Пока мы шли, драуги сторонились воды, держась поближе к дюнам. Мы обходили ржавые машины и перелезали через корни Иггдрасиля.
Мы только перебрались через особенно массивный корень, когда драуг с прямыми волосами поднял гниющую руку.
— Добро пожаловать в наш бражный зал.
Я с непониманием осмотрелся по сторонам. Я не увидел ничего, напоминавшего бражный зал. Лишь массивный корень и огромную гору мусора.
Драуг направился к горе мусора.
— Сюда.
Я сощурился. То, что изначально показалось мне обычной горой мусора, на деле было неким подобием жилья. Это походило на то, что выброшенная на необитаемый остров жертва кораблекрушения могла бы собрать из скелетов китов. Между побелевшими костями были натянуты куски коричневой ткани. Стены состояли из ржавого металла.
— Чьи это кости? — спросила Али.
— Детей Нидхёгг, — сказал драуг. — Змея порождает их сама, без партнёра.
Я уставился на кости. Они были огромными, как минимум три метра в высоту.
— А насколько крупные у Нидхёгг дети? — спросила Али.
— Крупные.
— И вы их убиваете?
— Нет, их убивает Нидхёгг. С материнским инстинктом у неё не очень.
— Вам многое о ней известно.
— При жизни, — сказал лидер драугов, — я был профессором герпетологии. Специализировался на рептилиях. Оказывается, знания о змеях здесь ценятся. Когда мы наткнулись на вас, мы искали яйца змеи. Но прежде чем мы поговорим о Нидхёгг и её потомстве, позвольте выказать вам гостеприимство.
Внутри скелетной постройки драуг повёл нас по коридору. Здесь стены цвета ржавчины состояли из старых кусков автомобилей, но крыша была покрыта прозрачной, похожей на пластик субстанцией, которую я не узнал.
— Что это? — спросил я.
Труп с прямыми волосами рассмеялся.
— Змеиная кожа. Когда Нидхёгг линяет, мы собираем кожу, которую выносит на берег. Получается почти водонепроницаемый материал для крыш.
— И отсюда мы попадём к змее? — спросила Али, выглядя нервничающей.
Драуг пожал плечами.
— Ну, не совсем. Мы просто хотели немного покрасоваться. К нам тут редко забредают посетители.
Теперь во мне разгоралось нетерпеливое желание добраться до палочки Локи. Здесь я почти чувствовал магию, покалывающую мою кожу. И я начинал гадать, не строят ли эти драуги замыслы, как съесть Али.
Мы прошли через арку из позвонков и вышли в зал. В центре помещения стоял стол, сделанный из длинного куска древесины, выброшенного на берег. Над столом висели люстры, сделанные из больших змеиных черепов — предположительно тоже из детей Нидхёгг.
Вскоре огромные кружки драугов заполнились красной жидкостью — судя по запаху, кровью. Когда все стулья оказались заняты, их лидер с прямыми волосами встал.
— Тост за наших новых компаньонов! — выкрикнул он.
Драуги подняли кружки, издав громогласный булькающий рёв, затем опустошили их.
Али напряглась.
— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — сказал он. — Обещаю, никто и пальцем вас не тронет. Особенно теперь, когда мы выпили. Не так ли, мои мёртвые братья и сестры?
— Где Нидхёгг? — спросил я. Нетерпение бурлило в моей крови.
Драуг вздохнул.
— Она живёт в море, — он показал в том направлении. — Где вода самая глубокая.
— Полагаю, у вас не найдётся лодки? — спросила Али.
— Вообще-то, найдётся.
В моей голове начал формироваться план.
— Ты сказал, что вы приносите в жертву своих сородичей?
Он бодро закивал.
— Да, ночью мы выталкиваем их в море. К утру они превращаются в обглоданные кости.
— Идеально, — сказал я.
Глава 48. Али
Лидер драугов снова повёл нас вдоль пляжа, и мы молча шли под потемневшим небом.
Я задрожала, но не от холода. Драуги нервировали меня. Они не дышали, были тихими как призраки, их глаза не моргали. Хоть я и видела, что они выпили крови, и их лидер пообещал, что они мне не навредят, их мёртвые глаза следили за каждым моим шагом. Они всё равно жаждали моей плоти; я была в этом уверена.
Они дали Мэрроку большой рюкзак, который он теперь повесил на одно плечо. На нём имелся логотип старой человеческой спортивной команды — Нью-Йорк Джетс. Пахло оттуда ужасно, но Мэррок отказался говорить мне, что внутри.
Мы держались подальше от моря, шли довольно высоко по берегу. Хоть это и не было сказано вслух, я предположила, что драуги боятся — вдруг Нидхёгг вынырнет из красной воды и затащит их в глубины.
От кожи идущего передо мной Мэррока исходил дым. Его глаза смотрели прямо вперёд.
Дюны поднимались всё выше, корней Иггдрасиля становилось всё больше. Драуги сделались ещё более бдительными, а над плечами Мэррока сгустился дым. Я призвала к себе Скалей.
— Что это? — спросила я у серолицей женщины-драуга, шагавшей рядом со мной.
— Мы возле дома…
Драуг так и не договорила; нас перебили визжащие крики, от которых похолодела кровь в моих венах. Я резко развернулась, держа кинжал наготове. С дюн к нам неслась куча драугов, кричавших как банши. В отличие от нашей когорты в рваной одежде, эти драуги носили слаксы, кожаные туфли и оксфордские рубашки.
— Нарушители клятв! — закричал один из наших друзей-драугов. — Держитесь от неё подальше! — он быстро повернулся ко мне. — Вам надо спешить. Мы не станем пировать твоей плотью, но нарушители клятв запросто сделают это. Лодка прямо там. Мы их задержим.
Он показал на драккар викингов с одним парусом цвета кости. Мы с Мэрроком пустились бежать. Мои ноги топали по окаменелой земле, пока я неслась к лодке. Мы почти добрались до неё… почти достигли деревянного помоста, ведущего к ней. Судя по извилистым изгибам древесины, он был сделан из корня Иггдрасиля.
Мэррок добрался туда первым, и я следовала за ним по пятам, взбираясь по камням. Они простирались в красное море на пятьдесят метров.
Мэррок запрыгнул в лодку, и я последовала за ним. Мои лёгкие горели.
— Помоги мне отчалить, — крикнул Мэррок. Он показал на верёвку в передней части лодки. На носу, подумала я и поспешила к верёвке.
Но звуки стонов заставили меня повернуть голову. Прямо за нами гнались два голодных драуга.
Я отвязала верёвку и бросила её на причал.
— У меня всё, — крикнула я, поворачиваясь к Мэрроку.
Он находился на другой стороне лодки, всё ещё развязывая верёвку там.
Жилистый драуг в парике адвоката бросился на меня. Я инстинктивно призвала Скалей и бросила кинжал. Сталь сверкнула в воздухе, и я угодила в цель. Лезвие с гулким ударом вонзилось в живот трупа. Он упал в кровавую воду.
