Эпилог
Мэтью не знал о том, что в его отсутствии некто выкрал провокационные фото и видео. Мерзавец преследовал цель — Адама и был в информационном вакууме, ведь его телефон прошило случайной пулей. Но когда он узнал, он был в ярости. Мэт был готов крушить всё на своём пути, словно торнадо. И едва ли кинулся брать штурмом полицейский участок, в котором держали Адама Вуда и Стенли. О, Стенли всё-таки попался. Тот, кто выкрал фото и видео, сдал всех — и секретаршу, шпионившую для Стенли, и самого мистера Купера.
Мэтью решился взять за них сам. Уверена, ему удастся похоронить их заживо. Похоронить под тоннами обвинений. Он хорош в этом. Безумно хорош. Прекрасен. Мой Прекрасный Мерзавец…
Шумиха вокруг моего осквернённого имени улеглась не сразу, как и говорил Ченс.
Но жизнь — забавная штука. Сегодня ты не хочешь жить, а завтра наслаждаешься каждым мгновением прожитого дня. Сегодня тебя обливают помоями, а завтра боготворят. Именно так и произошло со мной. Скандал сыграл против компании моего отчима, но потом Мэтью сделал мне роскошный подарок на помолвку — снял огромный офис в центре города для того, чтобы я могла открыть компанию по управлению финансами. Он помогал мне во многом и стал моей опорой.
Мы поженились. Через два месяца после того, как наши чувства прошли испытание на верность грандиозным скандалом. Моя вера в Мэтью могла бы пошатнуться, но я смотрела не на факты, я видела и чувствовала своего Прекрасного Мерзавца всем сердцем.
Наша свадебная церемония была довольно скромной — никак лишних лиц и помпезных церемоний. Только самые близкие друзья и родственники. На мою церемонию пришла мама, а Сару я даже не стала приглашать и не испытывала ни капельки угрызений совести по этому поводу.
— Пойдём! — потащил меня в сторону Мэт, едва мы произнесли клятвы верности и поцеловались.
— Куда ты меня тащишь? — хихикнула я.
Вслед нам донеслись возмущённые крики друзей Мэта. Они что-то говорили о споре, который Мэт феерично проиграл, и грозили расправой. Мэт перешагнул за порог часовенки и послал своих друзей. Потом он едва ли не бегом пронёсся до основного зала и втиснул меня в исповедальню.
— Мэт! Это уже слишком! — возмутилась я. Но внутри всё начало пылать от предвкушения.
— Я голодный! — рыкнул Мэт, поднимая мои юбки. — Зачем их так много?! Блять…
— Мы в церкви! — напомнила я ему, шлёпнув по губам.
— Ага, и я хочу трахнуть свою жену. Запечатлеть свой брак перед лицом господа. А ещё я жажду исповедаться в своих грехах, — шептал он между поцелуями, а его пальцы уже проворно гладили мои складочки, вмиг увлажнившиеся от порочной ласки.
— В каких грехах?
Чиркнула молния его ширинки. Любимый приподнял меня и прижал к стене исповедальни, качнул бёдрами. Крупная головка члена коснулась изнывающей дырочки. Я жаждала ощутить его в себе. Снова. Хотя утро выдалось жарким, но сейчас я снова была голодна по нашей близости. Так же как и он.
Мы брали друг друга много и часто, но никак не могли насытиться. Это была бездна страсти, которую можно было кормить постоянно. Жажда быть рядом, касаться, смотреть друг на друга была не угасала.
— Я постоянно думаю о сексе с тобой. Хочу трахать свою жену сутки напролёт. Это называется похотью, да? — спросил он и резко натянул меня на свой член.
Я захныкала от резкой наполненности его толстым членом. Перед глазами начали мелькать разноцветные звёздочки. Мэт не хотел ждать, он держал меня у стены и трахал. Жёстко и быстро, вгоняя свой член, словно поршень. До самого основания. Снова и снова. Я могла только хвататься за его плечи, обтянутые белоснежным костюмом, и стонать.
