Долго размышляла над тем, стоит ли после вчерашнего инцидента начинать общение с братом. Его срыв напугал меня. Я думала, что он научился держать свои нервы в узде и не представляла, что моя нелепая ошибка может привести к таким последствиям. Сегодня он весь день не показывался, закрывшись в своей комнате. Влада не было, он так и не вернулся. Боялась даже представить, что между ними произошло этой ночью. Поступок этого парня, который с такой легкостью отвел от меня нависшуюу грозу, впечатлил. А себя я ругала за совершенное безрассудство. Засни я благоразумно в своей комнате, прикрыв дверь, спасла бы троих. Вина лежала тяжелым грузом на моих плечах, нервировала и удручала, а теперь еще эта информация от Кролика.
Я хорошо знала повадки Снежного. Вспышка гнева прошла, можно жить дальше. Набравшись смелости пошкреблась в дверь.
— Можно войти?
Ответа ждать не стоило.
Брат сидел за компьютером и чистил какую- то программу.
Сажусь в позу лотоса на кровать, отметитв, что та аккуратно застлана. Подмывает щелкнуть пультом и включить телевизор, что бы разрядить обстановку и затянувшееся молчание, но отвлекать брата болтовней телеэфира, побоялась.
— Ты не хочешь съездить проведать бабушку? — Первым заговорил он.
Лидия Павловна, наша бабушка по линии мамы, жила на другом конце города. Именно она помогла пережить нам с братом, то тяжкое время. Раз в месяц мы ездили проведать ее.
— Давай, —пожала плечами, всматриваясь в то, что мелькало на экране компа.
— Я скоро закончу, можешь идти собираться.
Я не двинулась с места, изучая его аккуратно подстриженный затылок. Размышляя над тем, что поведал мне Белый Кролик, практически не реагирую на его последнюю фразу. Решаю.. Взвешиваю.. Боюсь.. Если брат на самом деле, что то скрывает от меня там, в гараже, то это сразу бросится в глаза. Через две минуты, взвесив все "за" и "против", я была готова произвести эффект.
— Можно я спрошу тебя, кое о чем? — Начала я, пытаясь не отвлекаться на выверенные движения пальцев, по клавиатуре.
— Спроси,— дернул плечами Никита.
Сделав паузу, я выдохнула.
— Папин гараж. Ты давно был там? — Машину брат всегда парковал во дворе.
Он не отвлекся от монитора, правда замедлилось движение пальцев по клавиатуре, хотя, возможно, мне показалось.
— Давно, — сухо бросил Никита и вдруг, оторвавшись от работы, откинулся на спинку кресла.
Я насторожилась, как мелкий зверек в предчувствии опасности. Не было особой ясности, но все же...понятно, мой вопрос его задел.
— Может стоит съездить, возможно там..,— мямлила я, пытаясь подобрать нужные слова. И стул под Никитой крутанулся в мою сторону.
— Что?— Как -то удивленно выгнув бровь, спросил он. И я вдруг, вспомнив то его состояние накануне, напряглась.
— Сырость и плесень на стенах..,— нашлась я.
Криво, измученно улыбнувшись, он встал.
— Ты права, я постараюсь в ближайшее время решить этот вопрос. А теперь иди собирайся, иначе мы окажемся на западном слишком поздно, бабушка ляжет спать.
Ответ получен, а я все еще не понимала как на это реагировать. Взволновал ли его вопрос на счет гаража? Напряженно проследила, как Никита расстегнул пуговицу на майке поло и стащил ее через голову. Лицо его оставалось задумчивым, но спокойным. Никаких нервных подергиваний губами. Никаких резких движений. В моей голове выстраивались комбинации логических структурных цепочек и я не заметила, что пристально наблюдаю за ним, не увидев при этом, что большие пальцы рук брат уже просунул за резинку своих домашних свободных спортивных брюк.
— Может ты выйдешь, в конце- концов?! — Взорвался он, резко изменившись в лице, сверля меня холодным взглядом, словно я только что совершила непростительную ошибку. "Ох, черт!" Я словно очнулась.
— Да, — зажмурилась, поднеся ладонь к лицу,— я просто задумалась.
Смущенной покинула комнату.
Остановилась в прихожей у пенала. На его боковине в проеме стены были привинчены 4 хромовых крючка для ключей. На самом последнем из них всегда висела связка отцовских: от квартиры, работы. Гаражный - круглый в сечении, продолговатый, с серой вставкой у основания, на самом деле был заметным. Я хорошо помнила его, но сейчас на крючке не обнаружила.
"Кое-что скрывает"...
Что- то вскипело внутри меня, тревогой прокатившись по телу и я, не отдавая отчета своему поступку, рванула обратно в комнату к Никите.
— Где? Этот. Ключ. Его там нет! — Я, похоже, была не в себе. Брат вскинул голову и уставился на меня так, словно я назвала его матерным словом. Именно таким взглядом он смотрел на меня в те моменты, когда я отпрашивалась погулять допоздна с друзьями или просилась на вечеринку. За этим взглядом всегда следовал отказ. И я поспешно добавила. — И не надо врать! Потому что я все знаю!
Но следующая его реакция, меня удивила. Он вдруг изменился в лице, расслабился, словно потерял интерес к данному аттракциону.
— Какой ключ? Что ты знаешь?—Это было сказано тем тоном, которым обычно пользуются, что бы невнятно отказать надоевшему ребенку, требующему игрушку или мороженое.
Но я не считала себя ребенком и меня это неожиданно разозлило.
— Просто скажи где ключ!
С некоторой заминкой, Никита подошел очень близко и навис надо мной. Я уперлась взглядом в его грудь, боясь поднять голову и встретиться с тем взглядом, который даст понять, что он зол. В любую минуту он может сорваться и совершить то, о чем позже будет жалеть. Так уж устроен мой брат.
— Ты спрашиваешь про ключ от гаража?—Тихо спросил он.
— Да, — выдыхаю я, чувствуя, как от волнения "горят" мои уши. Я понимаю, что запуталась, провалилась в бездну противоречий.
— Он на моей связке, в сумке. Если он тебе зачем-то понадобился, просто возьми,— сказано это было нежно, словно хотел успокоить.
Что? Разве он сейчас не должен был мне соврать, сказать, что потерял его? Или может быть ударить? Или засунуть головой в духовку? Что. Я. Творю?!
Мне показалось, что он порывался обнять меня или поднять руку и погладить по голове, но не сделал этого. И хорошо, потому что любой из этих жестов сделал бы меня жалкой. Жалкой, доверчивой. Как я могла поверить тому фрику?
— Как давно ты не принимала свои лекарства?—Вдруг спросил он, и я отшатнулась.—Последнее время ты ведешь себя странно. Может стоит возобновить их прием? Тогда они помогли.
Лучше бы он этого не говорил. Одно из самых страшных состояний человека, случается, в тот миг, когда близкие намекают ему о проблемах с его же здоровьем. Психического, либо неизлечимого. В первом случае тонешь в пучине безысходности, потому что не докажешь обратного даже самому себе, во втором - не веришь и умираешь одновременно, потому что доказывать поздно.
