— Нет. В том притоне я оказалась не по своей воле. Мой отец задолжал кое-кому. Серьёзным и злым людям. Меня и сестру выкрали, запихнув в этот притон. Шантажировали отца, чтобы он быстрее нашёл необходимую сумму денег. Сказали, что если не он не сможет расплатиться, я и Сара будем отрабатывать его долги телом.
— Почему ты не сказала сразу? — лицо Мэта каменеет. — Я принял тебя за одну из товарок, которых было полно в притоне Кита!
— Тот парень, Кит… Когда ты захотел взять меня и что-то сказал ему, он дал мне понять, чтобы я не сопротивлялась. Чтобы делала всё, как будто я нахожусь там по доброй воле. Он пригрозил тронуть Сару. Я не могла этого допустить. Я…
Чёрт побери! Я думала, что прошлое осталось в прошлом. Но сейчас начинаю рыдать. Слёзы катятся градом по моим щекам. Мэтью привлекает меня к себе на грудь, баюкая.
— Я не знал. Блять… Я не знал! Кит сказал, что ты — его новый первосортный товар! Ублюдок… В то время я работал в бюро. Кит был моим осведомителем и ни словом не обмолвился, что творится на самом деле. Посчитал, что можно провернуть грязное дело за моей спиной. Отвлёк меня тобой… Сукин сын! — Мэт крепче стискивает меня в объятиях и гладит по волосам. — Я не насильник, Огонёчек. И не стал бы делать это против твоей воли. Я просто не знал.
Голос Мэта странно ломается и звучит тише, чем до этого. Напитываюсь его лаской и силой, успокаиваясь. Большой камень падает с моей души. Чувствую себя так, словно меня омыли в святых водах Иордана, и я стала кристально чистой. Сверкающей, как алмаз. И это, по меньшей мере странно, потому что я открылась человеку, который долгое время был моим кошмаром. Ластиться к нему — всё равно, что ластиться к палачу или тюремщику. Но я верю чувственным вибрациям в его низком голосе. Он потрясён. Он не хотел причинить мне зла и был откровенен со мной всё это время.
Мой наркотик и проклятие. Моё спасение. И всё это в нём, в моём Мерзавце, прекрасном настолько же, насколько я считала его отвратительным в самом начале.
Глава 38. Эбигейл
— Мэт?
Просыпаюсь и сажусь на диване. В комнате темно. Электронные часы показывают, что сейчас уже полночь. Я проспала большую часть дня! Мерзавца нигде нет.
Мне становится жутко. Я встаю и ищу одежду. Но Мерзавец порвал моё платье и трусики. Мне приходится выбрать что-то из его одежды. Я натягиваю боксеры, и они просто падают к моим ногам. У Мерзавца массивные бёдра, поэтому я оставляю попытки найти для себя подходящие трусы и просто надеваю его футболку с черепом. Она огромная и повисает на мне, полностью закрывая задницу.
Брожу по дому Мерзавца, ища хозяина. Он не мог оставить меня одну. Просто не мог. После всего, что было. После нашего разговора. Я не верю, что он это сделал.
Я прошлась по всему второму этажу и проверила первый этаж. Никого. Здесь нет подвала, куда мог бы спуститься Мерзавец. Я выхожу из дома. Тихо. Слышно, как трещат сверчки. У Мэта огромная куча денег, но он живёт в старом доме, с сильно разросшимся садом. Единственный чистый участок занят кустами белоснежных роз.
Я обвожу взглядом территорию. К западу от дома стоит ещё одно помещение. Кажется, это гараж. Мужчины любят зависать в гаражах.
Подойдя к гаражу, я понимаю, что не ошиблась. Там гремит музыка. Тяжёлый рок. Хриплый вокал. Сильные басы бьют по барабанным перепонкам. Толкаю дверь. Она заперта. Я чувствую, что Мэт внутри. Если он заперся, то ему не хочется меня видеть.
Но я чувствую, что должна войти. Не знаю, почему убеждена в этом. Просто внутри колет сильным ощущением. Тянет, словно магнитом. Мне нужно войти! Это жизненно важно!
