Однажды Лис с Поросёнком отправились на прогулку. Было начало декабря, и на всём вокруг как толстое белое одеяло лежал снег.
– Неслабо деревья упаковались. Типа на них и комбез, и шапка, и варежки, – сказал Поросёнок.
– А там что? Видишь? Суперлось!
И правда – вдали застыл огромный лось. Видимо, суперлось был суперленив: он так долго стоял на месте, что его снегом запорошило.
Прикольно вот так идти по лесу и разглядывать, что снег наснежил. Только на опушке снег вдруг превратился в сплошные ухабы.
– Чего это он такой ухабистый? – удивился Поросёнок. – То кочка, то яма, то кочка, то яма…
– Просто под снегом что-то неровное, – объяснил Лис. – Пни, наверно.
– А я думаю, снег сам так разухабился, – твёрдо сказал Поросёнок. – Конечно, он хочет дыбиться, а не лежать как глаженая камбала. Дыбиться круче!
Лис улыбнулся.
– Снег не может думать, сам знаешь. Что-то валялось на земле, а снег это засыпал.
– Тсс! Слышишь голос?
Да, Лис слышал голос. И шёл он из-под снега!
– Зелёная пятёрка? Пропускаю, – говорил голос.
– В «Уно» играют, похоже, – заметил Поросёнок.
– Не надо хрюков! – от удивления начал грубить Лис. – Снег в карты не играет!
– Ты слышал, он сказал «зелёная пятёрка»? Значит, они играют в «Уно». Вариантов нет.
Лис на минуту задумался. Потом сунул нос в снег и крикнул:
– Пятёрка красная!
И с этими словами Лис и Поросёнок провалились под снег. Наст треснул у них под лапами, как безе под ножом.
– Тревога! – завопил кто-то. – Лавина с крыши! Лопатки к бою! Раз-два, отгребаем!
Замелькали лопатки для торта и чайные ложки – ими слаженно вышвыривали снег наружу. Поросёнок вроде бы разобрал внизу очертания картонной коробки.
Но тут какая-то охламонка высунула из снега голову, огляделась и в ужасе завопила:
– Караул! Свинья на крыше!
На её крик явился охламонов командир.
– Читать не умеете? – очень сердито спросил он. – Зимой тут ходить запрещено. Лагерь мелких грызунов!
Лис с Поросёнком посмотрели в ту сторону, куда он тыкал лапой. И увидели табличку – «ОХРАНЯЕМАЯ ЗОНА!».
Друзья угодили на зимнюю стоянку охламонов! Каждый год накануне первого снега охламоны стаскивают свои дома-коробки на поляну и ставят их как можно теснее. Едва снег завалит дома, охламоны прорывают в нём улицы и обустраивают себе уютную жизнь: ходят в гости, угощаются чаем с тортиком и говорят всем встречным-поперечным «Охламоны без призора!»
[1]
Но охламонов командир вместо приветствия грубо накинулся на Лиса и Поросёнка:
– Чего стоим таращимся? – заорал он. – А ну взяли лопатки и помогаем снег разгребать!
Лис с Поросёнком взяли лопатки для торта и стали прилежно копать.
Рассмотрев пострадавшую крышку игорной коробки, Поросёнок высказался в том духе, что она хоть и пошла волнами, но ничего страшного с коробкой не случилось.
– Пригнитесь чуток и доигрывайте спокойно, – поддержал его Лис.
– Сейчас некогда уже, – сказал охламонов командир. – Полтретьего, вот-вот явится Дед-Надзор.
– Кто-кто? – удивился Поросёнок.
– Дед-Надзор, он приходит ровно в три, – объяснил охламонов командир.
Охламонка презрительно покосилась на невежду Поросёнка.
– Вы что, не слыхали про Деда-Надзора? – фыркнула она. – Ещё скажите, что вы и Рождество не празднуете!
– Празднуем, конечно, – ответил Лис, – но без Надзора.
– Какой кошмар! – изменились в лице охламоны. – К ним в Рождество не приходит Дед-Надзор! Бедные, бедные звери!
– Мы всегда с нетерпением предвкушаем, какой торт он выберет, – доверительно сказал охламонов командир. – Иной раз что-нибудь такое-эдакое закажет, аж дух захватывает!
– А сегодня что? – поинтересовался Лис.
– Клюкоржики, – ответил пекарь. – Это коржики в форме птиц с очень острыми клювами.
– Повезло нам, что вы не на пекарню наступили! – Охламонов командир посуровел и посерьёзнел. – Вот это была бы настоящая катастрофа. Если Дед-Надзор не получит свой торт, он взбесится и озвереет, а если он озвереет, то всех нас растопчет.
– Когда он злится, то крушит всё вокруг, как слон, у которого зуб болит. Так бабушка говорит.
Охламонов командир перешёл на шёпот и рассказал о трагедии, которая случилась много лет назад. По ошибке Деда-Надзора угостили подгоревшим имбирным печеньем. Его вообще-то собирались выбрасывать, но случайно перепутали тарелки. И тогда Дед-Надзор растоптал их лагерь, расплющил всмятку все до единого дома.
– Мы до сих пор поминаем Растоптанный день, – вздохнул охламонов командир. – Двенадцатого декабря мы ходим только на цыпочках. А если кто-то забудется и шагнёт всей ступнёй, надо быстро крикнуть «Чур меня, чур меня!», иначе быть беде.
