Почему-то ублюдок Коулман не шёл у меня из головы. Он отступился от моей крошки довольно легко… Я приготовился сражаться, но он всего лишь немного потрепал нервы напоследок. Позлил маленькую красотку и расстроил, убив её беззащитного питомца. Это знак? Или просто фирменная ухмылка мерзавца? Пока трудно сказать. Надеюсь, старый ублюдок удовлетворился пополнившимся банковским счётом. И небольшим бонусом в виде налички.
— Наконец-то! — выдохнул, переступая порог своего особняка.
— Проблемы, Дэниел?
Я скинул пиджак в сторону, улыбаясь управляющему. Корнелиус Смит служит моей семье уже не один десяток лет. Как служил его отец, а до его отца — дед и так далее…
Как-то мы считали, что афроамериканская семья Смит служит нам уже почти два столетия. Подумать только! Сейчас Корнелиусу уже за шестьдесят. У него белые, как луна, пружинистые волосы и кожа цвета шоколада. Ещё один человек, в верности которого я не сомневаюсь.
— Всего лишь пробки на дорогах, старина Корни…
Я сразу же поднялся на второй этаж и пошел прямиком к спальне Лоррейн.
Распахнул дверь. Пустота! Я залетел в кровать и начал осматривать каждый её уголок. Заглянул даже под кровать, распахнул дверцы шкафа и, разумеется, осмотрел санузел. Не мог поверить своим глазам… Пусто! Лоррейн исчезла!
— Корнелиус! — взревел диким зверем и смерчем вылетел из спальни, едва не сбив старика с ног.
— Ищете маленькую госпожу?
— Да! Где она? Чёрт бы тебя побрал, не молчи!
Корнелиус покачал головой. Он старше меня ровно на тридцать лет. Он видел меня ползающим под столом и чересчур близок к моей семье. Я не мог воспринимать его только как управляющего. Он не просто часть персонала — он часть семьи. И когда тебя подводят близкие, ты чувствуешь себя дерьмово!
— Не стоит так переживать, Дэниел. Я переселил маленькую госпожу в другую спальню, — белозубо улыбнулся Корнелиус. — Левое крыло.
Я побежал в обозначенном направлении.
— Постой, постой, Дэниел! Мои старые кости не могут передвигаться так быстро! — просил Корнелиус.
Старикан врал — он передвигается иногда даже шустрее меня. На редкость выносливый и расторопный. Так что его просьба притормозить — всего лишь уловка.
— Что тебе, Корнелиус? — застыл в нескольких футах от двери спальни.
— Дэниел, — начал он без тени хитрости, — не собираешься же ты будить девочку?
— Я всего лишь хочу удостовериться, что она в моём доме! В этой спальне! — понизил голос на полтона.
— Она там.
Но я хотел увидеть свой фетиш собственными глазами. Осторожно открыл дверь и прислушался. Мерное, ровное дыхание. Вошел в комнату. Мои глаза быстро привыкли к темноте. Увидел очертания юного стройного тела под тонкой простынёй. Лоррейн спала на одном боку, подогнув аппетитную ножку. Наклонился, вдохнул сладкий аромат её дыхания.
Спи, моя красавица… Я поговорю с тобой завтра.
Погладил ее по волосам. Осторожно поцеловал пухлые губки, едва сдерживая стон и рвущееся возбуждение. Девчонка пошевелилась во сне. Надо уходить.
Я пошёл прочь, стараясь не шуметь. Но я заметил кое-что. И хотел услышать ответы от своего управляющего.
Корнелиус следовал за мной по пятам. Собран, деловит. Спокоен. Открыл передо мной дверь кабинета — знает мои привычки и безошибочно угадал, что сейчас мне нужно побыть в строгой, лишённой излишеств обстановке, чтобы взвесить всё.
— Итак. Почему Лоррейн в другой спальне? Она пыталась бежать? — спросил я, загружая данные с камер видеонаблюдения. Выставил необходимый интервал и ждал, пока система обработает запрос.
— Нет, Дэниел. Девушка не пыталась бежать. По правде говоря, она даже не пыталась пошевелиться… — Он помолчал и добавил: — Девочка плакала несколько часов. Навзрыд. Я давно… очень давно не слышал, чтобы кто-нибудь рыдал так горько и много. — Корнелиус снова сделал паузу, пожевав губами. — Кажется, припоминаю одного мальца, плакавшего так же горько. Много лет назад… — Взгляд тёмных глаз остановился на мне.
Я знал, кого имел в виду Корнелиус. Но сейчас речь не обо мне и не о моём прошлом. Стиснул челюсти изо всех сил.
— Ближе к делу, Корнелиус! И трепись поменьше.
Корнелиус сразу же выпрямился, задрал подбородок повыше.
— Я видел, как господин вылетел из спальни с плёткой в руках. Наверняка он хотел преподать урок манер маленькой девочке. Судя по безутешному плачу девочки, урок вышел очень внушительным. — Скрипнул зубами. Корнелиус нарочно подчеркнул, что Лоррейн — ещё совсем крошка. Давил на мою совесть, старый чёрный лис! — Насколько я слышал, господин запретил девочке пользоваться даже ванной. Воспитание — дело хорошее, мистер Хьюз. Но не стоит забывать о главном правиле воспитания. Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя лишать человека главных нужд. Еды, питья, сна… гигиены.
— Ты вздумал меня учить? — закипел я яростью.
— Учить? — притворно изумился управляющий. — Нет, масса. — Корнелиус подобострастно взглянул на меня и повторил слово «масса» — исковерканное афроамериканцами обращение от слова «мастер». — Вы можете наказать старого нигера, масса, потому что он взял на себя смелость вмешаться. Я дал девочке чистую одежду и отвёл в гостевую спальню. Она плакала так, что не могла держать стакан с водой. Вода постоянно расплёскивалась. Но я дал девочке выпить перед сном тёплого молока с мёдом. Я немного схитрил и добавил сонных капель. Девочка уснула. Виноват, масса, — вздохнул Корнелиус. — Теперь можете взять плётку и отходить нерадивого слугу, как вам вздумается.
Корнелиус не показывал, что недоволен мной. Но больше всего меня раздражало его молчание. Я со злостью смотрел на управляющего.
— Хочешь сказать, что я неправ?
— Разве может старый нигер быть умнее своего молодого белого хозяина, масса?
— Прекрати этот цирк немедленно! — ударил по столу кулаком. — Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты корчишь из себя тугодума! — Корнелиус кивнул. — Сядь, Корни. Ради всего святого, сядь и прекрати измываться надо мной.
Корнелиус вытянулся в кресле напротив, сцепив длинные пальцы под подбородком.
— И в мыслях не было измываться. Измывается кто-то другой… — управляющий многозначительно смотрел на меня.
Меня переполняли эмоции. Я кипел, как вулкан, вскочил с места, схватился за край столешницы из дорогого дерева.
— Ты не понимаешь, Корни! Я мечтал об этой девчонке четыре грёбаных года!
— И испортил всё за один день.
— Она вывела меня из себя вот так, — щёлкнул пальцами. — Дикая, дерзкая, бунтующая! Непокорная.
— Ай-яй-яй, какая девочка! Судя по всем, аппетитная! — рассмеялся Корнелиус. — Неудивительно, что она тебе понравилась.
— Я долго ждал этого дня. Она была на волоске от пропасти. Я спас её. А в ответ она плюнула мне в лицо!
