«Лучше я его сам убью, — мрачно заявил Тэйн. — Если Следящий сдал арангисов, значит, за Вельгом никто не наблюдает?
«Да, — ответила Данира. — Он свободен. Он сделал свое дело и больше никому не нужен. Что ты задумал?»
«Скажи мне лучше, если я суну ему свой меч, почувствует ли это его Следящий?»
«Не знаю. Вроде бы не должен… Кстати, клинок не разрывает связь арангисов и клейма, а лишь ослабляет ее и делает его хозяина невидимым для тех хэльдов, где есть визуализация. Меч не спасет Вельга от смерти»
«А что спасет?»
«Что-то более радикальное. Например, если отрубить руку с клеймом… Были такие случаи в прошлом…»
«Я-то конечно не против, — хмыкнул Тэйн. — За все, что этот мерзавец натворил. Только возиться потом с одноруким Вельгом — то еще наказание. Есть способы попроще?»
«Может быть, уничтожить часть клейма? Если рубленая рана, например, поперек рисунка, то связь с ведомым становится или очень слабой, или вовсе теряется. Если повредить, а лучше — уничтожить главные элементы рисунка…
«Можно попробовать, — согласился Тэйн. — Это лучше, чем отрубание руки. Хотя я бы еще язык ему…или кое-что другое. За Лейт. Кстати, ты уверена, что Следящий ничего не почувствует в этом случае?»
«Уверена. У Вельга больше нет Следящего. Единственный риск — если после сжигания арангисов старейшина проконтролирует, умер ведомый или нет. Но это вряд ли. На всякий случай повесим ему на шею амулет Ордена Феоллона, тот, что у Кельхандара».
«Сколько у нас времени?
— Думаю, пара дней, не больше, — вздохнула Данира. — Действовать надо быстро.
— Хорошо. Я поищу через Окно, где живет и куда ходит Вельг, — сказал Тэйн.
Все еще ощущая ее далекое присутствие, Тэйн вызвал в Окне образ Вельга и снова связал его с хэльдом Истина.
«Это гостиница в Зар Але, недалеко от центральных ворот в Зар Изран, — прокомментировала Данира. Тэйн внимательно следил за чередой сменяющихся картинок, состоявших из видов богатого убранства дворца, пьющего и развлекающегося с девочками Вельга, или его же, спящего то на полу, то на кровати в маленькой комнате гостевой башни. Вид у него был безобразный — круглое загорелое лицо посерело и осунулось, под глазами появились темные круги, волосы и одежда были грязными и неухоженными. — Думаю, если мы подстережем его в Зар Изране во время одной из его пьянок, никто ничего не заподозрит, — сказала Данира. — Главное — поторопиться».
Тэйн вышел наружу, в серо-синий сумрак сута. Переплетения ловушек слабо светились в темноте, ничем не замаскированные, предупреждая любопытных или неосторожных жителей, куда не следует соваться. Трогать все эти ловушки было бессмысленно и опасно: наверняка они стояли здесь с древнейших времен, знаний Ройга могло не хватить для того, чтобы быстро и правильно разобраться в их особенностях. Тэйн зевнул, вдыхая прохладный воздух и жалея, что здесь, на Острове, почти нет естественных запахов, кроме солоноватого запаха сиуры. Постояв в полумраке, он сообразил, что нужно вернуться в святилище и уничтожить следы своих заклинаний, сделав так, чтобы поутру здешние жрецы ничего не заметили.
Это отняло еще больше времени и сил, чем на поиски ключей к ловушкам. Закончив, Тэйн снова выбрался наружу и улегся прямо на тропинке перед святилищем. Заходить обратно, после того, как он восстановил и паутину, и предупреждающее заклятие на пороге, было глупо. Судя по оттенкам сиуры, начинавшей медленно светлеть, спать ему оставалось совсем немного. До первого проблеска света. Затем следовало убираться с тропинки как можно скорее.
