— Ты ничего, — он снова мягко развернул к себе за подбородок, — а вот твой бывший дружок — все.
Он продолжал несколько секунд гипнотизировать меня прохладным взглядом.
— Только настоящий идиот способен обменять такую красавицу на обыкновенную тачку, которая была разбита вдребезги спустя секунды.
— Теперь его внутренности разбросаны по всему складу, — послышались слова второго здоровяка, что сидел за рулем и вел машину. — Умолял оставить его в живых, кричал, что любит ее.
— Я же говорю, он идиот, — продолжал спокойно констатировать мистер-костюм, пока внутри меня образовывался ком горечи и отчаяния.
Боже мой! Томас, что ты натворил.
В сердце раздался треск с такой силой, что его могли услышать все в машине. Расширенные от ужаса глаза в зеркале заднего вида встретили насмешку и кривую ухмылку.
— Тогда, почему именно я?
Все это выглядело, как подстава. Меня снова била мелкая дрожь, и мысли разлетались в разные стороны. А сейчас нужно было сконцентрироваться. Мужчина пожал плечами, убирая за ухо выбившийся локон моих волос.
— Ты просто была там. Я увидел тебя и… — дурацкая усмешка скользнула по его губам, и он покачал головой, — захотел, чтобы ты была моей, Вивьен. Все просто.
Тип знал, как меня зовут, означало ли это, что он мог видеть меня раньше? Ощущение, что я игрушка в чьих-то руках, сдавливало грудь в тиски. Желание разрыдаться прямо здесь и сейчас подкатывало к горлу. Хотелось провалиться, исчезнуть, но я продолжала держаться перед этим мужчиной из последних сил, иначе сделала бы все только хуже.
Что, черт побери, было у Томаса с этим парнем? Съежившись на месте, я отодвинулась от него подальше и прошептала:
— Это не просто… Вот так взять и захотеть кого-то, ломая ему жизнь. Я не хочу и не собираюсь быть чей-то собственностью. У меня нет ничего ценного, — мне хотелось умолять его отпустить. — Я хочу домой…
— Сожалею, Вивьен, — он наигранно вздохнул, — у тебя его больше нет.
Я не знала этого человека, не знала, как его звали, и что представлял собой, но понимала одно — с его появлением моя жизнь не будет прежней.
Минуя несколько поворотов, машина подъехала к частным владениям. Автомобиль остановился, давая понять, что мы на месте.
Точное местонахождение мне не удалось отследить, и как долго ехали тоже. Местность была незнакомой, да и темнота вокруг не позволила запомнить дорогу, по которой мы добирались сюда. Все внимание было сконцентрировано на мужчине с магнетической внешностью.
— Просто дайте мне уйти, — попыталась я еще раз, но слова вышли малоубедительными.
Неизвестный цокнул языком и отрицательно покачал головой. Силы покидали меня, мне хотелось плакать и брыкаться. Вырваться, убежать и спрятаться, чтобы никто не нашел. И пусть бы я сдохла в одиночестве. Наверное, это было бы лучшим для меня исходом, нежели оставаться в покрытой мраком неизвестности.
— Тебе крупно повезло, — он протянул руку, дотрагиваясь до моих волос. — До настоящего момента у тебя не было той жизни, которую я собираюсь тебе подарить.
Огромные ворота, за которыми скрывался элитный особняк, зашумели, постепенно открываясь и приглашая в свои владения. Мы все еще сидели внутри салона автомобиля, и он наблюдал за тем, с каким удивлением я глядела сквозь окно на предстающую передо мной роскошь.
— Ты думала, я привезу тебя в подвал, заключу в клетку с цепями и наручниками? — он не скрывал скепсиса в своем голосе. — Я твой спаситель, Вивьен, и ты должна быть мне благодарна.
В этот момент я повернула к нему голову, в тусклом освещении салона улыбка на его лице обрела злой оскал.
— Иначе сейчас бы обслуживала вонючих мужиков в столичном борделе, как все шлюхи до тебя. Теперь ты будешь жить в этом доме, со мной, хочешь ты того или нет.
Глава 9
Имя, оставляющее сладкий привкус на губах
Он ничего ей не ответил.
Бросив через плечо предупреждение о надвигающейся грозе, Бьорн развернулся и уверенно направился по мосту обратной дорогой, что вела в густой лес. Ничего не предвещало перемене погоды. Силы природы сопутствовали его эмоциям и чувствам, которые в тот момент одолевали его. Вивьен слишком много задавала вопросов. Хотела знать о нем, при этом не рассказывала о себе ничего. Он надеялся, когда пройдет время, она обязательно поделится историей о своей жизни.
Широкими шагами мужчина преодолевал обильную заросль и свисающие ветви деревьев на своем пути. Шел быстро, как будто убегал, не зная от чего. Только догадывался.
Кутаясь в его куртку, Вивьен едва поспевала за ним, не спрашивая больше ни о чем. Почти стемнело. Нужно было спешить. Ветер выл с такой силой, что в скором времени могла вспыхнуть молния, порождая ливень.
Каждый из них шел молча и стремительно. Уже находясь дома, Бьорн облегченно вздохнул, когда услышал наверху знакомый скрип двери, закрывающейся на замок. На сегодня было достаточно общения.
Принять душ и лечь спать — это было все, чего он желал.
Находясь в постели, он мысленно припевал свежие строки, недавно записанные им в блокноте. Они так и манили, требовали доработки, чтобы все слова переплелись и образовали красивую песенную поэзию. Он смог бы заработать еще немного. Ему необходимо было лишь вдохновение, желание и время, от которого зависело все.
Девушка находилась слишком близко. Была любопытна и наивна, верила ему как своему спасителю.
А был ли он таковым для нее? Может быть, она предпочитала своей жизни смерть?
Вероятно, в ту ночь судьба предоставила ей выбор. Только то, что Вивьен хотела бы сама.
Что сделал Бьорн?
Он все решил за нее, оказавшись рядом.
Вспоминая о происшествии и о том, как прекрасно сегодня выглядела незнакомка, он не жалел, что сделал правильный выбор.
С этими мыслями Бьорн погрузился в глубокий и крепкий сон впервые за долгое время. Тем временем, капли дождя барабанили по стеклу, создавая мотив весенней мелодии.
***
Бьорн
На следующее утро меня поприветствовала ее пустая комната. Кровать была аккуратно застелена. Книжный стеллаж выглядел по-другому: все книги в нем были расставлены в алфавитном порядке, а лишние вещи убраны.
Комната была простой, но уютной. Кровать, тумбочка, комод, книжный шкаф и огромное зеркало на стене.
Все было на своих местах, кроме Вивиан.
Она ушла. Даже не попрощалась. Не оставила никакой записки.
Я должен был радоваться этой мысли, но на душе не стало легче. Не ощутил того облегчения, о котором думал в последнее время, — о своем скорейшем одиночестве.
Мой песенный блокнот заметно лежал на тумбочке. Он выглядел иначе. Взяв в руки, я открыл его на той странице, где помечал в последний раз. От меня не ускользнуло отсутствие нескольких неисписанных страниц. Их как будто в спешке вырвали и не удосужились замести следы: небольшие клочки торчали в середине переплета. Я не помнил, чтобы лично выдергивал их таким способом.
