— Спокойнее, Кит. Рыжей уже девятнадцать! — осклабился один из похитителей. — Давай выйдем на минутку… Есть разговор.
— Ладно, — буркнул Кит.
Я тряслась от ужаса. Не могла предположить, что с нами будет дальше. Но через минут двадцать Кит снова появился в комнате.
— Значит, расклад такой… Рыжая, эй… Рыжая! — позвал он меня. — Сейчас пойдёшь позировать для портфолио. Будешь… — задумался на мгновение, потом хмыкнул, увидев чётки. — Будешь развратной монахиней. И если отработаешь, как надо, твою сестричку не тронут…
— А если я не пойду? — прошептала я.
— Как её зовут, твою сестричку?
— Сара, — прошептала сестра. — Меня зовут Сара. И папа обязательно заплатит за меня… За нас. Сколько захотите!
— Заткнись! — рыкнул Кит. — Ваш папаша, конечно, заплатит! Но он заплатит быстрее, если поймёт, что его девчонок вот-вот пустят в расход. Ну. Так что, Рыжая? Будешь секси-монашкой, а? Будешь? Ты страшненькая, откровенно говоря. Придётся выезжать не за счёт фигуры, а за счёт образа. Но трахнуть монашку — это альфа и омега для всех извращенцев.
— Нет! Нет! — выкрикнула я.
— Нет? — Кит притворно вздохнул. — Не хочешь? Как хочешь… Вот твоя сестричка намного симпатичнее. Её и купят быстрее…
Мужчина развернулся и медленно двинулся в сторону выхода.
— Парни, скажите Роксане, пусть готовит мелкую!
Это могло означать только одно — на торги выставят Сару. Я не могла этого допустить, поэтому вскочила и позвала отчаянным голосом:
— Я согласна! Только не трогайте Сару… Пожалуйста!
— Другое дело! — хмыкнул Кит. — Парни, отведите её к Роксане!
* * *
Роксана оказалась тучной негритянкой в возрасте. Услышав пожелания Кита, она фыркнула, но принялась готовить для меня образ монашки, роясь среди множества сценических костюмов. Мне приказали надеть ярко-красные крошечные стринги и длинное, белое платье. До самых пят. Оно было полупрозрачным и не скрывало ничего. Только подчёркивало. Потом мне подкрасили лицо и заставили попозировать на камеру. Сделали несколько снимков.
— На случай, если их папаша будет упрямиться, продадим её, — небрежно заметил Кит, остановил блестящий взгляд на мне. — Не красотка. Но что-то в тебе есть. От ведьмы. Каждому, кто посмотрит на тебя, стояк обеспечен! Так… Готово!
Странная фотосессия закончилась.
— Что дальше, Кит? — уточнил фотограф.
Кит что-то ответил ему, но его слова перекрыл грохот. Кит насторожился метнулся к двери, потом выругался себе под нос:
— Мерзавец.
— Под кайфом? — уточнил фотограф.
— Даже больше, чем обычно! — процедил сквозь зубы Кит. — Сейчас выберет шлюху и отправится драть её всю ночь. Пошевеливайся, Рыжая. Своё дело ты сделала. Ждём звонка от папочки!
Меня вытолкнули в коридор и повели по нему. Я шла босиком. Из-за лёгкого сквозняка распущенные волосы развевались позади меня. Соски напряглись от холода и натягивали ткань платья. В ладони у меня был зажат огромный, бутафорский крест и свои чётки.
Повернув за угол, я едва устояла на ногах, налетев на мужчину. От него разило выпивкой и чем-то ещё. Дурманящим, сладковатым. Но он устоял на ногах и придержал меня. Наклонился и разглядел пристально. Присвистнул. От страха я не видела почти ничего, кроме его глаз — ярко-голубых, пронзительных. Невероятно красивые. Мгновение позднее я заметила, что пальцы, запястья и даже шея мужчины забиты татуировками.
— Кит, бро! — развязно обратился он к хозяину притона. — Ты превзошёл самого себя. Это не шлюха, это… — он пропустил мои пальцы сквозь волосы. — Чистый огонь.
По правую сторону от Мерзавца стояла высокая брюнетка. Мерзавец оглянулся на неё и отослал прочь:
— Отбой. Найди себе другого трахаля. Я хочу эту горячую штучку!
— Не могу отдать её тебе! — замялся Кит. — Это особый товар.
— Сколько? — настойчиво спросил Мерзавец. — Сколько она стоит?
— Бро…
— СКОЛЬКО?! Не хочешь продавать? Напомнить тебе, чем ты обязан мне? Всем! Всем, блять…
Мерзавец придвинулся к Киту и что-то шепнул ему. Кит нервно сглотнул.
— Бро, у меня могут быть проблемы. Это особый заказ.
— Я плачу столько, сколько запросишь за эту рыжую шлюху. Не торгуясь ни центом. Но она — моя на всю ночь. А если будут проблемы с заказчиком, отправь его ко мне. Посмотрим, хватит ли у него наглости? — загоготал Мерзавец.
— Хорошо. Твоя взяла… Бери её. Только дай мне сказать пару слов, идёт? — спросил Кит.
— Валяй!
Мерзавец отодвинулся прочь и выжидающе уставился на меня. Я замирала под его леденящим взглядом.
— Послушай, Рыжая, — зашептал мне на ухо хозяин притона. — Ты — шлюха.
— Я ещё невинна, — едва слышно возразила я.
— Такие шалавы тоже бывают и их очень много. Шлюха, желающая подзаработать. Шлюха, продающая свою девственность. Сейчас ты обслужишь Мерзавца. Сделаешь всё, чтобы он остался доволен. Ясно?
— Но… как же? Папа обязательно заплатит за нас!
— Заткнись! — прошипел Кит. — Или хочешь, чтобы вместо тебя я отправил Сару? Я знаю вкусы своего приятеля. Поверь, она понравится ему даже больше тебя!
— Не надо!
— Тогда иди и работай, — Кит развернул меня в сторону Мерзавца. — И не трепись ему о том, кто ты и почему здесь находишься. Одно лишнее слово — и Сара заснёт навсегда!
Глава 20. Эбигейл
Мерзавец не стал долго церемониться со мной. Он привёл меня в один из номеров и сразу же приказал встать на колени. Ему не терпелось заняться тем, для чего он меня взял. Он расстегнул джинсы и приспустил боксеры, обнажив длинный, толстый член, потёкший смазкой. Я судорожно сглотнула, не представляя, как он поместится у меня во рту и не разорвёт ли мой рот на части. Потом перевела взгляд вверх и застыла без единого движения. Глаза Мерзавца казались мне чёрными омутами сейчас. Зрачок занял почти всю радужку. Я словно смотрела в бездонные колодцы.
— Раскрой рот, монашка. Тебе понравится моё подношение на алтарь твоего блядства! — хмыкнул он, надавил пальцами на подбородок и ввёл член. Толкнулся им так, что стало трудно дышать. Дошёл до упора и не позволил отстраниться. Вжимал меня лицом в тугой пресс.
Я старалась отпихнуть его, но это было нереально. Его член пульсировал у меня во рту, как живой. Спустя некоторое время он медленно вывел член и снова одним толчком вогнал его до предела. Так и двигался, трахая мой рот с медленной оттяжкой и быстро загоняя ствол до глотки.
— Плохо стараешься, шлюшка… — недовольно цыкнул он, когда я нечаянно задела зубами нежную кожу. Это было так странно. Твёрдый, как камень член, и нежная, бархатистая кожа, горячая.
