Мэт говорит и невероятно быстро водит рукой по члену, доводя себя до финала за считанные секунды. Струя спермы заливает его татуированные пальцы, а я не могу оторвать взгляда от его члена, истекающего спермой. Хочу его глубоко в себе.
— О-о-о-о… Чёрт. Я всё-таки не сдержался! — усмехается Мэтью, сверкая льдинками в голубых глазах. — Вздрочнул у тебя на глазах. Признайся, что в этот момент тебе хотелось покрутиться на моём стволе!
— Ты ошибаешься!
— Я не ошибаюсь! — возражает Мэт, комкает листок бумаги, отирая сперму. — Я хочу взять тебя! Но ты достойна большего, чем тихий оргазм в стенах кабинета. Ты достойна быть собой, не стесняясь ничего. Достойна больше, чем любая другая.
— Что за чушь ты несёшь?
Мэтью прижимается ко мне всем телом и начинает целовать меня. Жарко. Грязно. Душно. Выводит спирали языком во рту и долбится им до самой глотки.
Я распадаюсь на мириады атомов удовольствия и готова кончить. Не могу держать это возбуждение в себе. Наплевав на правила приличия, я запускаю руку себе под юбку. Трогаю пальчиками свой клитор, забавляюсь с ним и цепляюсь второй рукой за плечи Мерзавца, чтобы он не посмел удрать сейчас.
— Плохая девчонка с дурными манерами! — рыкает он, присоединяя к моим пальцам свои. Он всаживает в моё лоно два пальца. До самой последней фаланги. Долбит меня ими, как отбойный молоток, пока я тереблю клитор.
Двойной натиск по моей чувственности. Не выдерживаю напора и кончаю, судорожно сжимая его пальцы стеночками киски.
— Твою мать, Эбби… Ты меня сейчас проглотишь! — стонет мне в рот Мэтью. Его голубые глаза опасно сверкают. Потом он облизывает пальцы, обсасывая их, причмокнув. Закрывает глаза, как кот, налакавшийся сливок. — Сладкая Эбби… Вкусная, как нектар.
Он шумно сглатывает, а я понимаю, что он снова голоден. Как зверь, одержимый жаждой. Как будто не кончил только что. Мерзавец прижимается ко мне бедром, давая почувствовать свой стояк.
— Хочу растерзать тебя в клочья. В постели! — почти рычит он. — Поехали ко мне? Прямо сейчас?! Плевать на твой офис, работу, жениха… Плевать на всё. Поехали.
Он перехватывает мою ладонь и располагает у себя на джинсах поверх топорщащейся ширинки. Я сжимаю пальцами его член через грубую ткань джинсов.
— Скажи мне «да»!
— Я не могу бросить всё!
— Всё? — спрашивает он, смеясь. Мэт почти задыхается и толкается бёдрами в мою ладонь. — Чёрт, Эбби, неужели ты не видишь, что твоё всё — это ничего! Что тебя держит в стенах этого офиса? Приказ папочки? А ты в курсе, что он клал на тебя и твои качества?! Здесь тебя ненавидят на каждом шагу. И как бы ты ни была хороша, тебя не полюбят! Если тебе нравится то, чем ты занимаешься, тебе следует начать с нуля. Открыть своё дело, собрать команду верных и преданных тебе людей, а не тех, кто плюёт тебе в спину и обсасывает каждый лишний звук, доносящийся из твоего кабинета!
— Прекрати!
Я отдёргиваю руку, но Мэт не собирается меня отпускать. Он наступает на меня так, что почти распластывает меня на столе.
— А твой женишок, Эбби? Он же трахает каждую дырку на стороне!
— Потому что у меня проблемы в постели! — шиплю я, ударяя кулаком его в грудь. — Из-за тебя, чурбан!
— Не-е-ет, Огонёчек… Со мной у тебя нет никаких проблем. Это означает лишь то, что твоя киска заточена исключительно под меня. Под мой ствол. Ясно?
— Между нами хороший только секс! И всё! Уйди!
