— Тами, очнись, милая…
— Вац, ее надо согреть. Там дежурит скорая за углом. — Похоже на голос Синельникова.
Приоткрываю веки, жмурясь от света, и тихонько стону… Прикусываю губы до крови, боясь пошевелиться и усилить боль.
— Тами?! Господи, не закрывай глаза, пожалуйста! — взмаливается Вацлав.
Он прижимает мое холодное, как ледышка тело к груди и куда-то бежит. Сквозь мельтешащие перед глазами крупные хлопья снега и голые ветки различаю «скорую», Андрея Борисовича, служебные машины, каких-то людей… Пытаюсь шевелиться, но замираю, обездвиженная жгучей болью.
— Все позади, Тами. Все уже закончилось, милая… — Вацлав кутает меня в теплое одеяло и укладывает на кушетку в «скорой». — Больше никогда так не делай, иволга. Зачем ты закрыла меня собой? Зачем, Тами? — и взгляд — взволнованный, уставший, потухший.
— Потому что я люблю тебя, Вацлав Черниговский… — шепчу бессвязно.
— Тами, я… Это точно то, что я слышу? — улыбается он, прижимаясь лбом к моему лбу.
— Я люблю тебя, Вацлав. Я так боялась, что не успею сказать… Мне так стыдно. Я… Вспомнила все, что произошло в тот день. Я вспомнила тебя… Но я ведь и подумать не могла, что у тебя есть брат. Вац, я хотела забрать деньги и сбежать с Сонечкой. — Мне тяжело говорить и дышать, но я должна сказать это мужу. Обязана. — Прости, если сможешь.
— Тами, помолчи, пожалуйста. Тебе надо успокоиться. Сейчас врач констатирует смерть Артема и других… и осмотрит тебя.
— Его убили?
— Да. И Хлыща, и Лешего… Все кончилось, Тами… Родная, я нашел тебя. Милая, любимая… Он бил тебя, иволга? Он тебя не…
— Бил, но не насиловал, нет. Мне его совсем не жаль, Вац.
Врач разрывает наши объятия. Слегка оттаскивает Вацлава от меня и осматривает кровоточащую рану. Из меня медленно вытекает кровь — тонкая струйка полностью пропитала свитер и одеяло.
— Пуля прошла по касательной, но задела плечевое сплетение. Судя по характеру кровотечения — артерия не задета. Я вытащу пулю и отправлю экипаж в дежурную больницу. Вам потребуется операция… — объясняет врач. Машина слегка кренится на бок — на ступеньке застывает следователь.
— Слава богу, вас нашли. Вацлав весь город поднял на уши. Приехал сюда, вопреки моим запретам. — Улыбается молодой мужчина в черном костюме и защитном жилете. — Я Козырев, следователь.
— Очень приятно и… спасибо вам. — Чувствую, как силы покидают меня — кончики пальцев немеют, по телу прокатывается крупная дрожь. Становится холодно.
— Я приеду к вам чуть позже — мне нужны показания. Дежурная бригада поехала за Зориным. Он единственный уцелевший участник убийства Василисы Симоновой.
— Козырев, отстаньте от моей жены — вы не видите — ей срочно нужно в больницу? Я сам отвезу, если бригада еще нужна здесь. — Взрывается мой грозный муж.
— Черниговский, не понимаю, как она вас терпит? — Козырев хлопает Ваца по плечу. — Поезжайте, — кивает он водителю.
Вацлав кидает ключи от своей машины Синельникову в руки и остается со мной в кабине. Гладит меня по лицу, шепчет нежности, рассказывает, как меня ждут дома Сонечка и Карина, как мы будем отмечать Новый год, украшать елку, печь грузинскую пахлаву… Я улыбаюсь, борясь с темнотой, застилающей глаза, пытаюсь отвечать, но выходит плохо… Вздрагиваю от сильных объятий мужа, сквозь полусон различаю лица склонившихся надо мной врачей, вижу яркие лампы над головой и слышу команду:
— Тамила Аркадьевна, считайте от одного до десяти.
— Один, два, три, четыре…
Глава 51
Тамила
Приоткрываю веки. Глаза тут же слепит яркий свет. Зажмуриваюсь, чувствуя, как глаза затапливают слезы.
— Мамочка, — слышу нежный голосок Сонечки над головой. — Слава, она проснулась?
— Софи-и-ко… — выдавливаю хрипло, пытаясь разглядеть смазанные силуэты близких.
— Да, Сонечка, наша мама просыпается. — Произносит Вацлав и нежно сжимает мою слабую кисть.
— Вацлав…
— Тише, тише, Тами. Как ты? — его губы накрывают лоб, прохаживаются по моим векам, щекам.
— Больно… Но в целом нормально. Пить хочу.
Жадно пью воду из бутылки и обнимаю Сонечку. Я жива, господи… Бог подарил мне шанс остаться в живых — исправить ошибки, любить, вдыхать запах волос моей доченьки, видеть над головой все краски мира, чувствовать боль и пить ощущения, как воду из желанного источника…
— Вацлав, я… я… тебя люблю.
— И я тебя, Тамилочка. Все будет хорошо, слышишь? Врач сказал, ты скоро поправишься. Они тебя подлатали… Тами?
— Да, родной. — Наконец, прихожу в себя и оглядываю палату — маленькая, светлая, с большим окном во всю стену. В стекла царапаются крупные снежинки, небо давит серыми плотными тучами.
— Там к тебе очередь, иволга. Козырев приперся брать показания и… Басов.
— Владимир Юрьевич приехал? Так пусть заходит.
— И ты так легко его примешь? Иволга, мне кажется, Басов знал обо всем! — раздражается Вац. — Об Артёме, компромате…
— Зови обоих в таком случае. — Отвечаю слабым голосом. Действие обезболивающих препаратов заканчивается — чувствую нестерпимую боль в месте ранения. В глазах темнеет, на лбу проступает испарина… Ничего — сейчас боль вызывает лишь радость…
— Ох, Тами, ты же только в себя пришла, детка? Может, пока их… выгнать? — с тяжким вздохом Вацлав поднимается с места.
— Нет, хочу покончить с этим скорее и… еще домой хочу.
Басов бросается ко мне с порога. Небрежно стягивает с плеч пальто и шелковый шарф, обнимает как родную и целует, орошая мои горячие щеки скупыми слезами.
— Тамилочка моя, детка… Во что же в себя втравили?
— Если вы все знали, Владимир Юрьевич, я вас убью! — Вацлав не разделяет моей радости от встречи со стариком.
— Клянусь, Славочка, не знал! Вернее, не все.
— Рассказывайте, что знали. — Вклинивается в разговор Козырев, смущенно застывая в дверях. Прямо музей, а не палата! — Вацлав, вы не хотите погулять с дочкой, пока я буду опрашивать Тамилу Аркадьевну? А то тут как-то душновато.
— Нет, пусть мой муж останется. — Испуганно бормочу я. Судя по виду Вацлава, он и не собирался покидать меня.
— Я знал только о компромате, что он существует… Я тоже там фигурировал. Нестеров собирал материал, чтобы держать предпринимателей области и чиновников на коротком поводке — следил, делал фото, выуживал конфиденциальную информацию у лиц, влияющих на результаты торгов. — Произносит Басов. — Ему нужны были легкие деньги, такие вот дела. — Басов отирает лоб большим белым платком.
