«Неужели это происходит в реальности?» — проносится в мыслях.
Я едва не захлёбываюсь слюной, пожирая порочное отражение ошалевшим взглядом. Скорость становится невыносимой. И я больше не могу терпеть. Теряю способность сопротивляться натиску экстаза. Это все равно, что пытаться остановить снежную лавину.
Его бешеный напор и желание проникает в меня, возбуждение пульсирует по спирали, закручиваясь всё туже. Мне необходимо расслабить этот узел. Мне нужно дать выход порочной страсти, захватившей меня в плен.
— Кончай в меня! — стону я и кусаю собственную ладонь, чтобы не кричать от оргазма.
Он расщепляет моё тело на атомы, каждый из которых искрит от удовольствия. Я становлюсь пылью, но чувствую, как его семя ударяет тугой струёй внутрь моей попки.
В этот миг я не могу думать ни о чём. Дэвид стонет. Он покрывает поцелуями мою влажную от пота спину. Спустя несколько минут мы можем, наконец, пошевелить и стряхнуть оцепенение. И только потом, взглянув друг другу в глаза, мы одновременно замираем, думая наверняка об одном и том же: о моём отце.
Глава 17. Крис
В глазах Дэвида я вижу отголоски тех же эмоций, что есть во мне. Сытость и искры экстаза. Но если вонзиться глубже, я замечаю на дне его глаз сожаление. Это заставляет меня отшатнуться от него, прижавшись попкой к раковине. Холодное прикосновение жжёт кожу ягодиц. Дэвид невозмутимо натягивает боксеры и поправляет на себе одежду. Мужчина начинает мыть руки мылом с ароматным запахом цитрусовых.
— Приведи свою одежду в порядок. Подмойся. Ты пахнешь сексом, — скупо чеканит Дэвид.
— Я пахну тобой, Дэйв.
Через мгновение он обхватывает пальцами мои щёки. Капкан сильный и жёсткий. Он обдаёт меня взглядом с ощутимой аурой власти и презрения, эта волна окатывает меня снизу вверх и обратно.
— На этот раз я позаботился о твоём удовольствии, Крис. Сунешься ко мне ещё раз — выебу насухую, — угрожает грязно и намеренно пошло.
Но я чувствую себя облаком сахарной ваты в его руках. Что он сделает мне? Трахнет? Это будет жёстче, чем мой первый раз в попку? Навряд ли…
— Но ты хочешь этого, Дэйв. Хочешь взять меня так, чтобы я орала и сорвала голос, кончая под тобой.
Я увожу голову в сторону и успеваю чиркнуть губами по его мужественному подбородку.
— Я выйду первым.
— И ты боишься, что отец узнает о нас? Я уже большая девочка, Дэйв. Я знаю, что хочу…
Сумрачный взгляд проносится по коже волной.
— Твоё непристойное поведение заставляет думать о тебе, как о шлюхе, Крис. Ты шлюха?
— Твоя шлюха… Только для тебя.
Острый кадык на горле Дэвида дёргается вверх-вниз. Глаза темнеют ещё больше, грозя обрушить небеса на мою непокорную голову.
— Постарайся держать свои трусы сухими в моём присутствии.
Он разворачивается и выходит, я успеваю выдохнуть ему вслед:
— Может быть, мне вообще не стоит надевать их?
Дэвид замирает на мгновение, но потом решительно покидает ванную комнату, оставляя меня одну. Я рассматриваю своё отражение. У девушки из него растраханный вид. Нужно исправить это. Немедленно.
Больше всего меня беспокоит, что скажет отец. Я переодеваюсь и поправляю макияж. Выхожу, опасаясь грядущего скандала, но обнаруживаю в гостиной только Дэвида.
— Ты не видел Адама?
— Нет, — скупо отвечает мужчина, разглядывая награды и благодарственные письма папы с преувеличенным вниманием.
Я ломаю голову над тем, куда подевался мой отец. А что если он услышал, как мы с Дэвидом занимались сексом? Вдруг он ушёл лишь для того, чтобы достать ствол или привести молодчиков для выбивания дури из Дэвида? Я не успеваю подумать как следует ни над одним из вариантов. Слышится мягкий хлопок входной двери. Мы с Дэвидом одновременно поворачиваем голову на звук шагов. Но при этом мужчина успевает оценить взглядом расстояние между нами — достаточное ли?
Более чем достаточное, мистер Коэн. Между нами по меньшей мере футов десять!
— Извиняюсь, — говорит отец. — Но мне пришлось выйти. Позвонил приятель и попросил подписать кое-какие документы. Надеюсь, вы без меня не скучали и успели наладить контакт?
«О да, это был очень тесный контакт. Член твоего друга лишил мою попку анальной девственности», — проносится в голове.
Вслух я говорю совершенно другое:
— Мистер Коэн весьма закрытый человек.
— Ну же, Дэйв! — смеётся Адам, хлопнув приятеля по плечу. — Мы же говорим о моей дочурке! Будь с ней поласковее!
В ответ взгляд Дэвида наливается бурлящей лавой, и черты лица обозначаются резкими углами.
— Я бы не отказался поужинать и обсудить нюансы обучения Кристиан, — нейтрально произносит он.
— Тогда к столу, — просит Адам и первым проходит в столовую.
Дэвид спустя секунду отправляется следом за ним. Я касаюсь его локтя кончиками пальцев, привлекая к себе внимания. Он делает вид, что не замечает этого и продолжает идти степенным шагом.
— В моё обучение входят уроки минета и стандартного секса? Или ты постоянно будешь трахать только мою попку, мистер Коэн?
Он не сбивается с шага, но желваки на острых скулах выступают, словно огромные камни. Дэвид напряжён. Весь. От макушки до пят. Мои губы растягиваются в довольной улыбке, а сердце трепещет от предвкушения.
Я волную вас, Дэвид Коэн. Невероятно сильно волную…
⁂
Ужин протекает довольно мирно. Я не могу не отметить, что Дэвид делает вид, будто находится здесь из-за одолжения. Но так же не могу не замечать его плотоядные взгляды, когда он думает, что я их не вижу или не чувствую. Он держится подчёркнуто официально на протяжении всего ужина, даже Адам начинает подшучивать на эту тему.
— Мистер Трастовый Фонд чересчур серьёзно отнёсся к назначению на должность декана, — улыбается отец. — У тебя появилось много работы?
— Значительно прибавилось бумажной волокиты, множества пустых, но официальных бесед и ответственности. Теперь папаша насел на меня ещё плотнее и едва ли не дёргает меня за волосы, показывая, куда мне идти, — отзывается Дэвид и сразу же переводит взгляд на меня. Он словно понимает, что сболтнул лишнее, и добавляет с губительной для меня улыбкой: — Кажется, мне даже нашли невесту. Состоятельную, взрослую, опытную. Моего круга…
Слова о потенциальной женитьбе ранят меня, словно острые кинжалы. Мне становится трудно дышать. Я комкаю пальцами салфетку, незаметно для себя разрывая её на мелкие кусочки. Даже думать больно о другой женщине рядом с Дэвидом.
Слова о его женитьбе повисают в воздухе мрачной тучей. Давление над столом возрастает тысячекратно. Единственный, кто не замечает гнетущей атмосферы, это мой отец. Он ест за двоих и шутит за троих.
