Потом парень предлагает отвезти меня обратно, но я отказываюсь от его предложения и прошу вызвать мне такси. Мне хочется погулять одной, собрать мысли в кучи и просто приглядеть парочку мест. Кажется, я видела кое-что интересное по пути в мастерскую Тайлера. Парень неохотно уступает просьбе и берет с меня обещание, что я сообщу ему, как только доберусь к себе.
Я даю ему это обещание с лёгкостью. Такси высаживает меня в нескольких кварталах от студенческого общежития. Мне легко и свободно дышится ночью. Я даже не помню, в какой момент граффити стало моим увлечением. Просто так было легче бороться с бессонницей и чувством утраты. Ведь наша семья после ухода мамы стала неполной, и именно так я восполняла «промежутки». Отец знает о моём увлечении. И хоть он считает, что мне не стоит этим заниматься, предпочитает знать, чем я занимаюсь, а не теряться в догадках о том, с кем зависаю ночами.
Сейчас же я просто отмеряю подошвами кроссовок футы расстояния и наблюдаю за людными улицами, наполненными жизнью даже в поздние ночные часы. В моей жизни сейчас происходит такой переворот, и я пытаюсь найти в этом смысл. Должно же получиться что-то хорошее, верно?
* * *
Возвращаюсь довольно поздно с на удивление ясной головой, ноги гудят от усталости. Настроение приподнятое. Но дым, валящий столбом от кампуса, заставляет тревожиться. Возле общежития стоит толпа студентов. Часть из них накинула куртки поверх ночной одежды и зевает. На лицах других нет и следа сна, а глаза горят азартом.
Я пытаюсь подобраться поближе, ведь, судя по всему, огнём объята та часть здания, в которой расположена моя комната. Эшли сегодня должна была ночевать у своих родных. Она собрала вещи ещё днём и ушла. Так что я не переживаю за красотку, но она явно расстроится, если огонь уничтожит ценные вещи и множество портфолио, гордо расставленные ею на полках.
Я подхожу к толпе собравшихся. Зевак очень много. Все с любопытством смотрят, как дым валит из окон студенческого кампуса. Полицейские сдерживают толпу до приезда пожарных машин.
— Кретины! Она там! Отпустите меня! Джоанна!
Меня, словно молнией, пронизывает насквозь — это голос моего сводного брата. Неужели он решил, что я в комнате? Я достаю телефон из кармана джинсов. Упс… У него разряжена батарея. Я спешу на крики. Вижу, как Джеймс яростно вырывается из рук полицейских. Подсекает одного и бежит в горящее здание.
— Джеймс! — Он не слышит меня. За моим сумасшедшим сводным братом торопится полицейский. — Джеймс! Я здесь! — кричу, пытаясь привлечь внимание. Но брат меня не слышит. Расталкивая толпу, я бросаюсь к полицейской машине: — Там мой сводный брат! Нужно вернуть его! Он думает, что я там, в комнате! Но я ушла из общежития и… — Строгий офицер окидывает меня взглядом и достаёт громкоговоритель. — Его зовут Джеймс Кларк! — подсказываю.
— Джеймс Кларк! Вернитесь немедленно! Это может быть опасно для жизни!
— Да вы говорите всё не то! — повисаю на локте у мужчины, отбирая у него прибор.
Он опешивает от моей наглости, а я успеваю выкрикнуть:
— Пончик, вернись немедленно! Я не в общежитии!
Возможно, мне потом влетит за это, ведь на лицах некоторых собравшихся проскальзывают улыбки. Но зато я вижу, как фигура, нырнувшая в клубы сизого дыма, резко останавливается и бежит обратно. Я смотрю, как Джеймс спешит ко мне со всех ног. Отблески пожара, блики мигалок полицейских машин и запах гари… Всё смешивается в сумасшедший и ядовитый коктейль. Но правда в том, что Джеймс кинулся в пожар, думая, что я сплю в комнате. Кажется, впервые моё тайное ночное увлечение сослужило мне хорошую службу и спасло жизнь — не меньше.
Брат сметает меня с пути, хватая в объятия. Они у него такие крепкие, что я едва дышу. А ещё он успел пропахнуть дымом. Мои глаза немного щиплет. От дыма, наверное. Да, уверена, что я плачу именно от дыма. Или от того, что Джеймс был готов рисковать собой ради спасения меня.
— Я услышал, что загорелось общежитие, и подумал, что ты там… — он стискивает моё лицо ладонями. — Я едва не умер от страха, Эльф!
— Я заметила. Ты навалял копу. Теперь получишь за это?
— Не знаю. Но ты в порядке? В порядке же?
Джеймс отстраняет меня от себя и начинает вертеть, как куклу. Ощупывает бережно и быстро, словно со мной что-то могло случиться.
— Я в порядке. В порядке, Джей… Остановись!
Он замирает, присев рядом со мной. Крупные ладони брата замирают на моём колене. Он такой горячий, что меня обжигает даже через джинсы.
— Точно?
Он сглатывает и смотрит на меня снизу вверх. Ветер треплет его непокорные вихры.
— Да, в порядке! — всхлипываю и тяну за руку к себе.
Обнимаю изо всех сил, плача. Меня словно размазало от мысли, что Джеймс кинулся без раздумий в огонь из-за меня.
— Тогда почему ты ревёшь? — ломким голосом спрашивает Джеймс, гладя меня по волосам и по плечам.
— Страшно… Если бы не ночные прогулки и увлечение граффити, я могла бы быть там!
— И об этом мы тоже поговорим, негодница… — Джеймс поднимает моё лицо и отирает слёзы пальцами. — Твоя комната выгорела дотла. Это может означать только одно, Эльф: ты возвращаешься домой. Под моё командование!
— О нет… — стону, вбиваясь лбом в каменную грудь брата.
— О да, Джо… И ты скажешь мне это не раз, — шепчет Джеймс, прихватывая волосы губами. — Теперь ты никуда от меня не денешься, несносная девчонка!
Глава 49. Джоанна
Суматоха улеглась не сразу. Пожарным удаётся сбить огонь, но, как и сказал Джеймс, комната выгорела дотла. А то, что не успело сгореть — безнадёжно испорчено огнём и копотью. Сводный брат всё время держится рядом, не отпуская меня от себя ни на шаг. Он выглядит так, словно боится потерять меня из виду.
Его беспокойство обо мне невероятно волнует. До глубины души. В комнате жила не только я, но и Эшли, но Джеймс лишь мимоходом узнаёт, что его бывшая ночевала у своей семьи в тот день, и больше ни о чём не спрашивает. Его внимание целиком и полностью сосредоточено на мне.
К дому Кларков мы добираемся лишь через два часа. Несмотря на позднее время, в гостиной горит свет. Шарлиз и Остин не спят — дожидаются нашего возвращения. За стеной беспокойства обо мне и облегчения от того, что меня не оказалось на месте происшествия, мама забывает спросить, почему я не ночевала в комнате. Я принимаю душ, потом она угощает нас всех травяным чаем, чтобы снять напряжение.
— Надеюсь, теперь вопроса о том, где ты будешь жить, не возникнет? — говорит мама.
Я вздыхаю.
— Ладно, из моей затеи не вышло ничего хорошего. Возможно, я приношу всем несчастье.
— Не говори ерунды, Джоанна, — говорит Остин. — Сейчас, наверное, уже слишком поздно, но завтра тебе стоит позвонить отцу и поговорить с ним. Ему удалось выйти на связь с Шарлиз. Это было ещё до ужина…. Мы рады, что ты снова вернулась домой. Правда же, Джеймс?.. Джеймс?