Я обхожу гараж кругом. В одном из грязных окон замечаю размытую фигуру. Движущуюся. Мэт. Лупит боксёрскую грушу яростно. Изо всех сил. Больше ничего не удаётся разглядеть — окошко слишком маленькое.
Я чертыхаюсь и иду дальше. Нахожу окно побольше и разбиваю его камнем. Окошко узкое, но я худенькая и смогу пролезть. Я немного разрезала кожу на животе острым торчащим осколком. Но это ерунда. Главное, что я внутри. Теперь остаётся только найти Мэта.
Сначала я нахожу комнату, в которой стоит музыкальный центр. Звук объёмный и мощный, бьёт в грудь штормовой волной. Я выдёргиваю шнур из розетки. Сразу становится тихо. Даже в ушах звенит от тишины и пустоты. Но потом я различаю звуки. Глухие удары.
Это Мэт. Бегу со всех ног, распахиваю дверь, врываясь в комнату. Мерзавец сидит за столом и вздрагивает всем телом, заметив меня.
— Мэт? С тобой всё в порядке? — шёпотом спрашиваю я.
Хотя, очевидно он не в порядке. У него разбиты до мяса костяшки на руках. Он лупил грушу без перчаток. Теперь он сидит за столом и бьёт по нему кулаком, как сломавшийся робот, выполняющий без конца одну и ту же программу.
Перед Мерзавцем на столе валяется смятая пачка сигарет, гора окурков. Делаю шаг вперёд, спотыкаюсь о бутылку виски. Мэт давно здесь сидит? Неужели он всё время был здесь, пока я спала, как убитая.
— Мэтью, пойдём в дом?
Я дотрагиваюсь до его плеча. У него обжигающая кожа и натянута до предела. Он весь тугой и зажатый, как пружина. Ему плохо. Я это чувствую. Он ничего не говорит. Но ему дурно. Во сто раз хуже, чем когда-то было мне. Потом я замечаю неровные дорожки белой пыли на столе среди прочего бардака. Решительно сминаю это в сторону ладонью и вклиниваюсь между столом и телом Мерзавца. Забираюсь ему на колени, стискивая изо всех сил за мощную шею.
— В этом нет необходимости, Мэт. Бросай.
— Не могу. Пытаюсь. Тянет. Дерьмово. Я просто отброс. Насильник. Да? — не дожидается ответа и кивает. — Да. И ты даже не представляешь. Как феерично я просрал всю свою жизнь. Ошибался. Всюду. И даже отец… — говорит коротко и обрывисто, как будто сыплет осколками. — Я был не прав. Не во всём. Но в самом главном. Наш конфликт. Он был прав. Но не мог сказать об этом прямо. Берёг мои чувства. Я ошибался. Пошёл вниз… И до сих пор качусь туда. Урод.
— Тише-тише, Мэт. Ты не такой. Не знаю, о каком конфликте ты говоришь, но точно уверена, что ты — лучше, чем кажешься. Я это чувствую. Я это знаю.
Он отрицательно мотает головой и тянется к столу, собирая краем пластиковой карточки крошки кокаина.
— Мэт, не надо. Мне страшно одной. Ты даже не представляешь, как мне страшно…
Я плачу. Мэт собирается нюхать кокаин. А я не могу его остановить. Не получается. Он сильный и резкий, всегда доводит начатое дело до конца.
Сейчас он хочет забыться в наркотическом угаре. Чтобы ничего не помнить, чтобы стать никем. Я не хочу, чтобы он это делал. Но понимаю, что наркотическая зависимость — это не то, от чего получается небрежно отмахнуться рукой. Приходится бороться. Это трудно сделать в одиночку. Но Мэт не одинок. Я не хочу и не смогу оставить его. Я хочу быть с ним. Остаётся только донести до него это.
— Прошу… Умоляю! — бью его по плечам. Он лишь ведёт рукой в сторону, словно отгоняет назойливую муху. Я ныряю ему под руку, требуя. — Тогда дай и мне тоже!