6. Клеймо
(Сезон Пробуждения. Агваллар, Зар Изран)
Дворцов развлечений в Зар Але было всего два. Их называли Ала Ари — «город радости». Тэйн выследил Вельга в тот же день, проведя конец ата и весь сут в одном из них, желая посмотреть, на что это похоже. Оказалось, Ала Ари действительно смахивает на крошечный город, состоящий из множества связанных между собой причудливых башенок. К некоторым из них крепились уже хорошо знакомые пузыри-раканы. Казалось, что дворец полупустой, лишь изредка им с Кельхандаром попадались хорошенькие полуобнаженные девушки. Они обследовали несколько ближайших башенок, с надменно-скучающим видом завсегдатаев болтаясь из зала в зал. Для островитян с их привычкой к холодным цветам, бледным оттенкам и минимализму в интерьере, Ала Ари был воплощением роскоши: буйство красок, искусная мебель, дорогая посуда и разноцветные ткани, привезенные из Наземного мира, очаровательные смуглокожие обитательницы, от красоты которых перехватывало дух даже у Ройга, изысканные угощения и напитки. Сначала — непринужденная беседа, потом — дегустация блюд, затем — созерцание танца… Тэйн убедился, что столь популярный в Эргалоне танец Пламени исполняется в Ала Ари ничем не хуже, чем дома. Они с Кельхандаром застряли в одном из роскошных залов дворца, попавшись в сеть очарования, сплетенную из музыки, пряных запахов и женской красоты. Чувствуя, что его затягивает, Тэйн вырвался из сладкой паутины сам и вытащил хильда. Вельга, оставшегося где-то по соседству, пришлось бросить.
На пути Харриаберт возмущался, что ему не дали досмотреть танец, допить вино, и вообще… почему Вельгу можно, а ему — нет?
— У тебя жена беременная, — злорадно хмыкнул Тэйн. — Дома ждет, переживает.
Данира следила за Вельгом через обычный хэльд Окно в домашнем святилище своего клана. Она считала, что медлить нельзя. В любой момент его арангисы могли отправиться в пламя.
На следующий день они снова выследили Вельга, проводив в другой Ала Ари, в противоположной части Зар Израна. Вельг быстро исчез в одном из бесчисленных роскошных залов и маленьких сумрачных комнат, а Тэйн, переодетый зардом, и Кельхандар в одежде простого аларея-горожанина тоже позволили увлечь себя вглубь башен. Пока две холодные, как снег, островные красавицы показывали им здешние достопримечательности, наперебой рассказывая, какие удовольствия ждут высокородного зарда, как только наступит сут, они быстро успели заметить, какие залы уже заняты — толстые тканевые портьеры отделяли их от прочих. Ни струящихся пленок, ни дверей здесь не было.
Задержавшись в круглом зале с жиденьким фонтанчиком, Тэйн отправил Кельхандара на поиски Вельга, а сам принялся глазеть на хорошеньких юных танцовщиц, откровенно забавляясь возникающими в сознании ревнивыми репликами Даниры. Бросив им маленький кожаный мешочек с монетами, он дождался угощения и вина; Кельхандар вернулся и шепотом сказал, что нашел Вельга. Две смуглокожие темноволосые красавицы подсели к низко плавающей прозрачной глыбе, на которой были сервированы закуски. Тщетно они пытались втянуть высокородного зарда в разговор — отвечал в основном хильд, и то — неохотно. В конце концов они, разочарованные необщительностью клиентов, оставили их в покое. Перекусив и опустошив кувшин с вином, они покинули зал и нахально ввалились туда, где Вельг, развалившись на подушках, наблюдал за танцем двух таких же смуглокожих красавиц. Кельхандар уселся рядом с Вельгом, не обращая внимания на его вялые протесты. Он опять был изрядно пьян. Тэйн, наложив на себя заклятие невнимания, вошел следом и сел в стороне, наблюдая за происходящим. Мутные глаза Вельга расширились, видимо, лицо хильда кого-то ему напомнило, но, отведя взгляд, он снова приложился к кувшину.
