Под властью этого мрачного потрясения, являющегося достоверным фактом произошедшего со мной сегодня казуса, начинаю рыться в сознании, напрочь забыв о подруге и о ее выпаде в мой адрес. И даже не заметила появления учителя в классе. Черт возьми, да что происходит?
5. Макс Вронский
"...Даже если вы часто смотрели людям в глаза, не удивляйтесь тому, что увидели слишком мало..." WR
После уроков, наш класс ждал так называемый незапланированный субботник, – уборка территории вокруг школы. Нас частенько заставляли мучиться подобной ерундой. Сбор пожухлых осенних листьев, бумажного мусора и утерянной мелочи. Про мелочь, я конечно преувеличила, но мне случайно попалось двухрублевая монетка. Мальчишки вскапывали газоны. Я перестала уныло грести мягкой металлической грабелькой и осмотрелась.
Волков, как и полагается, благородным трудом себя не утруждал. С тремя дружками, Мишкой и ребятами из параллельно, он стоял у турников и что-то втирал двум вертихвосткам, скорее всего восьмиклассницам. Те, смотрели на него словно на чудо, спустившееся с небес на бренную землю, хихикали, кокетливо пожимали плечами. Я в общем -то могла их понять. В тех случаях, когда Дену это было нужно, он мог быть чертовски обворожительным. Парень запрокидывал голову, когда смеялся, открывая при этом свою шею, мял руками железные прутья турника, взбивал носком обуви песок под ногами и был в довольно хорошем расположении духа.
А в десяти шагах от меня, слева, стоя в спортивной обуви на кусках взлохмаченной земли, Макс целеустремленно насиловал лопатой почвенный пласт. Он был без куртки, она висела рядом на обломанной ветке боярышника, а рукава его полувера и рубашки, были закатаны. В тот миг, когда он напрягал руки, вонзая черенок лопаты, жилы на его руках вздувались и во мне это отражалось скрытым восторгом.
Я подавилась собственным изумлением. Надо же, не ожидала от него таких жертв. Странно было видеть Вронского в этой роли. Отделаться от подобной деятельности во благо школы, для многих не составило большого труда. Удивительно, что он не нашел веского предлога отделаться от акции "школа – наш второй дом". Инсценировать " воспаление мозга" (в простонародье–головная боль) или пожаловаться на жуткий сколиоз. Этим, надо сказать, воспользовалась Рита, наверняка уже уплетая в стенах дома горячий обед.
Я последила за ним еще некоторое время, обласкала взглядом, словно дорогую антикварную вазу в музее, и дождавшись, когда Антон Хмельницкий торчащий на той же "грядке" куда-то просеменил, отбросив лопату, неожиданно для себя самой – решилась. Чем не повод? Перейти к зыбкому плану, который давно выстроился в моей голове. Свежий воздух, непринужденная обстановка – бодрили и придавали смелости. Я подходила не спеша, выстраивая стратегию на ходу, ощущая себя супер агентом, не особо заботясь, что кто- то может заметить мой поступок и неправильно трактовать. Да мало ли какие интересы у меня с одноклассником?
Делаю шаг. Другой. Я дойду. Дойду.
"Так, Снежная, успокой эту чудовищную дрожь в коленях; нет, лучше пройди мимо. Ты хоть что нибудь можешь? Господи, и не шаркай!" Не поверите, но то, что я хочу сейчас сделать, откровенно говоря, дико.
— Приве-е-т! — Я обернулась и уставилась на ребенка, который успел подкатить к моей ноге на трехколесном детском велосипеде. Левый глаз девочки сильно косил, что придавало ее внешности некую болезненность и фальшивость улыбке. — Меня зовут Ни-на. Восемь—семь.., восемь — семь..,—ребенок раскачивался в седушке, не сводя с меня взгляда, —я не буду дружить с тобой, ты глупая!
Я натянуто улыбнулась. "Глупая? Вот как?"
— Эй, где твоя мама? —Я обернулась в поисках кого -нибудь из взрослых.
— Она гуляла ночью и злые собаки съели ее. Восемь— семь, восемь — семь..
Я уставилась на ребенка, раскрыв рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. И тут же, перед глазами, вспыхнула картина, словно кошмар наяву, — перепуганное лицо брата, окропленное кровью, наши сцепившиеся руки...
А девочка улыбалась. Улыбка у нее была поразительная— она буквально меняла все лицо, делая похожей на маленького косого гоблина.
"Ну, и что? Что ты на меня так смотришь?"— Вспыхнуло у меня в мозгу.
Ребенок, неожиданно вняв голосу моего разума, сжал губы и торопливо завертел педалями детского велика, который протяжно скрипнув, укатил девочку прочь.
Выдохнув, отгоняя наваждение, что заполнило мой разум, я уставилась на Вронского. Нас разделяло менее пяти шагов. Теперь, мое желание завести с ним диалог показалось на самом деле глупым. Некоторое время я борюсь с противоречиями внутри, с плохим предчувствием и ознобом.
"К черту! Или сейчас или никогда!"
Остановившись в шаге от него, я замерла. Макс все еще не замечал меня, да и каким образом, если он так остервенело рвал землю, будто она здорово ему чем-то навредила. Шея его взмокла, темные волосы мокрыми прядями причудливо прилипли к вискам и лбу.
Хох, как же мало я о нем знаю, как же хочется знать больше. Этой треклятой информации так не хватало, что воспринималось мной как мистика. Ну почему ни у кого не возникло желания насесть на него с расспросами? О нет, вроде пытались, но он лишь отшучивался: "а что, это так важно?; нет, не был; где то; какая разница?; зачем тебе это?; я что, на допросе?" Примерно такие ответы получали любопытные. И всех же это отвадило, а меня, наоборот, притянуло, словно магнитом. Я очень надеялась, что у Вронского все таки имелся круг близких друзей, с которыми он общается. Потому что иначе, это выглядело уже не нормально. Отклонение от нормы, так ведь говорят в медицинских кругах?
– Макс.., – позвала я, и когда он не откликнулся, позвала громче, - Макс!
Он замер и повернул голову. Как же он был красив, раскрасневшийся, встревоженный. Удивленно вскинул бровь, пытаясь восстановить дыхание, словно пробежал кросс.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
– Эмм..мне показалось, ты слишком увлекся. – Я не могла быть не обеспокоена, тем фактом, что он не щадил себя. – Все в порядке?
"Поглядите-ка, заботливая мамочка."
Он моргнул, качнул головой, переступив с ноги на ногу.
– В порядке, хочется быстрее с этим покончить.
Окинул взглядом лопату и резко вздернув, вонзил в почву. Тыльной стороной ладони утер со лба пот и это показалось мне таким неестественным. Возможно, я ожидала, что такие парни как он, не размазывают грязь по лицу, а пользуются для этого... ну, белоснежными носовыми платками, что ли. Но именно этот, чисто пацанский жест, меня впечатлил.
Я не уходила и ему пришлось вновь обратить на меня внимание. Повернул голову, кольнув меня взглядом. Карие глаза его слегка прищурились, увлекая в омут недосказанности и тайн, что таилась в их глубине. И в этот миг я совсем растерялась, поэтому заговорила торопливо, боясь выдать неловкость.
– Хотела попросить тебя,– сердце бешено колотилось и лоб покрылся испариной,– интегралы мне не особенно легко даются, а ты единственный, кто по прошлой контрольной получил пять. Не мог бы ты найти время помочь, объяснить принцип.
