Ближе к концу урока физики, в кабинет зашла Дина Викторовна, наш уважаемый классный руководитель. Она извинилась за вторжение и бегло оглядев класс прояснила ситуацию.
— Ребята, в субботу в нашем городе очередные выборы губернатора. В школе не будет занятий, но в этот день по расписанию наш класс дежурит, а значит кому то нужно будет все таки присмотреть за нашей территорией. Мне нужны два ответственных ученика, которые с 9 до 13 смогут подежурить в холле для упразднениях любых нежелательных передвижений по школе при голосовании. Лучше если это будут мальчики. Кто хочет помочь?
Класс заурчал, так бывает всегда: каждый возмущается в пол голоса желая слиться с толпой, вроде как и протест показать и не выделиться, чтоб потом не припомнили. Не побоялся высказаться громко и четко Волков. Он выпрямился, до этого полулежал на парте, и голосом полным упрека, заметил:
9. Интеграл
" ...Чудес не бывает.." WR
— Хорошо,— кивнул он спустя минуту, и холодно добавил, — пол часа у меня есть.
Это выглядело, как одолжение. В любой другой, подобной ситуации, я бы плюнула, повернулась и ушла— слишком тонко все чувствовала. Но Вронский —это тот самый случай, когда любопытство, а не гордость одерживает верх. Я понимала, что не смогу нормально дышать без осознания, без оценки своего истинного отношения к этому парню. В чем его секрет? Почему к нему так тянет?
Из-за хорошо пропускающей звуки двери доносился смех ошалевших от радости, спешащих покинуть школьные стены, учеников.
—Замечательно, спасибо! — Мой голос неожиданно наполняется едким сарказмом.
— Можешь не благодарить, у тебя это плохо получается.
С плохо скрываемым раздражением парень снял с плеча сумку и поставил ее на стол. К этому моменту кабинет опустел и мы остались наедине. Макс достал учебник, я листок в клетку, мы молча сели за вторую парту по центру, где мой одноклассник тут же принялся листать талмуд. Движения его были резкими торопливыми. Не так я себе это представляла, но мысленно пообещала идти до конца, как бы мерзко себя не ощущала.
— Давай начнем вот с этого примера, он довольно сложный,— Макс неожиданно отобрал у меня ручку слегка коснувшись моей руки, и я вздрогнула, словно от ожога.
Осмелилась сесть ближе, упершись локтями в стол, и включила режим "слушаю внимательно". Учиться — так учиться. Утром у меня была сотня вариантов, как начать наш диалог, но в свете последних событий, язык мой словно присох к небу.
"Н-е-м-а-я к-р-ы-с-а!"— Подумала я, наблюдая как Макс, привычно вывел знак интеграла и переписал пример.
Полностью погрузившись в решение поставленной перед ним задачи, он продолжал говорить, объясняя и черкая на листке цифры, я же, изучала его длинные пальцы, потом запястье, не слушая, потому что в миг нашего нахождения наедине, впала пространственную дыру. Мысли роились в моей голове, как пчелы, все время возвращаясь к легкому запаху его лосьона или туалетной воды. Находиться так близко к объекту обожания, было подобно операции под местным наркозом — не больно, но страшно. В голове толкались мысли, "что будет, если..."
...если он улыбнется и посмотрит на меня заинтресованным взглядом..
...если он спросит, как я собираюсь провести выходные и пригласит в кино..
...если ...
Через массу этих "если", во мне неожиданно проснулась осознанность, что ничего не случится сегодня. Этот парень решит пару примеров, подробно их прокомментировав и уйдет, оставит меня расстерянно-измученной. Это такая глупая затея пытаться понравиться тому, кому ты ни капли не нравишься.
Сначала, я еще пыталась казаться заинтересованной в его попытке оказать мне помощь, но уже к середине, очевидно совсем отключилась. Я сидела и "примеряла" себя то в объятиях Макса, то целующей, изредка бросая "слепой" взгляд на его профиль. По левому плечу, тому, которое к нему было ближе, бегали мурашки.
Наслаждаясь его голосом, тембр которого был восхитительно глубоким, я сумела поймать тот момент, когда он замер и замолчал. Это определенно был какой-то звоночек, и я, пересилив себя, повторно "включила" режим. Над выражением моего лица в этот момент, можно было от души похохотать. Подскажите мне, что он только что говорил, и я вскопаю за вас дачные грядки!
— Ты же..,— начал он, оторвав взгляд от учебника и повернув в мою сторону лицо, — тебе ведь совсем нужны эти интегралы, верно? Почему ты вообще заговорила со мной?
Черт! Неужели я где-то прокололась, неужели это было так заметно? "Пристрелите меня!" Каким образом, скажите, сформулировать ответ на данный вопрос? Растерявшись, до крови расцарапала фалангу пальца левой руки, и осознала это, лишь почувствовав соднящую боль..
— Почему заговорила?— Не знаю что сказать и просто тяну время. — Хочешь, что бы я была честной?
— Предпочтительно-да, ненавижу, когда в пустую тратят мое время.
Ни одной трезвой мысли в голове. Я склонила голову над партой, позволив локонам волос сползти на лицо. До чертиков стыдно. Не сводя с меня пытливого взгляда, Вронский несколько раз кратко стукнул колпачком ручки об парту, зажав ее между пальцами.
— Так чего ты на самом деле хочешь? — Он отстранился, пытаясь окинуть взором меня всю. Хоть я и пялилась в этот момент в лист, исписаннный его рукой, придельно остро ощущала испытывающий взгляд на себе, который заставил поднести ладонь к лицу и потереть щеку. "Ну..,ты же хотела.. продвинуться хоть на шаг, так давай!"
— К чему все эти вопросы? Я просто хотела.., мы могли бы..
— Нет. — Твердо бросил парень, не дослушав мои скомканные доводы,— меня это все не интересует...
Фраза рубанула по солнечному сплетению... Ошеломленно распахнув глаза, я готова уже была попытаться оправдать свои поступок, уверить парня в полной непричастности к тем намекам, которые он озвучил, но рот мой приоткрылся, лишь для того, что бы судорожно глотнуть кислорода.
Спасительным в этот момент, была скрипнувшая дверь.
— Женька?! — Голос Риты сыграл карт бланш..— Что случилось?
Это так очевидно, подруга не дождавшись меня в холле, просто пошла искать. Ее появление было так кстати — ведь теперь нет необходимости краснеть, подбирая слова.., но в то же время и лишним, потому что Макс, оценив обстановку, бросил ручку, подорвался и схватив учебник и сумку, вышел из класса даже не взглянув в мою сторону. Ритке, стоявшей в дверях, пришлось резво отскочить.
Некоторое время мы тупо пялились друг на друга.
— Интегралы,— наконец хрипло произнесла я, на ее изумленный взгляд. Не хотела делиться большим.
— Интегралы?
Я покачала головой дав понять, что больше ничего не намерена объяснять. Сложила листок с мелким почерком и встала.
— Идем.
Спускаясь по ступеням от школьных дверей, я пришла в изумление, заметив что Вронский, облокотившись спиной о беседку и сложив руки на груди, испытывающе пялится именно на меня. Это вызвало во мне очевидную реакцию: я опустила голову и стала передвигать нижними конечностями быстрее. Как же стыдно. "Да, Снежная, сегодня ты побила все рекорды, по внедрению глупых идей в жизнь. Даже такого невозмутимого парня, как Макс, вогнала в ступор".
