– Вечно вы дурью маетесь, – злобно фыркнул Картон Лютый. – Убирайтесь подобру-поздорову!
Лис заглянул в нору и увидел там гору грязных тарелок.
– Откуда у тебя столько тарелок? – удивился он.
– От верблюда! – рыкнул Картон. – Тарелки картонные, значит, мои родные. А теперь валите отсюда. Кыш!
Дундук плотно задёрнул мешок и скрылся в норе.
Лис задумчиво смотрел ему вслед.
А вдруг Картон Лютый и есть Дед-Надзор? Вдруг он просто наряжается в него?
Но доказательств у них не было. Возможно ведь, что Дед-Надзор прошёл мимо. Ну или заглянул к Картону в гости, а тот не хочет трезвонить об этом по всему лесу.
Поросёнок подобрал с земли скомканную бумажку.
– Покажи-ка, – заинтересовался Лис. – Что-то она подозрительно смахивает на заказы Деда-Надзора!
«Рулетка» – написано было на бумажке и два раза подчёркнуто. «Молоко. Хлеб». Список покупок – такие берут с собой в магазин.
– Погоди, – вдруг замер Лис.
Он вернулся к корявому дереву и постучал.
Недовольный Картон выглянул наружу.
– Чего тебе? – буркнул он. – Я ж вам сказал: проваливайте!
– Последний вопрос, – затараторил Лис. – Тебе знакома эта бумажка? Рулетка, молоко, хлеб?
– Вот ведь пристали! Конечно, знакома: это мой старый список, что купить в магазине.
– А можно я её возьму? – попросил Лис. – Я собираю магазинные списки. У меня целая коллекция таких списков, со всего света.
– Собираешь списки? – Картон закатил глаза. – Я ж говорю – идиот. Бери и брысь отсюда!
Лис зажал бумажку в кулаке, и они с Поросёнком пошли прочь.
– Зачем она тебе? – спросил Поросёнок. – Ты, что ли, правда собираешь такие бумажки? Что в них красивого?
– Дай мне время, – загадочно ответил Лис. – Возможно, это улика.
Они вернулись в лагерь охламонов, и Лис попросил показать ему записки с заказами Деда-Надзора. Охламоны хранили их все. И когда Лис сказал, что ищет что-нибудь с «р» и «л», пекарь отыскал записку со словом «Рулет».
Лис положил её рядом с «Рулеткой» и крикнул:
– Бинго! Почерк совпадает! Ваш Дед-Надзор – это же просто Картон Лютый! Вот кого вы кормите тортиками!
– Баранка от бублика! – ахнул охламонов командир. – Да ты прав! Записка получена в семьдесят четвёртом году. Значит, мы печём дундуку сладости почти пятьдесят лет уже!
– А-а! – возмутился пекарь. – Я, стало быть, пеку-стараюсь, из сил выбиваюсь, а он знай себе обжирается. Интересная петрушка! Ну погоди, я тебя так угощу – век помнить будешь!
– Да, надо проучить его хорошенько. Сунуть в тесто носок вонючий, например, – предложил Лис.
– Прекрасная мысль, – одобрил охламонов командир, – так и сделаем. Хотя нет, нельзя: он озвереет и растопчет наши дома.
– А как насчёт отвратного императорского плюнделя? – спросил пекарь. – Я пока рылся в бумажках, наткнулся на рецепт.
– Про отвратный императорский плюндель сложено немало легенд, – объяснил охламонов командир. – Своим появлением он обязан императору Хламонию Дырокоробскому, чудовищному сластёне. Пристрастие к тортикам сыграло с ним злую шутку. Он так растолстел, что уже не мог вылезти из коробки и таскал императорский дворец на себе. Подданные потешались над Хламонием, да он и сам понимал, что так продолжаться не может. Императорским указом он пообещал награду пекарю, который придумает рецепт особого торта – такого, чтобы на сто дней начисто отбивал охоту есть сладости.
– И моя прапрапрапрапрапрапрапрапрабабушка испекла отвратный плюндель, – сказал пекарь. – Отворот от сладкого ровно на сто дней с гарантией! Вот откуда у меня рецепт.
– А из чего такой плюндель пекут, у тебя есть? – спросил охламонов командир.
– Да там и не нужно ничего особенного, только порошок бенгальского уксусного корня тонкого помола. Его замешивают в обычное бисквитное тесто.
– И этот порошок у тебя есть?
– Да, полпакетика от бабушки досталось. Как раз на один плюндель.
Приготовить отвратный торт оказалось плёвым делом. Не прошло и часа, как пекарь уже принёс его. С виду никто бы не заподозрил подвоха. Торт был похож на ромовую бабу. Краешки чуть темноватые, только и всего.
– Выглядит отлично, – сказал Лис. – Ты уверен, что он сработает?
– Зуб даю. Но есть его лучше тёплым.
– Поросёнок, за мной! – крикнул Лис и сорвался с места.
Картон Лютый сидел на земле рядом со своей норой и читал журнал.
– Позволь угостить тебя деликатесом, – сказал Лис, подходя ближе. – Это тебе за то, что подарил мне бумажку. Приятного аппетита, дорогой Картон!
– Хм, – сказал Картон. – Очень мило.
Он уже было разинул рот, но вдруг спросил с подозрением:
– А чего это он сбоку такой тёмный? Горелый, что ли?
– Что ты! – заулыбался Лис. – Он такой, как положено: тёплый и вкусный.
– Смотрите мне! А то горелую еду я не выношу.
Картон снова раскрыл рот, но снова остановился.
– Забыл спросить: а что это за пирог такой?
– Отвра… – стал отвечать Поросёнок.
Но Лис перебил его:
– Он перепутал, это «Мадам де Серт»! Классический!
– «Мадам де Серт»?! – завизжал Картон. – Издеваетесь? Это ни разу не «Мадам де Серт»! Я понял: пекари из вас, как из меня стрекоза!
Он порылся в пачке журналов «Хозяюшка», наваленных у него под боком, и выдернул один.
– Вот как выглядит «Мадам де Серт»! Ясно вам?
– Всё верно, – ловко пошёл на попятный Лис. – Прости, оговорился. Наш называется «Братан де Серт». Его назвали в честь братьев де Сертов, они были невообразимые сладкоежки. Особенно братан Тортан!
