Подруга приземляется рядом со мной на подоконник в коридоре, протягивая мне высокий стакан с молочным коктейлем. Я никак не реагирую на её жест. В моей голове прокручиваются печальные мысли.
– Карамельный, твой любимый!
Подруга машет стаканчиком у меня перед носом. Я улавливаю сладковатый аромат карамельного лакомства и, чтобы не расстраивать её, беру стаканчик, отблагодарив улыбкой.
– Ты так сильно расстроилась. Из-за чего?
– Я должна Акуле кучу денег. За ремонт байка он запросил две штуки баксов, – отвечаю со вздохом. – У меня нет таких денег. Значит, я попала в его рабство.
– Две тысячи долларов за помятое крыло и пару царапин? – с недоверием спрашивает подруга. – Да он тебя дурит! Потребуй, чтобы он отогнал байк в мастерскую при тебе. Пусть мастер осмотрит повреждение и озвучит цену. Реальную цену, а не заоблачную!
Подруга говорит с пылом и пытается поддержать меня. Но она знает Акулу только по слухам и столкнулась с ним лишь сегодня. А я прекрасно знаю, что его жизнь – это не просто пугающие слухи о криминале и опасности для жизни. Это суровая правда. Я смотрю на свои пальцы, держащие плотный пластиковый стаканчик с радужной трубочкой, торчащей из крышки. Вот эти самые пальцы месяц назад зашили две длинные резаные раны. И вместо того чтобы думать о том, как избежать гнёта навязанного рабства, я начинаю думать – остался ли у Акулы шрам на животе? Сразу вспоминается его тело – мускулистое, знойно-загорелое и тренированное, полное жгучей, резкой силы и опасности. Внутри что-то начинает звенеть, а сердце болтается в груди, как сбрендивший маятник.
Ох, не к добру эти признаки сердечной аритмии!
– Эй! – подруга щёлкает пальцами у меня перед носом, возвращая меня с грешных красочных низин в серую реальность.
– Потребовать, – повторяю я, недоверчиво покачав головой. – Я бы посмотрела ролик об этом, но с участием кого-то другого в главной роли.
– У тебя есть старший брат. Ты можешь рассказать ему!
Рассказать брату. Очень смешно. Чтобы он снова взбесился и отвесил мне затрещин, окончательно оторвав голову с плеч.
– Да, пожалуй, я попробую переговорить с Максом, – я фальшиво улыбаюсь и целую Луизу в щёку на прощание.
Есть вещи, о которых не знает даже моя лучшая подруга. Она в курсе некоторых проблем крохи Бо, знает, что Дэн замкнут. Но моя солнечная Лу ошибочно считает, что это из-за трагической гибели родителей. Я не рассказывала ей, что брат иногда поднимает на меня руку. Это позорная тайна, которой я стыжусь. Но больше опасаюсь, что правда выплывет наружу.
Мы же живём в благопристойном районе. Наш дом опрятен снаружи и не менее чист внутри, хоть ремонт и мебель нельзя назвать новыми, скорее, уже хорошенько потёртым, у нас почти всегда вкусно пахнет домашней выпечкой. Мы участвуем во всех мероприятиях, которые затевают соседи – охотно соглашаемся на барбекю, если нас приглашают, и заглядываем на воскресный пирог к пожилой паре, живущей напротив, время от времени тоже приглашаем соседей посидеть на открытом воздухе на заднем дворе своего дома. Иными словами, я всеми силами поддерживаю имидж счастливой семьи. Счастливой, несмотря на то, что я и два младших брата висим на шее Макса – самого старшего из нас.
Иногда мне приходится прятать синяки под одеждой, но по лицу Макс ударил меня всего однажды – этим летом. Просто у старшего был очень тяжёлый день и неудачный вечер игры в покер. Единичный случай. Это можно потерпеть – так я успокаиваю себя. Больше всего я боюсь, что правда о побоях и жестоком обращении просочится наружу. Если об этом узнает хоть одна живая душа, они могут донести в органы опеки. Тогда у Макса отнимут опекунство на Бо и Дэном. Органы опеки просто отправят моих братьев в детский приют. И я не смогу забрать их, потому что не самостоятельная, не имею ни жилья, ни источника дохода. Поэтому я терплю перепады настроения Макса, его тычки и рукоприкладство, надеясь, что однажды это прекратится.