— Нет!
— Что? — удивился Мэт и замедлил свои безумно жаркие толчки. — Не хочу тебя расстраивать, Огонёчек. Но ты уже сказала мне «ДА!» перед алтарём!
— Это ответ на твой вопрос. Ты спросил, называется ли это похотью? — я прикусила губу и начала сжимать внутренние мышцы киски, вызывая довольные стоны у мужа. — Нет… Это называется любовью. Люблю тебя…
— Коварная! — обрадованно выдохнул Мэт и впился в губы жарким поцелуем. — Я тебя тоже люблю, — сообщил после головокружительного поцелуя. — А теперь пососи мой язык, чтобы не орать. Я начну долбить твою киску, как отбойный молоток… И мы оба знаем, как сильно ты любишь кричать от удовольствия. Распугаешь зазевавшихся прихожан!
— Но здесь же никого не было! — шепнула я, понимая, что возбуждаюсь ещё больше.
— Однако теперь они есть! — хохотнул Мэт, притягивая меня к себе за шею.
— А-а-а-ах… — я выгнулась ему навстречу, насаживаясь на его ствол как можно глубже. — Моё платье!
— Что с ним?
— Подол выглядывает вон там, из исповедальни. Всем станет ясно, чем мы тут занимаемся… — прошептала, постанывая.
— Всем будет ясно, что нам не стоит мешать. Я бы всё равно не дотерпел до номера молодожёнов. И вообще… Мы пришли сюда трахаться или болтать?
— Трахни меня, мой любимый Мерзавец, — попросила я и сама втянула его губы, целуя, потом начала ласкаться об его язык и захватила его в плен, посасывая.
Мерзавец не заставил себя долго ждать. Принялся трахать меня на предельной скорости с такой силой, что деревянные стенки исповедальни начали поскрипывать. И, несмотря на все усилия сдержать стоны и крики удовольствия, мы всё равно шумели. Зевак как ветром сдуло.
— Кончай! — рыкнул Мэт, жадно сжимая мою попку. — Прямо сейчас… Вместе со мной. Кончай!
Я сжалась вокруг его члена, и в то же мгновение его член выстрелил струёй спермы. Меня накрыло оргазмом, как ударной волной после взрыва. Я не чувствовала своё тело и парила в невесомости. Мерзавец начал целовать меня. Уже медленно и эротично, с чувством. Потом он прижался лбом к моему, спросив:
— Когда ты залетишь от меня?
— Уже! — призналась я. — Ты так усердно спрашивал с меня долги, что я забеременела… Хотела сообщить об этом в номере для молодожёнов, но вышло чуточку раньше.
— Да-а-а-а, Огонёчек! — Мерзавец поставил меня на пол и опустился на колени, поцеловав мой живот. — Теперь у нас всё получится. Не сомневайся!
— Не сомневаюсь и… О боже, Мэт… А-а-а-а-ах! — я снова начала стонать, потому что Мэт прижался ртом к моему клитору, желая довести меня до оргазма ещё раз.
Он то нежил чувствительный бугорок языком, старательно вылизывая его, то всасывал жёстко и дерзко. От его ласки я чувствовала себя сумасшедшей и обжигающе горячей, рассыпаясь на атомы от удовольствия.
— Ещё раз, Огонёчек! Кончи для меня… — попросил он и последним нажимом языка заставил меня кричать от удовольствия.
Мои пальцы растрепали его причёску. Я билась в конвульсиях жаркого удовольствия, без конца шепча о том, как сильно я его люблю…
— Пора возвращаться к гостям! — шепнул Мэт, поправляя на мне одежду. Мы вышли из церкви, посмеиваясь и светясь от счастья. Я не могла заставить себя перестать смотреть на своего мужа. Красивый, брутальный, дерзкий… Любимый. Просто мой мужчина.
