— Какая услуга?
Переспрашиваю его, а в голове всплывает наша встреча в ресторане, когда Адам намекнул на услугу, но не сказал, в чём она заключается. Почему именно сейчас отец снова возвращается к этой теме? Ещё ничего не произошло, но уже чувствую неприятный холодок. Мне совершенно не нравится оборот, который принял наш разговор.
— Попроси его сыграть с тобой в плохого профессора! — предлагает отец, сразу же поясняя. — Ролевые игры ради выманивания оценки, детка. Так у меня будет доказательства, что декан Дэвид Коэн превышает свои полномочия. Я смогу подвинуть его в сторону, а ты отомстишь ему за ложь.
О боже! Как только у Адама язык повернулся предложить подобное?!
— Иди к чёрту, — шиплю я. — Извращенец! Я не стану ничего делать!
— О, милая, боюсь, у тебя нет выбора… — почти пропел отец, добавляя суровым тоном. — Записи ваших потрахушек у меня имеются в любом случае! Если откажешься, я сделаю из тебя порно-звезду всей сети. Тебя будут узнавать по одному «О да!» Даже в твоей вонючей дыре — крошечном городке со стрёмным названием Куинс — тебе не найдётся спокойного местечка… — льёт яд в мои уши.
— Ты чудовище, — шепчу, едва сдерживая рыдания.
— Сделай это, детка. Сделай ради нас. Ты же не захочешь быть мне должной, правда?
— Я не понимаю…
— Ты всё прекрасно понимаешь. Дорогие вещи, обучение. А небольшая помощь с фирмой, а? Это не считается? Я уплатил не полную сумму на твой банковский счёт. И если оставшаяся часть платежа не поступит через несколько дней, банк снова захочет забрать у тебя всё: фирму, доставшуюся от матери, халупу, которую ты называешь домом. О, и, если тебе этого мало, то Дэвид узнает о нашем сговоре. И его семья растопчет то немногое, что останется после самоуправства банка.
Он ставит вердикт и молчит, ожидая реакции. Я просто раздавлена и порабощена морально. Я не могу в это поверить! Как я не разглядела в нём чудовище?
— Я не могу так поступить с Дэвидом. Он возненавидит меня… — шепчу едва слышно, а сердце кровоточит.
— Детка, он изменяет тебе. Ты сейчас в такой жопе, что он возненавидит тебя в любом случае. Но ты можешь первой нанести удар. За обман… Ты ДОЛЖНА это сделать. Должна…
Глава 29. Крис
Слова отца обрушились на меня словно воды Ниагарского водопада, оглушая рёвом. Я не могу поверить в то, что он говорит. Не хочу верить в то, что Дэвид обманывает меня. Но автоматически открываю сообщение, присланное отцом, и вижу статью из женского журнала, где говорится о грядущей помолвке Дэвида Коэна и Джанет Коллинз. Редактор журнала выражает мнение, что эта свадьба станет самым блестящим событием, и два самых желанных холостяка соединятся в блистательном и успешном браке. Капиталы семей объединяется…
Я не хочу в это верить.
Тем более мне страшно думать о том, что отец наблюдал за нами всё это время. Так гнусно и мерзко. А его угрозы? О, неужели я попала в лапы отъявленного негодяя? И я сейчас говорю не про Дэвида, а про своего отца!
Лёгкий стук по балконной двери вырывает меня из тягостных раздумий. Дэвид открывает дверь и оказывается рядом. Я поспешно вытираю слёзы, не желая показывать своего подавленного состояния. Но от Дэвида не укрывается мой торопливый жест. Он приподнимает моё лицо за подбородок.
— Крошка, что случилось?
Я мычу и лишь отрицательно качаю головой. Надо держаться и быть сильной. Надо действовать разумно. Выход должен быть… Должен!
Но ощущения, будто меня забросили в каменный мешок, и стены давят на меня со всех сторон, а воздуха становится всё меньше. Я опускаюсь на пол и начинаю рыдать, раскачиваясь из стороны в строну. Всё кончено. Для меня всё кончено. Я потеряю этого мужчину навсегда… Я не могу поступить с ним так, как требует отец. Не смогу лечь под него, зная: по ту стороны камеры за нами наблюдает третий, а потом гнусно использует видео в своих целях. Но если я не сделаю этого, отец сам… даст Дэвиду понять, что я якобы специально делала это, приставала к нему. И моё непристойное поведение, мои попытки добиться этого мужчину сыграют против меня. Я потеряю Дэвида в любом случаем… Я потеряю всё!
— Ты рыдаешь из-за этого? — Дэвид показывает на мой телефон с открытой в браузере статьёй о его помолвке. Мужчина неверно истолковывает причину моей истерики. Он гладит меня по волосам и целует волосы, смеясь: — Крошка, это старое фото! А слухи запущены PR-менеджерами моего отца. Я уже говорил с ним на эту тему и намерен прекратить давление на себя. Именно поэтому я сейчас встречаюсь с потенциальным покупателем, готовым выложить кругленькую сумму за мою долю в фонде семьи. Понимаешь? Я хочу разом переломить рукоять кнута, которым отец подстёгивает меня.
— Это правда?
— Могу поклясться на крови… — усмехается Дэвид. — Или мне лучше поклясться на соках твоей киски, м? Ведь по возвращении я буду лакать их так жадно, что ты забудешь своё имя!
От его слов я начинаю рыдать ещё сильнее, не зная, как признаться в том, что над моей головой сгустились тучи. Как сказать ему, что я в любом из случаев буду выглядеть лишь предательницей и по-настоящему грязной девчонкой с непристойным поведением?
Адам Флойд раздавит меня, как букашку, не задумавшись. Я вспоминаю, как он вскользь говорил, что тоже претендовал на кресло декана, но вместо него назначили Дэвида Коэна. Зависть не даёт покоя моему отцу, и он решил подвинуть своего друга, не погнушавшись втянуть свою дочь в эти порочные игры.
Да какая я ему дочь? Для него я всего лишь прижившаяся капля семени во влагалище моей мамы. У него нет и не было отцовских чувств. Я должна была насторожиться ещё в тот момент, когда он резко поменял градус отношения ко мне. Но я была в отчаянии. Я надеялась на чудо и была готова поверить в бескорыстную помощь чужого, по сути, человека.
— Знаешь, я позвоню и перенесу встречу, — задумчиво произносит Дэвид. — Я не могу оставить тебя и на минуту в этом ужасном состоянии. Поднимайся, ну же…
Он подхватывает меня на руки.
— Пожалуйста… Я хочу уйти отсюда подальше. Как можно дальше, — всхлипываю, успев подхватить лишь сумочку с документами и телефон.
— Как скажешь…
На лбу Дэвида прорезаются горизонтальные морщины.
Они становятся лишь глубже, когда я уже сижу на сиденье его машины и прошу оставить меня в каком-нибудь отеле. Он бьёт по рулю кулаком и просит меня признаться сию же минуту.
— Какого хрена творится?! — рычит он и, получив в ответ лишь новый поток моих слёз, отвешивает мне парочку звонких пощёчин, прекращая истерику.
Щёки горят, но слёзы прекращаются. Я лишь всхлипываю, упершись лбом в приборную панель.
— А теперь выпей воды, крошка, — он насильно всовывает мне в руки бутыль минеральной воды. — Рассказывай всё, как есть. Нет ничего, с чем мы не могли бы справиться вдвоём!
Проходит четверть часа или даже больше, прежде чем я успокаиваюсь и снова могу мыслить связно.