Я ныряю под его руку и отхожу на безопасное расстояние. По телу ещё расходятся пульсации сладкого экстаза. Я боюсь, что не удержусь на ногах, но приказываю себе быть твёрдой.
— Между нами хорош только секс? — усмехается Мерзавец. — Допустим, про секс мы уже поняли. Плюс и минус. Стычка. Вспышка. Взрыв. И если ты считаешь, что этого мало, то подумай, что с другими у тебя нет даже этого!
Мэтью треплет меня по щеке и целует в губы. Причём я чувствую запах своего возбуждения, он нарочно оставил его на своих губах, чтобы я ощутила этот вкус.
— Я скину тебе адрес своего дома. Приезжай, Огонёчек. Ты не пожалеешь о своём выборе, обещаю. Я всегда сдерживаю свои обещания.
— Ни за что! У меня есть жених.
— Стенли трахается на стороне. Я скину тебе видео с закрытой вечеринки. Она состоялась вчера. Кажется, тебе женишок наплёл про родственников. Но я своими глазами видел, как ему не терпелось оприходовать какую-то шлюху.
Слова Мэтью — это удар ниже пояса. Болезненный удар. Я знаю, что у нас со Стенли проблемы в постели, но не ожидала услышать о его изменах. Мэт говорит твёрдым голосом. Я интуитивно понимаю, что он не врёт мне ни единым словом. Он говорит чистую правду. Я и сама в глубине души понимала, что рано или поздно узнаю об изменах Стенли. Понимала, но усердно обманывала себя, что это не так…
— Стенли уважает и любит меня, а ты просто хочешь потрахаться со мной! — возражаю я, но так неуверенно, что Мерзавец закатывает глаза и смеётся:
— Я безумно хочу тебя! Кстати, твой жених очень пренебрежительно отзывается о твоих качествах. А я понимаю, что ты достойна большего, и открыто признаюсь. Но эти слова уже из разряда «не только про секс»! — говорит Мэтью, стоя у двери. — Подумай, Огонёчек. Я буду ждать тебя…
Глава 34. Эбигейл
Подумай. Я буду ждать тебя…
Я верчу телефон между пальцев и стараюсь не думать об этом наглом, циничном и беспринципном мужчине. Не приеду. Ни за что!
Но потом Мэтью присылает мне видео с закрытой вечеринки, о которой он говорил. Мужчины в вечерних костюмах. Почти голые женщины, с масками зверушек на лицах. Зайки, киски, лисички…
У каждого мужчины есть свой питомец. Стенли — не исключение. Рядом с ним стоит девица в маске плейбоя, и Стенли то и дело щупает её за сиськи, щипает задницу, а потом и вовсе отводит в сторону. Они поднимаются в номер. Мэтью присылает короткую запись с видеокамер. Ночная съёмка. Всё черно-белое, но видно, как яростно Стенли охаживает эту девушку.
Мне ни капельки не больно и даже не противно. Я просто понимаю, что моя жизнь катится куда-то вниз. Это будет повторяться. Снова и снова…
Стенли запрёт меня в доме, навесив ярлык фригидного бревна, а сам будет строить успешную карьеру и трахать всех, у кого есть вагина. Я буду угасать день ото дня, всё больше и больше… Пока не стану тенью.
В голове, как назло, прокручиваются слова Мэтью?
— Ради чего ты всё это делаешь?
И слова звучали Тома, почти точь-в-точь, о том же.
Зачем я это делаю? Ради кого? Явно не ради себя!
Понимаю, что я недооценила Мэтью. Я считала его просто отпетым мерзавцем, ублюдком с непомерным эго. Но он оказался глубже, прозорливее и честнее. Как ни странно, мне это импонирует. Ни одной вежливой и фальшивой улыбки — только прямой оскал и слова, брошенные лицо. Только глаза в глаза и откровенность, без ярко раскрашенного фасада, за которым обычно прячут неприглядную правду. Мэт — резкий и грубый, непреклонный, но открыто говорит о своих желаниях, не таясь.