Будто мне мало своих проблем, на голову свалился ещё проклятый хулиган Акула. Ему девятнадцать, скоро исполнится двадцать лет! Чёрт бы побрал этого великовозрастного студента-первокурсника!
Я встаю, медленно иду по коридору колледжа. Вообще-то занятия уже закончились. Можно выгрузить все учебники в шкафчик и отправляться домой. Но меня в стенах колледжа держит это проклятое задание Акулы – вернуть бандану. Можно было бы попытаться улизнуть прочь, наплевав на требования отморозка, но байк Акулы ещё стоит на парковке колледжа. Значит, этот хищник находится в здании и рыщет…
Оставив учебники в своём шкафчике, я ещё долго не могу решиться на проступок. Я знаю привычку преподавателя по физике оставлять свой пиджак на спинке стула в кабинете. Мне придётся залезть в карманы чужого пиджака! Это сродни воровству, хоть я и не собираюсь красть ценности или деньги.
Я долго мнусь в конце коридора, опасаясь приблизиться к кабинету, хотя преподаватель вышел и снова зашёл уже раз пять, не меньше. У меня было множество возможностей, но я не воспользовалась ни одной. Я просто отчаянная трусиха!
Боюсь того, что меня вычислят по камерам, установленным в коридоре. Но успокаиваю себя тем, что в классах камеры не работают. Парни болтали, что они не подключены, а установлены просто для острастки. В конце прошлого года была серьёзная драка, сломали пару столов и доску, но виноватых парней не наказали. Были бы камеры – последствия не заставили бы себя долго ждать.
Это всё я говорю про себя только для успокоения, пытаясь приструнить расшалившиеся нервы. Преподаватель по физике в очередной раз выходит из аудитории. Оттуда же гурьбой вываливаются студенты. Теперь кабинет пуст – это мой шанс. Лучше может и не быть!
На негнущихся ногах я иду к кабинету. Пульс грохочет в висках. Он оглушает меня и делает невосприимчивой к другим звукам. Кто-то налетает на меня плечом, но я едва замечаю это, замирая возле приоткрытой двери. Меня не покидает ощущение, что кто-то наблюдает за мной со стороны. Я нервно оглядываюсь – никому нет до меня дела. Наверное, это просто прицел камеры жжёт мне спину.
Набрав полные лёгкие воздуха, словно перед прыжком в воду, я залетаю в аудиторию и сразу же бросаюсь к пиджаку преподавателя. Я не видела, куда мистер Браун затолкал бандану. Сминаю пальцами подкладку – во внутреннем кармане лежит бумажник. Я отдёргиваю руку, словно кожаный бумажник меня ужалил. Потом осматриваю наружные карманы. В одном из них я нахожу скомканную бандану. Быстро засунув комок чёрной ткани в наружный карман своего рюкзака, я выметаюсь из аудитории. Несусь по коридору быстрее ветра и наталкиваюсь в холле на первом этаже на самого мистера Брауна, задев плечом.
– Смотри куда идёшь, Тамилла! – недовольно поправляет очки на носу преподаватель по физике.
Боюсь, как бы это нечаянное столкновение не вышло мне боком – уж слишком сильно недолюбливает меня преподаватель.
Выйдя из главного корпуса, пытаюсь восстановить дыхание. Чёртова бандана ощущается, как нечто грязное, непристойное и оттягивающее рюкзак к низу. Из-за этого гнусного трофея мой он, кажется, весит целую тонну. Не знаю, где найти Акулу. Просто ума не приложу, где может таскаться этот криминальный элемент. Не придумав ничего лучше, я топчусь возле его байка. Минуты утекают в никуда, а хулигана не видно. Я с беспокойством смотрю на часы – мне пора быть дома! Устав стоять, я прислоняюсь попой к сиденью байка. В тот же момент раздаётся:
