— Ты моя, Сакура. Смирись и поцелуй своего Господина — властно ухмыляясь, сказал мне Мясник, смотря при этом в мои глаза.
Он требует поцелуй, так мы сейчас ему это устроим. Но это будет не просто поцелуй, а смертельный. Подковырнув языком маленькую коронку на зубе, мне на язык упал сладкий порошок. Это был самый быстродействующий на свете яд. Превозмогая боль и одолевающую меня с каждой секундой усталость, я прильнула в яростном поцелуе к холодным губам Мясника. Его ответный поцелуй был жадным и даже болезненным. Но на тот момент мне уже было все равно. Я умирала, вместе со своим отрядом, со своей семьей, жалея только о том, что в моей жизни так и не появился любимый человек и куча маленьких шумных малышей, о которых я всегда мечтала.
Потом после тьмы пришел свет и холод. Тело на автомате гребло к неизвестному мне берегу. Дикая усталость и ломота во всем теле. Горячие мужские руки и тепло костра. Помню, что даже за что-то угрожала высокому финскому парню. Потом опять тьма и огонь во всем теле, будто агония разрывающая тело и душу. Запахи леса и шум воды. Сколько дней я пробыла в бессознательном состоянии я не знала, но придя в себя, я едва не проглотила язык от увиденного.
Каменная постройка с соломенной крышей, в центре которой располагался очаг с открытым огнем. Длинное помещение, для жилья совмещенное с загоном для домашних животных. Господи, где я? И разве я не умерла?
* * *
Деревянная массивная дверь тихо приоткрылась и в помещение не спеша вошла не молодая уже женщина. В одной руке у нее было ведро с водой, а в другой небольшой рулон темной ткани. Посмотрев в мою сторону, она резко и опасливо замерла, смотря мне при этом прямо в глаза. Дабы не пугать незнакомку я робко ей улыбнулась, на что женщина облегченно выдохнула и, поставив ведро на земляной пол, быстро подошла к моему ложу.
— Комду сэль. Хват хэйтир ту? — спросили меня на незнакомом языке, который немного напоминал мне шведский.
Отрицательно покивав на ее слова, я стала рассматривать ее одежду. Закрытое темно-зеленое платье с длинными рукавами, подбитое мехом лисицы по подолу и воротнику. Господи, куда я попала? В каменный век?
— Эк хэйтир, Гуда — снова заговорила женщина, показывая на себя. И тут я поняла, что она назвала свое имя. Значит «эк хэйтир» это переводится как «меня зовут».
— Эк хэйтир, Виктория — ответила я, за что получила ответную добрую улыбку, мудрой женщины.
Тут Гуда резко поднялась с моего ложа и пошла куда-то вглубь своего жилища. Погремев посудой и чем-то еще, она быстро вернулась ко мне назад. В своих руках она несла глиняную глубокую тарелку, щедро наполненную, судя по запаху, мясным бульоном. Живот тут же отозвался на волшебный запах вареного мяса. Аккуратно взяла в руки горячую тарелку и медленно стала из нее пить, так как ложки мне здесь не предлагали, а может даже, по-видимому, еще не успели ее изобрести.
Пока я блаженно поглощала жидкую пищу, Гуда развернула принесенный ею же сверток. На мои ноги бережно положили такое же закрытое платье, как и у самой хозяйки, только мех на нем был оторочен черным. Вернув пустую тарелку и, благодарно кивнув Гуде, я нехотя прикоснулась к ткани. Как я и предполагала ткань была грубой и толстой. Честно я не была уверена, что моя кожа выдержит такое испытание и поэтому, медленно встав с ложа, я вернула Гуде сверток назад. На лице женщины я прочла не понимание и легкий укор, но как я могла объяснить ей, что моя кожа напросто не переживет этого?
Пока мы перекидывались взглядами, в помещение вошел молодой высокий мужчина. Заметив обращенный на него взгляд, он замер как вкопанный на месте. И что во мне такого пугающего? Уже второй замирает от моего взгляда.
Он был очень высоким и мускулистым. Этаким варваром из древних скандинавских легенд. Длинные, почти белые волосы спускались на его широкую грудь. У него были широкие мощные плечи и узкая талия, плавно переходящая в крепкие накачанные ноги. В отличии от закутанной в теплое платье Гуды, на нем были тонкая хлопчатая белая рубашка с длинными рукавами и кожаные облегающие темно-коричневые штаны. Красивый воин с голубыми, как небо глазами и резкими высокими скулами. Не мужчина, а мечта для поклонниц сильных и мощных мужчин.
— Комду сель — сказал он глубоким голосом, жадно осматривая мое тело — Эк хэйтир, Гуннар. Ок верио велкомнир тил Линдисфарн.
Тут мне на помощь пришла Гуда. Она быстро стало ему что-то объяснять, а он с каждой ее фразой все больше хмурился и поглядывал в мою сторону. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но я без страха подошла к мужчине и аккуратно потрогала его ткань на рубашке. Тот замер на полуслове и застыл передо мной каменным изваянием. Ткань на ощупь была плотной, а главное мягкой, что мне очень понравилось. Прошлась пальцами по его плотным кожаным штанам и довольно улыбнулась своим мыслям.
А когда подняла глаза на Гуннара, как я поняла его имя из его слов, увидела, как он страстно на меня смотрит и часто дышит. Упс, дура! Ведь он не думает, что я к нему пристаю или все-таки думает?
Медленно отошла от парня и перевела свой взгляд на Гуду. Видимо она из них двоих первая поняла, что мне в действительности нужно и хитро улыбнувшись своим мыслям, взяв за руку мужчину, попыталась оттащить его от меня в сторонку. Но по мне так было проще сдвинуть шкаф, чем его. Казалось, мужчину сильно потрясли мои робкие прикосновения, что было для меня в этой ситуации некстати. Прошло около минуты, прежде чем Гуннар позволил женщине увезти себя от меня подальше. А я, не теряя драгоценного времени, быстро вышла из их жилища, чтобы осмотреться и, наконец, понять, где я нахожусь.
Улица встретила меня холодным ветром и накрапывающим мелким дождем. Раскинувшаяся передо мной деревня знатно меня поразила и огорчила одновременно. Десяток каменных домов с соломенными крышами, из труб которых, к небу стремился черный дым. Справа густой непроходимый лес, а слева синее холодное море, с которым мне уже довелось близко познакомиться. К каждому дому был пристроен небольшой навес, где сновали маленькие дети, играя друг с другом в догонялки.
От этой милой картины я улыбнулась. Сколько себя помню, я всегда любила детей. Их милые румяные щечки и молочный запах, который в сердце оседал радостью и умиротворением. Позади меня хрустнула ветка и я, подавшись порыву, стремительно обернулась и выставила перед собой кулаки. Передо мной стоял уже успокоившийся Гуннар, держа в своих руках белый сверток. Взяв из его больших рук свою новую одежду, я уже было хотела его поблагодарить, как меня неожиданно привлекло вдалеке черное длинное пятно. Разинув рот от удивления, я быстро подбежала к обрыву.
В трехстах метрах от берега по синей глади плыла самая настоящая ладья викингов. Господи, неужели я в прошлом? И как это все понимать?
* * *
Холодный северный ветер дул с моря мне в лицо, пронизывая до самых костей. Я уже хотела идти в дом погреться, когда заметила, что на ладье, люди стали суетиться по какому-то поводу, а, когда увидела, едва не упала с обрыва от любопытства. От позорного падения, меня спасли сильные мужские руки. Прижав меня к своей могучей груди, Гуннар отошел от края обрыва и поставил меня на землю. При этом я чувствовала, что мне что-то упиралось в поясницу.
